Мастер не приглашает в гости (СИ) - Ясная Яна

В какой-то момент нам навстречу по направлению к эпицентру скандала протиснулся представительный мужчина в форме гостиницы, выкрикивая:

— Господа, господа, успокойтесь, прошу вас, господа! Немедленно успокойтесь, или мы будем вынуждены прекратить мероприятие!

Как ни странно, это подействовало, потому что шум стих, присутствующие расступились.

Уже покидая зал, я оглянулась.

У демонстрационной доски субтильный и молодой участник драки прилаживал на нос слегка перекошенные очки. Поймав мой разозленный взгляд, он смущенно одернул полы пиджака:

— Кажется, мы очень плохо себя вели...

— Да-а-а… — откликнулся его пожилой противник. — Боюсь, сэра Кристофера с нами играть больше не пустят

Мистер Эшли, организатор конференции, ответственный за сегодняшнее выступление сэра Кристофера, вился вокруг встревоженной пчелой:

— Ах, простите, сэр Фаулер! Такая неприятность, такая досадная неприятность! Такой блестящий доклад, несомненный успех — и такая неприятность… Наша ассоциация приносит вам свои глубочайшие извинения! Уверяю вас, нынешнее… нынешняя ситуация более не повторится! Мы изменим меры, принимаемые для обеспечению порядка во время выступлений!

— Оу! — Я не удержала удивленного восклицания. — Вы принимали какие-то меры для обеспечения порядка на выступлениях?

— Да, — мрачно откликнулся господин организатор. — На выступлениях докладчиков нашей конференции в обязательном порядке присутствуют маститые ученые, уважаемые деятели науки, чьего веса в международном научном сообществе достаточно, как нам казалось, для того, чтобы удержать всех присутствующих в рамках научного диспута. Без перехода на личности и… кхм… физические аргументы.

Взглянув на мое растерянное лицо, мистер Эшли вздохнул еще мрачнее:

— На выступлении сэра Фаулера таким признанным авторитетом, на чей научный вес мы рассчитывали, был профессор Кеттерби-Люве. Седой господин, сидевший слева от вас во время доклада сэра Фаулера, мисс Ривс.

— Оу…

Имя — имя профессора Кеттерби-Люве мне было известно, да что там, это имя известно всем, кто получал мало-мальски приличное магическое образование, но лица это имя раньше для меня не имело.

Я округлила губы, вспомнив профессора, сошедшегося в рукопашной со своим оппонентом.

— Очень авторитетная фигура, — признала максимально нейтральным тоном, не найдя, что утешительного тут можно сказать.

Мистер Эшли взглянул на меня подозрительно, пытаясь найти следы издевки. Не нашел, вздохнул:

— Очень успешный вышел доклад, очень! Возможно, сэр Фаулер счел бы возможным повторить…

Я задохнулась возмущением — а мистер Эшли, верно оценив выражение моего лица, осекся и, не договорив о том, что завтра с часу до трех у них имеется окно, поспешил откланяться, сославшись на неотложные дела и меры обеспечения порядка.

Я возмущенно фыркнула ему вслед, и только тут увидела, что мы идем вовсе не в направлении нашего номера, и впереди уже видна лестница, по которой мы попадем к стойке портье.

— Сэр Кристофер, — замялась я. — Видите ли, никакого срочного телефонного звонка нет. Я его… понимаете, я его выдумала, чтобы…

Так, как сказать, “Чтобы выдернуть вас из драки без ущерба для мужской репутации и мужского же самолюбия” но такими словами, за которые меня не уволят?

— Чтобы наш уход выглядел прилично, — кое-как подобрала я слова наконец.

Сэр Кристофер кивнул:

— Хорошо.

Но направления движения так и не сменил.

Я продолжала идти рядом, в некоторой растерянности, но с умным выражением лица.

Лестница, стойка портье, сам портье, провожающий и встречающий гостей с благожелательной улыбкой, просторный холл, швейцар, почтительно придерживающий перед нами двери, ведущие на улицу…

— Куда мы идем, сэр Кристофер?

— Гулять. Мы часто приезжали в Драйвпорт с бабушкой, когда я был маленьким. Здесь есть парк. Я любил в нем гулять.

Я кивнула, соглашаясь с программой на день: гулять — значит, гулять!

