Егерь. Столичный гамбит (СИ) - Скиба Николай

Такого зверя точно не встретишь в дикой природе — это явный результат магических экспериментов или редкой мутации Раскола. Гибрид поворачивает голову, и его глаза останавливаются на мне. В этом взгляде нет ни разума, ни страха, только голодная пустота хищника, который давно забыл всё, кроме охоты и убийства.

Звери обступают Медведицу Алой Кости и смотрят на Карца.

Друид огня бледнеет. Его питомцы следуют воле хозяина и сжимаются в более плотный строй.

— Попробуй, щенок, — тихо говорит Григор, не поворачивая головы. — Посмотрим, что у тебя получится.

Огненные звери Карца инстинктивно отступают.

Двухвостый лис, секунду назад атаковавший моих питомцев, замирает как вкопанный. Его хвосты поджимаются, а в горящих глазах появляется неуверенность.

Огненная гиена сорок пятого уровня, раненая моим ударом, хрипло рычит, но тоже делает шаг назад. Даже полумёртвая, она чувствует подавляющую мощь Григора.

Отшельник опускается на одно колено рядом со мной и внимательно осматривает ожоги. Его каменное лицо не отражает никаких эмоций.

— Дурак, — ворчит он, доставая из кожаного мешка на поясе небольшой флакон с мутной зеленоватой жидкостью.

— Кххххх…

— Заткнись, — обрывает он меня и, хватая за подбородок, заставляет разжать зубы. — Пей.

Зелье попадает в рот, и я тут же понимаю, что это совсем не то, что продают в лавках. Жидкость обжигает горло ледяным холодом, но затем по всему телу разливается волна тепла и силы.

Ожоги на коже начинают затягиваться прямо на глазах. Пузыри спадают, обугленная кожа отшелушивается, под ней обнажается здоровая плоть. Боль отступает, сменяясь приятной прохладой.

Через несколько секунд от моих ран не остаётся и следа.

Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как в тело возвращается сила. Мускулы наполняются энергией, дыхание выравнивается, сердце бьётся ровно и мощно.

— С-с-спасибо…

— Не благодари, — хмуро отвечает Григор, поднимаясь. — Теперь ты мне должен. И должен не деньги.

Его слова звучат не как угроза, а как констатация факта. Он ещё возьмёт своё.

Григор наконец поворачивается к Карцу. Его взгляд скользит по друиду огня без особого интереса, словно он оценивает не опасного противника, а надоедливую помеху.

— Я знаю, кто ты, — говорит он таким тоном, будто перед ним букашка.

Внезапно Карц скалится и с каким-то маниакальным блеском в глазах облизывает губы.

— Я понял. Ты чёртов Григор! Эрика рассказывала о тебе. Тем лучше будет тебя убить и показать этой безумной суке, чего стоит истинное пламя. Ведь она тебя убить не смогла!

Григор не отвечает. Вместо этого он кладёт ладонь на бок медведицы и закрывает глаза.

Его питомец вздрагивает. Огромное тело напрягается, как струна, а из пасти вырывается низкий стон. Что-то невидимое перетекает от неё к хозяину — магическая энергия, жизненная сила, сама мощь зверя.

Тело Григора начинает меняться.

Мышцы на его руках вздуваются, увеличиваясь в размерах. Шея становится толще, плечи расширяются. Кожа краснеет, как будто по венам течёт расплавленное железо. Глаза наливаются кровью, а из горла вырывается рычание, больше похожее на звук, который издаёт разъярённый лев, чем человек.

Медведица устало припадает к земле — она больше не может биться самостоятельно.

— Берегись, парень, — громыхает он мне, не поворачивая головы. — Сейчас начнётся мясорубка.

И срывается с места.

Он мчится на Карца с невероятной для такой громадины скоростью. Его ноги оставляют вмятины в выжженной земле, а руки готовы разорвать что угодно.

Карц делает взмах, и три огненных волка материализуются прямо перед ним, формируя защитную стену. Но Григор даже не замедляется.

Он врезается в первого волка всей массой своего тела. Огненная тварь с хрустом ломается от удара, её горящее тело разлетается на куски. Второй волк пытается вцепиться ему в горло, но Григор хватает его за морду обеими руками и с треском ломает шею.

