– Ты и правда дурак! – разозлилась я, – прямо сейчас, в нескольких метрах от тебя, спит маленький прекрасный человечек, который готов любить тебя таким, какой ты есть, открой только ему свое сердце. Хватит уже жалеть себя и вспоминать былое. Ты ведь и сам в глубине души знаешь, что это тебе в жизни повезло больше чем Джастину. Пусть ты и жил не в таких роскошных условиях, как твой брат, но в достатке. У тебя была любящая мать, друзья, беззаботное детство, в то время как Джастин с малых лет жил словно заложник, словно он не живой человек, а кукла, от которой требовалось быть послушной и выполнять строго отведенные функции.
Конечно, ты можешь снова возненавидеть всех вокруг, не общаться со мной, братом, сыном. Мы в любом случае позаботимся о твоем ребенке, и не станем ни в чем его ущемлять. И все же, если ты сию же минуту не пойдешь и даже не посмотришь на него, то будешь самым настоящим идиотом, и я сама никогда даже не посмотрю в твою сторону.
– Ты… стала такой жестокой, – Брэндон устало закрыл лицо рукой.
– Я всегда такой была, просто ты не хотел этого замечать, – я понемногу начала успокаиваться, – пойми, твой сын уже потерял маму, не оставляй его еще и без отца. Я понимаю, что не все люди обязательно должны быть хорошими родителями. И в том, что он появился на свет, ты не виноват. Я всего лишь прошу, не торопись с решением, посмотри на него, постой рядом. Это нужно прежде всего тебе, а не ему. В конце концов, думаю, что мы сможем подарить этому мальчику родительскую любовь. Но ты… однажды почувствуешь, что совершил самую большую ошибку в своей жизни.
– Я тебя услышал, – глухо произнес Брэндон, не отнимая ладонь от лица, – уходи, Кэтрин, сейчас я хочу побыть один.
– Да, конечно, – я не стала тратить время на ненужные слова прощания и отправилась навстречу к мужу.
Я не знала, как он меня встретит, что именно я ему скажу, и как сложится наша дальнейшая судьба. Также я понятия не имела, к какому решению в результате придет Брэндон, и сможет ли когда-нибудь простить меня. Но при всем при этом меня переполняло странное чувство легкости, словно с плеч вдруг свалился ненужный груз, и оказалось, что теперь там осталась только моя ноша. Моя и больше ничья, та, что как раз мне впору и по силам.
