Император Пограничья 6 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

— Хорошо придумано с матами из соломы, — кивнул он с одобрением. — Падать на них не больно, а для отработки бросков — самое то. И места хватает, чтобы ребятня друг другу не мешала.

Вдоль стен располагались деревянные снаряды — брусья, кольца, шесты для лазания. Всё это было изготовлено местными мастерами.

— Тут детвора будет не только силу наращивать, но и учиться, как от супостата отбиться, — пояснил бывший охотник. — Нынче без этого никак нельзя.

Выйдя из школы, мы направились к группе детей, которые с широко раскрытыми глазами стояли у входа. Среди них я узнал Матвея — мальчика с тёмными волосами и задумчивым взглядом, у которого обнаружился исключительный потенциал к гидромантии. Рядом с ним стоял Егор, сын кузнеца Фрола. Маленькая черноволосая Аглая тихо переговаривалась с другими детьми, у которых также выявили магические способности.

— Мы правда будем здесь учиться? — робко спросила Аглая, не в силах поверить в происходящее.

— Конечно, — ответил я, присев на корточки, чтобы быть на одном уровне с детьми. — Это ваша школа. Здесь вы будете изучать и обычные предметы, и магию.

— А нас точно научат читать и писать? — с надеждой в голосе поинтересовался совсем маленький мальчик. — И считать тоже?

— Всему научат, — заверил я. — И грамоте, и счёту, и многому другому.

Он подошёл ближе и тихо прошептал:

— А можно потрогать парты?

Я улыбнулся и кивнул. Дети гурьбой ринулись внутрь школы, с восторгом ощупывая новую мебель и восхищаясь большими окнами. Их радость была искренней и трогательной — эти дети, выросшие в бедности, впервые видели настоящее учебное заведение.

— Теперь больница, — предложила Василиса, когда мы закончили осмотр школы.

Здание клиники было меньше школы, но не менее впечатляющим. Просторный приёмный покой, несколько палат для больных, отдельная операционная и надёжно запираемый склад для лекарств — всё было продумано до мелочей.

В приёмном покое нас встретил Джованни Альбинони в сопровождении Анфисы и бабки Агафьи. Итальянец был в восторге — он размахивал руками, переходя от восхищения к итальянскому, а затем обратно к русскому.

— Magnifico! — воскликнул доктор, обводя рукой помещение. — Это же настоящая больница! Не какой-то сарай с кроватями, а современное медицинское учреждение!

Он провёл нас в операционную, где стояли специальные столы и полки для инструментов. Большое окно обеспечивало отличное освещение, а рядом располагался автоклав для стерилизации инструментов.

— Здесь я смогу проводить серьёзные операции, — продолжал итальянец, театрально прижимая руку к сердцу. — А с помощью Анфисы pazienti будут чувствовать себя спокойнее. Её дар неоценим для больных людей.

Девушка скромно кивнула, стоя рядом с доктором. С момента нашего прошлого разговора она заметно преобразилась — исчезла прежняя растерянность.

Бабка Агафья внимательно осматривала склад для лекарств, кивая с одобрением:

— Хорошо придумано с железными замками, — заметила травница. — Некоторые зелья в неумелых руках могут наделать беды. А тут всё под надёжным присмотром будет. Да и спирт стянуть могут…

В стационаре располагалось восемь коек для больных, нуждающихся в длительном лечении.

— Раньше больным приходилось лежать дома в тесноте, сумраке, и, чего уж там, грязи, — отметил Альбинони, проходя между кроватями. — Теперь они смогут восстанавливаться в покое и чистоте. Это ускорит выздоровление в разы. Molto bene!

Теперь у нас имелось всё необходимое для подачи запроса на официальный статус острога. Школа, больница, достаточное население, гарнизон. Нужно сегодня же связаться с юристом.

Завершив осмотр больницы, я шагнул на улицу, где меня поймав Леонид Карпов.

— А что с лицензией для магической школы? — поинтересовался он. — Академический совет по-прежнему настроен против нас?

Я задумался, взвешивая варианты. Официальная лицензия дала бы нашей школе признание и возможность выдавать дипломы, признаваемые во всём Содружестве.

— Попробуем ещё раз, — решил я. — Теперь у нас есть полноценное здание, квалифицированные преподаватели и ученики. Формально всё соответствует требованиям.