Третий волк обегает его сбоку, но тут в игру вступаю я.

Режиссёр оказывается рядом с огненным зверем и создаёт мощный вихрь. Воздушный поток подхватывает волка и швыряет его прямо под ноги Григора. Отшельник даже не оглядывается — просто наступает на противника своим массивным сапогом, и тот с хрустом костей перестаёт двигаться.

Мы двигаемся, не сговариваясь.

Григор — это таран, который сносит всё на своём пути. Я — помощник, который прикрывает его фланги и убирает помехи. Мне не нужно объяснять ему план, а ему не нужно просить меня о помощи.

Карц отступает, формируя новых огненных зверей.

Да сколько же их у него? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят?

Двухвостый лис пытается зайти к Григору со спины, но Афина выныривает из невидимости и хватает его за один из хвостов. Лис взвизгивает и разворачивается к ней, выдыхая поток огня.

Афина уклоняется и тут же атакует сбоку. Её когти полосуют огненную плоть, заставляя лиса отступить.

Актриса появляется с другой стороны. Кошки работают в паре, не давая зверям Карца сосредоточиться на отшельнике. Они не пытаются убить их — просто отвлекают и не рискуют, пока Григор расправляется с более серьёзными угрозами.

— Мы прикроем спину! — кричит позади меня Дамир.

Брат и сестра наконец приходят в себя от шока. Они призывают своих питомцев и следят, чтобы ко мне не зашли сзади. Слабая поддержка, но благородная. Уж лучше пусть будут рядом, смогут предупредить об опасности если что.

Тобольд поднимается с земли, опираясь на своего волка. Командир ранен, но в глазах горит ярость.

Остатки экспедиции присоединяются к бою. Это уже не отдельные поединки — это координированное наступление против общего врага.

Григор тем временем добирается до самого Карца.

Друид огня формирует огненную сферу размером с арбуз и швыряет её прямо в лицо атакующему. Но Григор не уклоняется. Он подставляет под удар предплечье, и огонь взрывается о его кожу, оставляя лёгкий ожог.

Отшельник замахивается кулаком.

Карц в последний момент отпрыгивает назад, но отшельник успевает зацепить его по плечу. Удар отбрасывает друида в сторону, и тот кубарем катится по земле.

— Что за чёрт! — воет Карц, поднимаясь на ноги. Его левая рука висит плетью. — Откуда у тебя такая сила?

Вместо ответа Григор снова атакует. На этот раз Карц готов — он резко поднимает здоровую руку, и два его огненных волка мгновенно взрываются синими искрами. Их энергия перетекает в воздух, формируя стену синего пламени между ним и противником. Огонь поднимается на три метра в высоту, его температура в разы выше обычного — я даже на расстоянии чувствую, как воздух плавится.

Григор резко тормозит перед барьером, его лицо искажается от ярости.

— Щенок! — рычит он. — Убиваешь собственных зверей ради магии!

Я уже знаю, что нужно делать.

— Режиссёр!

Рысь создаёт средний вихрь прямо в центре огненной стены.

Вращающийся воздушный поток разбивает структуру пламенного барьера. Языки огня начинают метаться в разные стороны, теряя плотность и организованность. В результате образуется неровная брешь шириной в пару метров, где пламя значительно слабее.

Григор пролетает сквозь, как пушечное ядро. Его кулак целится прямо в грудь Карца.

Но удар не достигает цели.

Карц в последний момент отклоняется в сторону, кулак Григора проходит мимо его головы, лишь задев волосы. Друид огня тут же контратакует — огненная сфера формируется прямо у него в ладони и взрывается в лицо отшельника.

Григор откатывается назад, его борода дымится, а на лбу краснеет свежий ожог. Но он тут же поднимается.

Карц отступает к краю плато, его дыхание сбивается. Я вижу, как он оценивает ситуацию: Григор практически неуязвим, остатки экспедиции уничтожают его армию, пространства для манёвра всё меньше.

— Хватит, — рычит он.

Друид поднимает руки, и все оставшиеся огненные звери вокруг плато начинают резко отступать к хозяину.

Он готовит что-то масштабное.