Мастер не приглашает в гости (СИ) - Ясная Яна

— Ну, хорошо, признаю, мне она тоже не нравится!

— Почему?

Вопрос прозвучал с таким наивным детским любопытством, что меня невольно накрыло умилением: удивительный человек, ну! Ну вот кого бы еще волновали мотивы симпатий и антипатий какой-то там экономки?

Пусть и с половиной ставки секретаря!

Но он все еще ждал моего ответа, и я, осторожно подбирая слова, чтобы они не выглядели клеветой и злопыхательством, призналась:

— Понимаете, сэр Фаулер… я не уверена, но у меня складывается впечатление, что мисс Лоуренс намеренно старается нарушить ваше душевное равновесие. А когда вы теряете душевное равновесие — его теряет и Эльза. Что очень осложняет мои условия работы. Поэтому, как ваша экономка...

— Подождите, мисс Ривс, — перебил меня мужчина, и я настороженно взглянула на него. — Что вы сказали?..

Он замер, что-то обдумывая, и я осторожно произнесла:

— Я сказала, что как ваша экономка, я рада, что мисс Лоуренс больше не будет приходить в ваш дом...

— Нет. Про Эльзу.

Я растерялась. Повторила:

— Когда вы не в настроении — она бушует.

— Как давно вы это заметили?

Сэр Кристофер сосредоточенно хмурил светлые брови, а я чувствовала, что теряюсь все сильнее:

— Я… Я не помню, сэр Фаулер. Но мне кажется, что довольно давно…

— Мы договаривались, что вы будете делиться со мной своими наблюдениями.

Голос звучал как всегда, выражение лица осталось сосредоточенным, и я внутренне заметалась: насколько сильно он разочарован?

— Простите, сэр Фаулер, но... но я думала, вы знаете!

— Я знал, что Эльза откликается на эмоции создателя, но это совсем другая губина отклика... Надо перепроверять связи и смотреть, что там неучтенного сформировалось... Может быть, удастся скорректировать нестабильность структуры за счет перераспределения нагрузки на эти новые связи...

— Эээ... Сэр Фаулер? Все хорошо? — уточнила я настороженно на эти бормотания.

— А? Да, все хорошо, все очень хорошо! Мисс Ривс, все же, что бы там ни думал мой брат, идея нанять вас на работу была очень удачной!

Я снова почувствовала как кровь приливает к щекам.

— Мне очень приятно это слышать, сэр Фаулер, — пробормотала я, окончательно смутившись.

А гений-артефактор “добил”:

— Мне будет приятно, если вы будете обращаться ко мне по имени, когда обстоятельства не требуют иного.

— Хорошо, сэр… Кристофер.

Хоть про себя я своего работодателя так называла давно, произнести такую фривольность вслух оказалось крайне сложно.

Мужчина вдруг улыбнулся.

— Благодарю, мисс Ривс.

Я набрала в грудь воздуха и решилась:

— Анна.

— Анна, — согласился артефактор.

И на этом мы разошлись каждый в свою комнату номера-люкс. Артефактор, несомненно, предаваться увлекательным размышлениям о своем гениальном создании. А я — тоже предаваться размышлениям.

Но совсем о другом.

-

— Сэр Кристофер, скажите, вас все устраивает?

…ужин миссис Доул готовила на кухне своей родственницы, и принесла в гостиничный номер уже готовым, бережно упакованным в полотенца и прикрытый сверху трогательным детским одеялком, чтобы не выстыл. Подозреваю, что ситуацию это не спасло, и ужин был неправильной температуры, но сэр Кристофер упрямо ел. Хотя я ожидала, что он потребует исправить ситуацию, либо же и вовсе откажется есть — и еще неизвестно, что хуже, не справиться с заданием или оставшийся голодным начальник.

В ванной комнате номера пахло чистящим средством с каким-то цветочным ароматом: перед нашим заселением номер убирали, готовя для новых постояльцев. Запах нельзя было назвать неприятным, но, тем не менее, он был довольно силен. Проветрить помещение не представлялось возможным — окон в ванной комнате не было. Бытовые чары для очищения воздуха я повторила дважды, и теперь маялась, не в состоянии определить, то ли витающий в ванной аромат — фантомный, то ли чары и впрямь не справились.

