Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

С неожиданной, невероятной ясность, я понял, что он делает: подобно тому, как я читал память мира, молодой дух, собравший большую часть своих сил в кулак, пытался дотянуть до самого энергетического сердца планеты: но зачем?

Энергия взвилась вихрем, превращаясь в немыслимый ураган. Ни одна лишь смерть пришла в движение - но вся магия, что была рядом, вскипела вокруг. Впервые в жизни я увидел шторм силы, созданный не мной - и даже не моим творением… Созданный самим миром!

Завеса в небесах заискрила, покрываясь сероватыми молниями: и, словно перестроившись, рассеяла давление, распределяя его по всей поверхности себя. Небо от горизонта до горизонта покрылось серовато-серебристыми тучами, по которым то и дело пролетали разряды.

Я совершенно перестал понимать, что вообще происходит. Но внезапно для меня ураган рассеялся, почти мгновенно стихая: а на мое сознание обрушился тяжелый, словно повзрослевший в один миг голос Некса, чье ядро рассеялось, становясь привычной мне кляксой.

– Я БУДУ БОЛЬШИМ, ЧЕМ ЭТО.

Глава 72. Первенство.

Одинокая, слегка сгорбленная, усталая фигура в черной робе упрямо шагала через северный лес, полный иголок, бурелома, ям и оврагов. Прошло уже больше месяца с тех пор, как Этериас отправился в это путешествие - и он порядком устал. Идея воспользоваться одеждой культа смерти оказалась неожиданно хорошей - одновременно получилось и оценить народное мнение, и избежать лишних вопросов.

Люди боялись и избегали его, не задавая никаких вопросов. Ни о чём не просили, в противовес мастерам других школ - к которым крестьяне частенько обращались за помощью, случись тем остановиться в любой деревеньке по пути.

В Аурелионе Этериас не стал задерживаться, миновав родное королевство предельно быстро. Нет, его интересовала иная часть севера - там, где происходило становление его Врага. В мыслях волшебник уже давно не называл новоявленного короля Ренегона иначе, чем Враг: именно так, с большой буквы. Он изучил всё донесения: как церковные, так и соглядатаев ещё лояльных альянсу королей, но так и не смог понять, где он ошибся. Вернее, даже не так: ошибки не было. Они всё сделали правильно. Просто Враг оказался слишком силен…

Но как и когда это произошло? Где и почему благородный рыцарь превратился в безжалостного убийцу и тирана? Более восьми лет обучения в Келлийском Монастыре, поздний выпуск - и молодой странник отправился с наставником на север, где они разделились.

Этериас нашел ответы в Арсе - но они породили лишь больше вопросов. Пробираться в королевский дворец было слишком рискованно - но и так ему удалось узнать о состоявшейся дуэли, о том, как его Враг вызволил из плена вождя северных варваров…

Конечно, Дюранды всегда перебарщивали с жестокостью к дикарям, но их тоже можно понять - они подвергались постоянным набегам, а не наоборот. Вероятно, именно здесь была положена основа тому союзу, что его противник заключил с гигантами - но вряд ли молодой рыцарь тогда думал о чём-то подобном. Нет, он лишь бросился на защиту угнетенного - так, как учили…

Этериас видел в памяти земли то, как деревенские жители отказывали в ночлеге и еде паре из молодого рыцаря и гиганта, и вспоминал личный визит в Ганатру. Тогда молодой король ещё отнюдь не выглядел тираном - напротив, благородным освободителем и ревнителем традиций…

Они закрыли глаза на войну с Арсом тогда. Учли, как им казалось, всё нюансы. Но с северной войны вернулся уже не благородный рыцарь, а повелитель смерти, что принялся продолжать завоевания. Когда и как это случилось? И почему так быстро?