В конце концов, то, что сэр Кристофер называет “здесь есть парк”, на весь Акристор известно, как красивейший парковый комплекс “Дравйпорт-Гарден”.

-

Осенний парк, как правило, уступает в красочности парку весеннему — но это верно ровно до тех пор, пока за дело не берутся маги-природники.

Драйвпорт-Гарден полыхал. Горько, пряно, осенне пахло листопадом — а листья вокруг горели прощальными, яростными красками, перед тем как сорваться с ветвей и упасть в траву. Неистово-алым горели клены. Кленовая аллея заканчивалась — и под сень фиолетовой (но притом — вечнозеленой!) листвы гуляющих принимали жакаранды.

Зелень, медь и бронза дубов. Праздничные ряды желто-красных осин. Незнакомые мне деревья, где по мере увядания листья от красно-желтых меняли цвет к фиолетово-красным — и после них особенно волшебным кажется свет, просеянный сквозь ярко-желтые листья тополей.

И запах. Запах, будоражащий и тревожащий душу, куда-то зовущий, что-то обещающий запах листопада…

— Мисс Ривс?

— Да, сэр Кристофер?

— Вы посмотрели на ученых и знаменитых артефакторов?

Я взглянула на начальство с укором — и вольно же ему припоминать девушке девичьи слабости!

Ладно, признаю: мне не стоило идеализировать этих людей. Даже если они увенчаны лаврами и овеяны славой множества открытий. Даже если их имена с придыханием произносились в университетских коридорах. Даже если…

Стоп, Анна! Тебе опять несет не туда. “Не стоило идеализировать” — и хватит!

Признала со вздохом:

— Посмотрела, сэр Кристофер…

Он не стал ничего говорить, только кивнул. Мне показалось, или на лице артефактора мелькнуло удовлетворение?

Впрочем, далее мы гуляли молча, никак эту тему не развивая. А когда сэр Кристофер заговорил, заговорил совершенно об ином:

— Я не хочу выступать с докладом еще раз.

Теперь уже молча кивнула я.

— Альберт… будь здесь Альберт, он бы на этом настаивал.

На эту реплику я промолчала совсем, даже без кивка.

— Он бы сказал, что это было бы очень полезно.

— Да, — мне пришлось признать очевидное.

— Вы считаете, что я должен выступить с докладом еще раз?

Сэр Кристофер не смотрел на меня — он почти никогда на меня не смотрел, и я бы соврала, если бы сказала, что мне не хотелось! Но сейчас сэр Кристофер сосредоточенно изучал дорожку под ногами (плоские цветные камни, уложенные один к одному так мастерски, словно это не дорожка, а драгоценная мозаика), а в пытливом тоне, в самой формулировке вопроса, да даже в терпеливом ожидании, я видела, как ему важен ответ на его вопрос.

И решилась:

— Мне… не показалось, что чтение доклада доставило вам удовольствие. Но, если я не ошибаюсь, то последовавшее за докладом обсуждение было вам в радость?

Сэр Кристофер, все так же глядя себе под ноги, медленно кивнул:

— Да. Да, мне было приятно. Это было… полезно и интересно. Другие точки зрения. И идеи. Вопросы, которые задавали — после них возникли идеи. Разные. Надо обдумать. Провести опыты…

— Ну, вот. До того, как случилось все это… безобразие, я думала о том, чтобы предложить вам провести еще одно выступление на конференции, но как продолжение обсуждения, в формате “вопрос-ответ”. Но…

— Да!

— Но я хотела сказать, что…

— Да! Сообщите организаторам конференции, что я согласен продолжить обсуждение доклада завтра!

Все. Этот поезд не остановить, все уже решено — остается только организовать процесс с максимальным комфортом.

— Сэр Кристофер, напоминаю, предложенное нам окно — с часу до трех, у вас в это время обед!

— Ну, скажите, пусть окно перенесут!

Что там говорил мистер Фаулер? “Ты привык, что все подстраиваются под тебя и воспринимаешь это как должное”? А не так уж Альберт был и не прав!

Но делиться своими наблюдениями (и своим сарказмом) я не стала, кротко ответив:

— Хорошо, сэр Кристофер!

А если организаторы конференции не смогут согласовать новое время — это будут не мои проблемы.