В спальне сэра Кристофера матрас, подушки и одеяло по мягкости, толщине и величине существенно отличались от привычных ему по дому. И если одеяло я из дома взяла, как и постельное белье, то правильных матраса и подушки у меня с собой не было!

В рабочем кабинете, куда я заглянула напоследок, стол стоял крайне неудачно, создавая отличную дизайнерскую композицию с предметами интерьера, но правой стороной к окну. Сэр Кристофер правша, при работе за столом тень будет падать прямо на бумаги — впрочем, это была наименьшая из проблем, и решалась она элементарно, дополнительным источником освещения.

Что делать со всем остальным, я ума не могла приложить.

И теперь, задавая сэру Кристоферу вопрос, я с ужасом ждала, что его ответ утопит меня под ворохом невыполнимых дел.

— Нет.

Что ж. Я знала, на что иду. Я знала, что не будет просто.

— Какие будут указания? — Деловито и энергично уточнила я.

То есть, я надеюсь, что деловито и энергично. А не обреченно.

— Никаких.

— Но… Но как?

— Что — “как”?

— Но вы ведь сказали, что вас… не устраивает? Я… я жду ваших указаний, что я должна исправить!

— Вы можете исправить весь мир?

Кажется, сэр Кристофер неподдельно заинтересовался.

Но я была вынуждена признаться:

— Нет. Не могу.

Сэр Кристофер кивнул, как будто ничего другого и не ожидал и ушел.

А я осталась стоять, медленно понимая то, что мой неприспособленный к жизни начальник, кажется, понял давно и куда лучше меня: не все можно подстроить под себя. Иногда нужно просто смириться и перетерпеть.

…а я, умница-разумница Анна Ривс, кажется, благополучно загоняла себя, сражаясь с тем, что победить невозможно.

И я выдохнула, осознав, какой ворох проблем с меня свалился.

А потом снова вдохнула, вспомнив, что проблемы свалились не все.

Подышала еще немножко, набираясь храбрости, и решительно прошла к двери в спальню сэра Кристофера. В этом месте запасы решительности показали дно, и я подумала, что неприятный разговор можно и отложить — например, на завтра, после выступления. Или на момент возвращения домой!

Я отвернулась, чтобы уйти.

Нет. Нет смысла тянуть и откладывать. О возникших проблемах нужно уведомлять нанимателя до того, как они перерастут в катастрофу! Я повернулась к двери лицом.

Но… ведь сэру Кристоферу сейчас очевидно не до того. Он терпеть не может публичные выступления. Ему не понравится, если я добавлю ему поводов для беспокойства… И вообще, возможно, он уже лег спать! Потом! Расскажу потом!

спохватившись, что стою возле дверей в спальню сэра Кристофера и верчусь юлой, я разозлилась — и запала этой злости как раз хватило на то, чтобы постучать.

— Сэр Кристофер. У меня есть разговор, касающийся мисс Лоуренс. Мне кажется, вы должны это знать. Я могу войти?

— Да, конечно.

Голос работодателя был, хоть и приглушен дверью, но явно ровен и спокоен, и я толкнула дверь и вошла.

— Слушаю вас, Анна.

Собственное имя, произнесенное сэром Кристофером смутило меня ужасно — хоть я сама дала ему разрешение так ко мне обращаться. Но у меня все равно вылетели из головы все мысли, а щеки затопил горячий и неуместный румянец.

Сэр Кристофер терпеливо ждал, пока я всласть намечусь. Кстати, отходить ко сну он пока что, вроде бы, не собирался — по крайней мере, был полностью одет.

Только подумав об этом, я сообразила, что он мог бы быть и не полностью одет — и моему начальнику, наверное, ничего бы не стоило позволить мне войти и в этом случае…

Смущение достигло каких-то совершенно заоблачных значений. Почувствовав, что еще немного — и я просто сгорю от него, я выпалила:

— Сэр Кристофер, мисс Лоуренс сегодня в разговоре со мной заявила, что ей точно известно, что я работаю не только на вас, и намекала, что сообщит вам об этом!

Некоторое время сэр Кристофер обдумывал эту сумбурную информацию. А я снова умирала, теперь уже от ужаса, что он может в это поверить.

— Анна, вы работаете только на меня?