Пути гиганта и рыцаря разделились на границе, и волшебник, не раздумывая, двинулся по следам рыцаря. Вскоре мерная дорога странника перешла в быстрый бег: похоже, на границе диких земель он столкнулся с тварью, что оказалась ему не по силам. Видеть следы становилось всё тяжелее и тяжелее - Этериас чувствовал понижение концентрации нейтраля. Похоже, тварь была из числа тех, что умеют поглощать энергию - редкая, но не уникальная способность. Сам иерарх таких не встречал, но из уроков наставника помнил - на таких плохо действует магия. Самое действенное средство - просто запустить большой камень с хорошей скоростью…

И теперь он стоял перед большой, широкой и крутой горной тропой, поднимающейся высоко к Арсианскому хребту. Этериас тяжело вздохнул. Он не любил горы: выросший в горной долине Аурелиона, волшебник и так видел их большую часть жизни. Горы слева, горы справа, горы повсюду, а еще, в отличии от леса, где поселилась неприятная тварь, горы нельзя просто взять и выкорчевать - и они частенько служили источником не самого приятного соседства, предоставляя жилье в виде сетей природных пещер многим обитателям разнообразной фауны королевств.

Но это был выбор без выбора: стиснув зубы, волшебник вступил на горную тропу, следуя по старым следам своего врага, уже почти исчезнувшим для большинства разумных. Не каждый медиум или шаман сумел бы узреть прошлое спустя десятки лет: но избраннику отца-всесоздателя было доступно многое.

Он увидел всё - странную, размытую, словно теряющуюся в тумане прошлого тварь, что питалась магической энергией. Высосанного почти досуха рыцаря, что упал без сознания… Фигура в тяжелых серебристых доспехах ордена странников, тяжело, пошатываясь, поднялась, делая неуверенный шаг. А затем ещё один, и ещё… Медленно, подслеповато, в кромешной тьме пещеры, живой мертвец, переживший раны, что убили бы почти любого солдата, упрямо шагал вперед.

Этериас совершенно выбился из сил, перебираясь по узкой, темной, извилистой пещере на другую сторону гор. И несмотря на мысли о том, что лучше бы его врагу было остаться здесь, истлевшим в безвестности скелетом в доспехах… Он поневоле восхитился силой воли своего врага: такой, что превосходила многих. Что за вера вела его вперед в тот темный час? Откуда черпал силы будущий убийца миллионов?

Увы, даже лучший медиум не всегда может поведать всё оттенки былых времен: и мир вокруг молчал, не давая ответа.

Он видел, как его враг хохотал, жадно глотая капли так не вовремя выпавшего дождя, и как благодарил небеса. В это старом, расплывающемся образе он совсем не выглядел злым…

Верховный иерарх спустился с гор, нащупав след в сторону ближайшей деревни: и, к его удивлению, несмотря на черный балахон, здесь его встретили вполне приветливо.

– Вы не слышали о культе смерти? – с любопытством поинтересовался Этериас у добродушного старика-старостаты, уплетая горячий суп с душистым северным щавелем.

– Никогда, мастер Этериас. – развел руками старик. – Но от мастеров мы никогда зла не видели, да и людей ли нам бояться здесь? Места тут совсем глухие, скорее уж, твари лесные кого задерут. Впрочем, последние годы у нас только тишь да благодать: поселилась, было, какая-то дрянь в окраинном лесу, да повезло нам: Отец миловал, послал нам рыцаря странствующего, тот её извел да и был таков…

Этериас улыбнулся натянутой, фальшивой улыбкой, внутренне становясь в стойку. След привел его сюда, но прочитать прошлое человека спустя множество лет в маленькой, но густонаселенной деревне было ему не по силам: слишком много людей побывало там, где был его враг, слишком много жизни закрыло прошлое спустя годы… Но оставался и иной путь.

– Вот как? Интересно. Если вы не возражаете, я хотел бы расспросить вас про этого героя поподробнее…

Староста крякнул, изрядно призадумавшись. А потом простодушно ответил:

– Староват я уже стал, конечно, чтобы всё подробности помнить… Давненько было. Однако памятую, что плох был он, истощенный и усталый с гор спустился. Лучше вам травницу нашу спросить: молодая она у нас нынче, с тех пор как старая душу отдала, но того рыцаря она тоже врачевала и потчевала. Для девки молодой заезжий странник - событие яркое, авось и припомнит чего.

Его встретила молодая, красивая девушка лет двадцати пяти - уже староватая по меркам деревенских, но в самый раз для зрелых мужчин.