Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

– Никто мне ничего не говорит. – обидчиво шмыгнула носом девочка. – Мама просто приехала сюда, взяв меня с собой и всё! А здесь скучно, и всё запрещают нам ходить к стенам.

Я заговорчески подмигнул девочке, опуская её на землю.

– Скажу по секрету, я здесь главный. Видишь вон того дядю в черном балахоне? – я кивнул на Эскилиона, что пристально наблюдал за нами от ворот. – Беги к нему. Он тебе всё расскажет, и поможет развеять скуку.

– Правда? –широко раскрыла глаза девочка.

– Чистая правда. – уверенно подтвердил я.

Девочка было побежала к выходу, но затем остановилась на миг, словно забыв что-то: и рванулась ко мне, вцепившись в ноги крепкими объятиями.

– Спасибо.

Я стер с лица улыбку, отпустив ребенка, и пристальным, тяжелым взглядом осмотрел толпу.

– Есть здесь кто-то, кто может говорить от лица всех?

От толпы полыхнуло почти физически ощутим страхом - часть людей принялась в лихорадочной спешке заталкивать родных и близких в задние ряды. Но вскоре один из людей решительно протолкался вперёд - рослый, здоровый мужчина лет пятидесяти с редкой проседью в густой бороде, одетый в простую домотканую робу.

Он выглядел идущим на эшафот, но низко поклонился мне, подойдя поближе.

– Я к вашим услугам, Ваше Величество. – спокойным, чистым голосом сказал мужчина, смотря на меня взглядом приговоренного к смерти фаталиста. – Что вы хотите узнать?

Я усмехнулся.

– Вообще-то, я думал что это у вас есть вопросы.

В глазах мужчины мелькнуло удивление - но, к его чести, он быстро справился с собой, внимательно сверля меня изучающим взглядом. Некоторое время он молчал, словно бы одергивая свои попытки спросить что-то, и, возможно, в итоге спросил совсем не то, что собирался изначально:

– За что вы так ненавидите нас? – тихо спросил мужчина, но в возникшей мертвой тишине его голос прозвучал так, что его услышали всё.

Даже перешептывания детей остановились. Я слегка наклонил голову, изучая мужчину: в этой простой одежде было на удивление сложно опознать его профессию. Высокий, крепкий, мускулистый - но не воин и не крестьянин. Магии почти не чувствовалось - видал я мечников, в которых жизнь была покрепче.

– Почему ты решил, что я ненавижу вас? – легко прищурился

– Вы полностью вырезали население многих деревень и городов. – пожал плечами мужчина. – Согнали, и, вероятно, убьете оставшихся: и я не вижу причин для этого иных, кроме ненависти.

В глубоко посаженных карих глазах мужчины не было злобы - только тихая, обреченная печаль.

– Кто ты? – наконец спросил я, так и не придя к решению насчёт сословной принадлежности.

– Моя имя Махал, Ваше Величество. – ещё раз поклонился мужчина. – Я деревенский знахарь.

Иногда ответы на некоторые вопросы оказываются проще, чем люди думают. В этот день, пожалуй, это было верно и для меня, и для этого знахаря: мы оба ошибались, подозревая друг-друга в том, чего не существовало.

– Во мне нет ненависти к вам, Махал. – сказал я чистую правду, смотря в сторону горизонта. – Крылатые уничтожили мою армию, и мне нужна была новая. Здесь, на границе с землями теней - было идеальное место. Достаточно густонаселенное, удобное, находящееся недалеко. Можно списать жертвы на старое проклятье, и отрезать кусок земли от глаз разведчиков Альянса. Это была военная необходимость, не более того.

Некоторое время знахарь молчал, переваривая мои слова. А потом тихо спросил:

– И теперь вам нужна ещё одна армия, Ваше Величество? Поэтому вы пришли?

– Нет. – покачал головой я. – Война окончена, вы не знаете?

– До нас здесь плохо доходят новости, Ваше Величество. – грустно усмехнулся мужчина. – Значит, Альянс и Соединенное королевство заключили мир?

– Альянс королевств прекратил своё существование. – ответил я. – Кордигард пал. Герцоги Ренегона признали меня королем… Остальные скоро склоняться - или падут. В королевствах больше нет силы, способной мне противостоять.

