Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

– Ты хотел сложных и интересных задач. – пожал плечами я. – Попробуй отцовство.

Настолько растерянного, обескураженного и беспомощного лица одновременно, пожалуй, я никогда не видел на лицах живых мертвецов.

Он так и не смог выдавить из себя больше ни слова, пока я взбирался в седло и уезжал. Но ничего - вырастет. Дорога до границы была быстрой и беспроблемной: что вообще может угрожать вооруженному всаднику в вырезанных им же землях?

Я спешился на границе, не доезжая до омертвевшей земли сотню метров, и приказа химере стоять на месте. Послушная нежить прождет меня и месяц, и два, если потребуется.

Тяжелый дорожный рюкзак непривычно оттянул спину: давно я уже не путешествовал на своих двоих. В звенящей, мертвой тишине, в которой не было ни звуков, ни шепота смерти, я вошел на мертвую землю, что была создана моими руками.

Это было почти незаметное, едва уловимое дыхание тяжелого, тягучего воздуха, наполненного смертью: меня заметили. В следующий миг давление упало: словно сама смерть, вместо того чтобы пытаться убить, окутала меня нежным, защищающим покрывалом.

Вокруг была лишь пустошь: мертвые, выжженные земли, где не оставалось ничего живого - и потому больше не случилось ничего. Не было проводника, через которого проклятье Таллистрии могло бы со мной говорить. Поправив впивающийся в спину тяжелый рюкзак, я решительно зашагал к ближайшему лесу.

Меня встретили мертвые, сухие черные остовы деревьев - и было в них что-то неестественное, чуждое любому человеку. Неуловимое, зловещее движение, мертвый шелест, словно аура мира, что не принадлежит более живым. Я не боялся ничего и никого - но впервые за долгое время, в этом месте, я ощутил непроизвольные мурашки на своей коже.

Ещё недавно почти застывшие деревья закачались, возмущаясь при моем приближении, словно подтверждая сказанную мною давно истину: это место более не принадлежит живым. Однако не прошел я и сотни метров, как мир вокруг резко изменился.

Стремительная, неумолимо быстрая тень, что движется быстрее любого человека, накрыла пролесок, затмевая пробивающееся из-за пустых крон деревьев солнце. Тягучее, давящее присутствие могущественного существа обрушилось на поляну, заставляя колоть в висках. Королевский фламберг вспыхнул пламенем, образуя вокруг меня огненную сферу: но прежде, чем я успел подать команду на отбой, всё стихло. Давящее присутствие исчезло, обращаясь потоками антрацитово-черной тени, которая, словно ластящийся котенок закружилась вокруг меня, а меч резко опустил защиту, словно угроза исчезла.

Сознание заполонил поток образов: но куда более ясных и понятных, чем я помнил…

Мое творение оказалось способным весьма неплохо учиться.

Узнавание. Признание. Детская, почти щенячья радость. Волнение за сохранность. Предложение восполнить силы. Вопрос о цели прихода…

Когда существо, способное уничтожать целые королевства, встречает тебя, словно собака, давно не видящая хозяина - это странное чувство. Но не скажу, что неприятное. С невероятной ясностью я вдруг понял, что, возможно, в своём порыве неистового гнева, создал страшнейшее оружие, кто когда-либо видел этот мир.

Стоит приказать живому творению высшей магии смерти развязать войну против всего мира - и он примется убивать его без колебаний. Выжжет всю жизнь, до которой сможет дотянуться, поднимет легионы, что и не снились любому некроманту. Он не будет колебаться, приносить смерть для него - так же естественно как дышать, для этого он и был создан - убить моих врагов. И что самое страшное, он будет учиться, совершенствоваться, и становиться всё сильнее и сильнее. И даже я сам, вместе со своими знаниями, затруднялся сказать как вообще убить это воплощение стихии смерти. Запечатать в какой-то хитрой магической ловушке?

Я помнил, как мой безудержный гнев застилал всё чувства в слепом отрицании поражения, что мне нанес король Ниоры. Нет, это существо не удержать в ловушке… Даже сейчас оно находиться в границах Таллистрии только потому, что я так захотел. Кто его остановит? Только боги, наверное…

Дух смерти, которому я так и не дал имени, почувствовал моё волнение, заваливая меня валом вопросительных образов.