— Но ведь они против из-за твоей связи с гибелью ректора Горевского, — напомнила Полина, присоединившаяся к разговору.

Я кивнул, понимая сложность ситуации:

— Тем не менее, стоит попробовать. В худшем случае получим отказ и будем работать без лицензии, но наши ученики от этого хуже магами не станут. Да и потом, сам по себе отказ — не страшен. Ведь я, например, могу задать вопрос почтенной общественности, почему кучка дряхлых развалин препятствует распространению знаний в Содружестве, не так ли? — заговорщицки оглядев спутников, я ухмыльнулся. — Пускай моя репутация, как там говорилось, — «последний романтик Пограничья?» — поработает на меня в Эфирнете…

Тимур Черкасский, стоявший в стороне, хмыкнул:

— Возможно, следует подождать более подходящего момента? Когда политическая ситуация изменится в нашу пользу?

— Нет, — твёрдо ответил я. — Дети не могут ждать. Их обучение начнётся в любом случае. А официальное признание — дело наживное.

Стоя среди этих людей, в окружении новых зданий, я ощущал глубокое удовлетворение. За несколько месяцев мы создали здесь не просто укреплённое поселение, а зачатки настоящего города. Места, где люди не просто выживали, но строили будущее для себя и своих детей.

Покинув товарищей, я направился к своему дому. Войдя в кабинет, я достал магофон. Артефакт ощущался прохладным в моей ладони, гладкая поверхность отражала тусклый свет лампы. Я набрал номер, который уже запомнил наизусть.

— Добрый вечер, Пётр Павлович. Это Прохор.

— Боярин Платонов! Какая приятная неожиданность. Чем могу быть полезен?

Я прошёлся по кабинету, собираясь с мыслями.

— Помните наш разговор о статусе острога и титуле маркграфа? — спросил я, наблюдая за патрулём, проходившим вдоль стены. — Настало время действовать.

— Вот как? — в голосе юриста послышалось неподдельное любопытство. — Вы выполнили все условия, о которых мы говорили?

— Да, — я отвернулся от окна и присел за стол, перебирая записи с последней переписи населения. — У нас сейчас 92 бойца в гарнизоне. Постоянное население — 297 человек после присоединения соседних деревень. Школа и больница только открылись.

Я услышал, как Стремянников что-то записывает на своём конце линии. Его аккуратные длинные пальцы, испачканные чернилами, представились мне так ясно, словно я видел его перед собой.

— Впечатляюще, боярин, — произнёс он после паузы. — Весьма впечатляюще. Вы действительно подходите под все формальные требования для статуса острога.

— Так что насчёт подготовки запроса? — я перешёл к делу, не желая тратить время на любезности. — Сколько это займёт?

— Сегодня же соберу все необходимые формы и подготовлю документацию, — ответил юрист деловитым тоном. — Потребуется подробный реестр гарнизона с указанием вооружения, опись населения по категориям, документы об укреплениях и общественных строениях… — он на секунду замолчал. — И, разумеется, квитанция о досрочной уплате налогов.

Я бросил взгляд на сейф в углу кабинета. После неудавшейся попытки Сабурова взять в заложники моего отца, подобная бумажка у меня имелась.

— С этим проблем не будет, — заверил я. — Всё есть. И ещё одно, Пётр Павлович. Я хочу изменить название поселения с «Угрюмихи» на «Угрюм».

На другом конце линии возникла короткая пауза.

— Смена названия при повышении статуса? — юрист звучал задумчиво. — Да, это вполне допустимо. Можно обосновать это как символическую трансформацию, отражающую новую сущность поселения. «Угрюм» звучит… солиднее, если позволите моё непрофессиональное мнение.

— Именно, — я позволил себе лёгкую улыбку. — «Угрюмиха» — название для захолустной деревушки. «Угрюм» подходит для крепости на границе.

— Я добавлю это в запрос, — кристалл магофона слегка потрескивал, передавая шорох бумаг, которые перебирал юрист. — Кстати, боярин, я должен предупредить: как только запрос будет подан, князь Веретинский и его советники наверняка захотят понять, почему вы так стремитесь к статусу острога. Финансовые выгоды очевидны, но… — он замялся.