Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Дарий огладил корешок и обложку. С нежностью коснулся вмурованного в крепкую обложку кристалла, который не заметил в полумраке погреба.

— Похож на те, что лежал в мешочке Дарияна, — пробормотал парнишка.

«То родовые кристаллы тех, кого он убил в поединках. Трофеи».

Дарий замер. Изогнул бровь. Немного подумал. И вновь коснулся темного кристалла, что не отражал света костра. Он вообще ничего не отражал. Зато деревья смотрели на него почти с живым интересом и страхом.

— Ты слышишь его?

«Нет, — Вик немного помолчал и добавил. — Но, возможно, он просто не хочет со мной разговаривать».

— Я правильно понимаю, что это такой же, как ты, родовой кристалл? — Изредка поглядывая на братьев, прислушиваясь к их дыханию, шептал Дарий. — От какого он бога?

«Ты не остановишься, да?».

— Верно, — спокойнее прежнего, подтвердил Дарий. — Так что просто ответь.

«Мне, правда, не нравится твоя затея. Все можно решить иначе».

— Поверь, я был бы рад, будь это правдой. — Дарий серьезно глянул на спину Злата, на мирно спящего Свята. — Мне нравятся эти оболтусы. Но они такие же беззащитные, каким был Данияр. Если бы не тот дождь, что решил нам помочь, мы все сейчас были бы мертвы. И почему? Потому что знания о силе считаются запретными.

«Ты хочешь их защитить? — Все еще сомневался Вик. — Ты сам не свой с тех пор, как схватился за книгу. Еще ночью ты сомневался, пользоваться ли ей».

— Я не хочу им зла, — кивнул парнишка. — Кроме того, от договора ведь просто так не избавиться.

Вик замолчал. Молчал столь долго, что ответа от него ждать уже не стоило. Дарий открыл книгу. На первой же странице. И уже собрался поставил палец на первую строчку.

«Этот родовой кристалл много ночей поили не только мертвой водой убывающей луны, но и кровью мучеников. Так отступники черпают силу. Мне неизвестно, кто первым додумался до такого зверства, но с тех пор каждый отступник поступает именно таким образом. Охотится за благословленными богами людьми, вырезают их кристаллы, очерняют их, заставляют подчиниться. Чем больше у них таких кристаллов, тем они сильнее».

Дарий нахмурился. И вновь закрыл книгу, куда более внимательно оглядел черный камень. Если предположить, что каждый кристалл сливается с человеком и болтает милым детскими голоском, верит в лучшее, а потом окунается в бездну отчаяния и боли, теряет надежду, то нет ничего удивительного в его молчании.

— Их можно как-нибудь очистить?

«Увы, — в голосе Вика чувствовалась печальная улыбка. — Когда кристалл темнеет, меняется и его сущность. Этот теперь можно питать исключительно кровью».

— Значит, это кристалл наполняет знания силой? — Все еще не до конца понимал Дарий.

«Без него, они вряд ли будут работать, по крайней мере, насколько я знаю».

— Но ведь тогда любой может написать стишок и наполнить его силой родового кристалла, измененного или нет?

«Нет… — Вик тоже задумался о противоречии. — Это работает не так…».

— А как?

«Я не знаю», — смутился чистый родовой кристалл.

Дарий улыбнулся и вновь раскрыл книгу, но не поставил строчку на палец.

— А эта книга тебе не навредит?

«Об этом я как-то не подумал, — засомневался Вик. — Не знаю, но ты ведь не собираешь поить меня мертвой водой и кровью, так что, наверное, ничего страшного».

— Если что-то изменится, сразу мне сообщи, договорились?

«Спасибо, — тепло отозвался Вик. — И, эй, ты ведь это только для защиты семьи, правильно? Как только мы найдем зачинщика всех бед, ты больше не притронешься к книге?».

— Будет незачем.

«Ладно».

С успокоившейся совестью Дарий принялся за чтение. И чем больше погружался в записи, чем дальше листал страницы, тем больше понимал, какое это, на самом деле, темное искусство. Кто бы ни был автором талмуда, он был умен, здесь он попытался собрать все свои знания о смерти. О том, как обернуть ее в свою пользу. Как ее приблизить и как отдалить. Как управлять теми, кто ее приносит. Поистине темное, но крайне полезное знание для того, кого паршивка с косой поджидает за каждым поворотом.