Новости вызвали разную реакцию среди людей. Женщины плакали, мужчины бледнели и бессильно сжимали кулаки, дети непонимающе дергали за рукава и штанины родителей - но равнодушных не было. Махал, бросил несколько долгих взглядов на своих людей, вновь повернулся ко мне, возвращая себе самообладание.

– Какой будет наша судьба, милорд? – удивительно легко принял смену короля знахарь.

– Вы живы до сих пор лишь потому, что я позволил это. И вы умрете тогда, когда я потребую это. – холодно произнес я. – Никто не должен узнать, что здесь произошло. Будут новые восстания, новый этап резни и крови. Я думаю, с королевств достаточно войн на ближайшее время.

Лицо мужчины утратило всякие эмоции, омертвело, превратившись в каменную маску. Но за этим я видел лихорадочную работу мысли: понимая, что, возможно, сейчас он имеет последний в своей жизни шанс повлиять на судьбу своих людей, немолодой знахарь лихорадочно, на пике своих сил размышлял, пытаясь найти выход из ситуации.

Я внутренне усмехнулся, не меняясь в лице. Мне даже было слегка любопытно - что он придумает…

Но Махал всё молчал и молчал, и вскоре мне наскучило его ждать. Поэтому я просто развернулся и направился к выходу.

– Если это самая разумная судьба, что вы можете дать нам милорд, то мы примем вашу волю.

Человек, находящийся на пороге смерти, иногда может прыгнуть выше головы. Слова деревенского знахаря оказались куда более острым уколом, чем можно было ожидать: перед самим собой я мог это признать, пусть и не показал это никак внешне.

Покинув лагерь, я прислонился спиной к прохладному дереву частокола, поднимая к глазам руку.

Легкие, почти неразличимые потоки смерти вливались в неё: без участия сознания, инстинктивно… Создав нежить в лаборатории Эскилиона, я вновь впустил в душу силу смерти - и мгновенно прекратился в пиявку, вытягивающую её из пространства с немыслимой даже для личей силой. Лагерь был построен на месте очередной резни, и в нём было много нежити - здесь было больше силы смерти, чем на ином кладбище…

В мертвеннойтишине, стиснув зубы, я направил смерть в землю, уничтожая слабую, пожухлую траву вокруг частокола. Ещё раз… Ещё!

Вокруг рук заискрились черные молнии, с треском раскалывая мертвую землю и поднимая в воздух пепел. Напрягая всю силу воли, я вновь потянулся к мечу, отрезая себя от смерти.

Мои действия не остались незамеченными: рядом возникла фигура гиганта.

– Ваши глаза полыхнули пламенем, Вождь. – участливо пробасил Харум. – с вами всё в порядке?

– Побочный эффект одной неприятной магии. – поморщился я. – Ничего серьезного.

– Ваше умение игнорировать боль всегда было предметом обсуждения в клане. – уважительно кивнул мне бывший старейшина. – Будут какие-то распоряжения насчёт этого лагеря?

Застывшая вокруг зловещая тишина дрогнула, обращаясь шепотом смерти. Я и не осознавал, насколько привык к нему, перестав замечать… Для ставшего медиумом, вновь не слышать мир - скверное чувство. Словно бы привычный, всегда существующий звук вдруг пропал, лишая тебя одного из органов чувств.

На горизонте медленно заходило солнце, играя бликами на кронах казавшегося бескрайним леса - а я всё не могу принять решение.

Дело было не милосердии и ненависти, конечно - нет, моя нерешительность была вызвана иным, куда более глубоким внутренним конфликтом.

Бытие во много определяет сознание - а я слишком долго был преступником. Большую часть прошлой жизни, да и значительную часть этой - самому себе в этом можно было отдавать отчёт. В некотором роде я оставался им и сейчас - многие вещи, совершенные мною в королевствах были преступлениям против всех мыслимых и немыслимых законов и традиций.

Хороший преступник знает, что всегда надо заметать за собой следы. И так же знает, что любое преступление рано или поздно может стать явным - а я считал себя хорошим. И потому инстинкты внутри вопили: убить их всех. Устранить свидетелей, немедленно. Убить даже свежесобранных членов культа, что знают правду и могут выдать тайну, если, например, Этериасу удасться поймать одного и уничтожить тень… Война выиграна, культ уже не так сильно нужен.