Помассировав виски, я отправил ему серию посланий: образ Виталии, негодование на долгую дорогу, нежелание тащиться три недели до нужного места.

Не то чтобы я ожидал помощи от идеального убийцы в этом деле. Скорее, не хотел сообщать что мои волнения связаны с потенциальной возможностью этого существа уничтожить мир.

Глубокая задумчивость. Просьба о времени на поиск решения. Искренняя радость. Просьба следовать за ним.

Чёрная клякса словно разлилась в воздухе, превращаясь в туман, и медленно, со скоростью человеческого шага, двинулась в сторону Виталии. Я слегка улыбнулся - и пошел следом. Это было похоже на то, как верная собака хочет привести тебя куда-то. Дух двигался медленно, периодически останавливаясь и посылая мне вопросы о том, всё ли в порядке.

Я не рассчитывал на какую-то существенную помощь - однако следующая пара сотен шагов показала, что это была жестокая ошибка. Деревья вокруг зашумели, закачались, переплетаясь в странные, гротескные связки, похожие на искаженные предсмертной болью лица. Дымка духа словно впилась в коридор из расходящихся в стороны деревьев, образуя что-то вроде… Тоннеля?

Шагая по пустой земле, я внезапно понял, что не чувствую ничего за пределами сбившихся в плотную, почти непроходимую стену переплетений черного леса. Этого не могло быть - но так было, словно некая сила напрочь отрезала меня от остального мира. Даже обычное человеческое зрение словно терялось и размывалось, стоило мне попытаться заглянуть за стенки формирующейся дороги. Выход из леса, что относительно недавно был сзади, словно бы терялся в придорожном тумане, и перед тоже. Черные ветви сплетались над головой, закрывая солнце… А вскоре не осталось и солнца как такового, лишь гротескная, мертвая дорога, окруженная странным переплетением мертвых деревьев.

Я чувствовал себя странно в этом месте. Дезориентированное сознание условно уплывало куда-то, пытаясь то ли уснуть, то ли как-то сбросить с себя незнакомое состояние - но тщетно. Всё известные мне чувства мага словно сошли с ума, сбитые с толку, а зрение глазоеда вообще не изменило мир, словно вокруг нет света и никто на тебя не смотрит.

Единственном ориентиром оставались лишь переодически образы моего проводника, что он бросал мне: словно оборачивающаяся собака-поводырь, которая следит, чтобы слепой хозяин не свернул куда-то не туда.

Поэтому мне оставалось лишь идти вперед, и я шел. Сложно сказать, сколько это длилось - несколько часов, может день. Я устал, но отнюдь не так, как бывает, когда не спишь вторые сутки. В бытность странником доводилось мне совершать куда более серьезные переходы и забеги…

В какой-то момент туннель просто распался: и я с трудом уловил этот момент. Мертвый лес так и остался мертвым лесом, но на дороге оказался луч заходящего солнца, тронувший почерневшие кроны. Кажется, выход из леса был совсем близко: я направил к нему, остолбенел.

Вдалеке, всего в нескольких милях от выхода, виднелись утопающие в черном кустарнике стены Виталии…

Некоторое время я просто стоял на месте, внимательно всматриваясь в окружение и приводя сознание в порядок в легкой медитации. А затем послал несколько образов искреннего восхищения черной кляксе, что кружилась рядом, излучая довольство.

Впрочем, долго стоять и восхищаться я просто не смог. Прожив несколько десятков лет в мире магии, устаешь удивляться чудесам - и они становятся обыденностью. Пусть достижение моего творения было и прорывом даже для мастеров магии королевств - я двинулся дальше, вслушиваясь в мерный, спокойный фон смерти города.

Некогда пышущая жизнью Виталия ныне была окоченелым памятником самой себя: живая стена, опоясывающая город, превратилась в остов из черных кустарников. Словно цвета и краски самой жизни исчезли, превращая окружение города в сплошную серо-черную пустошь, как будто некогда яркий и красочный фильм вдруг стал черно-белым.