Некоторые ритуалы, если опустить необходимость крови или раскапывание могил, показались Дарию безобидными. Но чем дальше читал парнишка, тем жестче становились требования. А меж строк читалось самое важное: момент смерти, самое яркое и последнее в жизни мгновение, несет невероятную силу, с которой стоит считаться.

Дарий закрыл книгу и понял, что задыхается. Новые знания отпечатывались в его сознании, точно тавром на лбу, нет, под ним, на самом мозгу. При всем желании, Дарий никогда этого теперь не забудет.

Отдышавшись, Дарий закрыл воспаленные от недосыпа глаза. Его знобило не хуже, чем в дождь.

— Могло ли статься так, что умирая, Данияр сам призвал меня? Использовал свои последние мгновения, чтобы…

«Не думаю, — Вик усвоил все те же знания и тоже пребывал в прострации. — Данияр никогда не изучал запретные искусства. Я бы знал».

— Он мог сделать это неосознанно, ты ведь теперь тоже это понимаешь.

— Понимаешь, что? — Лениво открыл глаза Свят.

Дарий так испугался, что подпрыгнул на месте. Книга сползла с его колен. И только это помогло ей остаться незамеченной за пламенем костра.

— С кем ты сейчас говорил? — Без осуждения, но настороженно, поинтересовался старший брат.

Дарий сглотнул и глубоко вдохнул, встретился с братом взглядом и медленно, надеясь незаметно, протолкнул книгу за спину. В собственную тень.

«Успокойся, он явно спал».

— Поверишь, если скажу, что с деревом? — Попытался свести все в шутку Дарий.

— Не поверю, — все также спокойно качнул головой первый из нового поколения семьи. Он бросил взгляд на мирно спящего Злата и куда более серьезно посмотрел на младшего брата. — Ты круто переменился, будто это и не ты вовсе.

— Взрослею.

— Злат рад обрести в тебе давно желанного младшего брата, такого, каким он тебя всегда представлял, каким пытался сделать, пока ты был мальчишкой, но мне все эти изменения кажутся странными. Я больше тебя не узнаю. Так что, если ты мне хочешь что—то сказать, говори сейчас.

Дарий прищурился, выдержал паузу:

— Мне нечего тебе сказать, кроме того, что люди меняются.

— Не так резко, братишка, — медленно моргнул Свят. — Но дело твое. Однако знай, я буду за тобой присматривать.

— Хочешь сказать следить?

— Я сказал то, что хотел сказать.

— Что ж, я тебя услышал.

— И, судя по всему, записал во враги.

Дарий вздрогнул. И почему он раньше не видел в Святе настолько сообразительного и умного человека? Осторожнее надо быть с ним, а не со Златом.

— Это тебя и выдает. Ты опасаешься меня, опасаешься Злата, матери. Сторонишься той, с кем раньше был ближе, чем самые младшие. В чем ты нас всех подозреваешь? Кто и что тебе сказал?

«Ох, не к добру это все, не к добру! Нужно, что—то сказать. Давай, придумай что-нибудь!».

Дарий и сам понимал, что стоит как-то оправдаться. Но больше не смел говорить, не подумав. Испугался. Сжал кулаки. И тут же расслабил руки, чтобы не выдать себя и этим.

«Давай, самое простое будет больше походить на правду!».

Простое так простое.

Дарий собрался с мыслями и опустил голову. Начал смеяться. Очень тихо, почти зло. Свят изменил спокойствию, нахмурился. Ровно таким его увидел Дарий, когда резко поднял голову и посмотрел прямо, смело.

— Значит, заметил. Колдун, и правда, кое-что мне сказал. Он пришел в ущелье, потому что ему обещали труп с кристаллом. А обещать мое тело мог лишь тот, кто знал, что я погибну в тот день, в том самом месте. Патруль ведь состоял из верных, как все любят говорить, людей. Кто же тогда договорился с отступником, а? Простой человек? Сомневаюсь.

Свят опешил и сел, расправил спину.

— Почему ты не рассказал раньше?

— Потому что я теперь не знаю, кому из вас доверять, — прошипел Дарий.

— И ты решил, что в этом замешаны мы? Мама? Да она умрет за тебя! — Повысил голос старший из братьев, чем потревожил Злата. Тот лениво потянулся, перевернулся на спину, посмотрел на неспящих, уловил сомнительную атмосферу и быстро сел.