Древесный маг Орловского княжества 6 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

— Ты бы перестал перечить князю на людях, — попутно критикует Галя. — Он же теперь мне высказывает. После Сосково явился под утро ко мне прямо в башню с требованием тебя вообще исключить, еле утихомирила. Хворь взяла его, уже третий день как. Зря ты давишь на его слабость.

— Она сама к куриям полезла, Галь. Я как отбил её в поле, поскакал Разлом скорее закрывать. Или мне надо было её до замка сопроводить, а на людей в Сосково плевать?

— Князь считает именно так.

— А ты?

Морозова замялась.

— Галь? Курии разорили сотню домов, погибло двести пятьдесят человек, из них двадцать три ребёнка. Не закрой я Разлом скорее, жертв было бы больше.

— Я понимаю, но Василиса для князя — это всё. В его глазах ты угроза для его дочери. Постарайся избегать с ней встреч. У меня и без того недоброжелателей вокруг хватает, без поддержки Вячеслава наш род многое потеряет. Хочу тебе напомнить, что и ты теперь за наш род в ответе, как его часть.

Снова Морозова включает строгость.

— Я понял, мам.

— Умница, сын. Давай научу тебя особому заклинанию, какого тут так просто не узнаешь…

Василиса появилась в Академии только через неделю. Когда пересеклись в зале Рубина, она сухо поздоровалась первой и поспешила разминуться. Тогда я понял, что отец для неё важен не меньше, чем она ему. Вячеслав слёг. Похоже, что–то серьёзное, раз маги–лекари не помогли за неделю.

Скорее всего, недуг от нервов.

Застал Василису с Русимиром в библиотеке, хотя не ожидал их там увидеть. Изучают свитки, сидят рядышком, как сладкая парочка.

Странно, думал, не упустит возможности быть с приболевшим отцом, а она сидит в Академии вечером после занятий.

Поздоровался с обоими. Русимир аж вскочил меня приветствовать, в глазах уважение, руку пожал крепко. А вот Василиса хмурая, поднялась, ради приличия, исполнила короткий реверанс и посмотрела вопросительно. Вообще, как неродная.

Сразу навеяло тоски.

— Поговорим? — Предложил с серьёзным видом и кивнул в сторону перехода в Оранжерею.

— Я не могу, — ответила, на меня не глядя. — Обещала папеньке, что прекращу общение с тобой.

Что ж, ожидал чего–то подобного. Просто хотел расставить все точки, понять, чего она действительно хочет. Чего хочу я сам.

Но, видимо, не судьба.

— Ясно, будь по–вашему, — произнёс и пошёл к стеллажу.

Морозова подсказала, в какой секции есть хороший материал по зачарованиям. В последнее время меня этот вопрос стал интересовать уже с практической точки зрения. Потому что я хочу усилить свою армию хорошими оберегами. Недавно Разлом вылез близ Сосково, а завтра появится у нас. Защита от курий — теперь первоочередная задача. Ибо чует моё сердце, это только начало бед.

И, к сожалению, противопоставить нам особо нечего.

Пока только бойцов двести у меня действительно чего–то стоят, из них многие с Красного холма. Остальные хоть и рвутся в бой да стараются на тренировках, уязвимы больше. Дерзкое нападение на Новосёлки это хорошо показало. Перерезали часовых, как котят.

Набрав свитков, присел за дальний стол, подальше от парочки, и принялся изучать да конспектировать. Когда я стал понимать принципы, осваивать новый материал становится легче.

Мысли лезут дурные.

Защита, защита, защита. Без толку. На сколько Разломов нас хватит? Что вообще нашло на этих демонов? Сами лезут или кто–то ими руководит?

Даже закрывая Разлом, я не искореняю это зло. Курии растут, как на дрожжах и лезут бесстрашно и послушно. Эту войну не выиграть, если не искать первопричину.

Кто за этим стоит? Тот демон⁈ Что–то не похоже. Может, его соперник? Некий высший демон, посылающий мелочёвку, низших демонов, которые строят нам козни и прощупывают. Это более логичная версия.

Но как выяснить наверняка? Курий не допросить, да и демонов что–то не получается.

Покажется безумным для местных, но вижу я лишь один шаг в этом направлении. Нужно связаться с тем демоном, который мне помогал. Пока только такой вариант родился в моей шальной голове…

Василиса с Русимиром ушли, а я всё сижу.

Переписал материала со свитков страниц на десять. Схем кучу нарисовал, чтобы преподше по оберегам показать, которую Морозова уже попросила оказывать мне особое внимание и отвечать на любые тупые вопросы с улыбкой и пониманием.

Я ещё о Руяне подумал. Стоит ли её просить татушками крохотными моих особо доверенных бойцов наградить? Там всё деликатно, конечно, секрет силы, как–никак. Она за эти знания страдала и готова была умереть, как бы на честь её этими вопросами не посягнуть. Ох уж эти боевые самки тонкой душевной организации.

Только когда библиотекарша взвыла о комендантском часе, я завершил со свитками. Тётка больше не ворчит, я же сын ректорши.

Пошёл в Оранжерею, чтоб через стенку сразу в конюшню, дорожка уже проторена. Треть пути прошёл, листвой прошелестело, что кто–то в кустах затаился! Твою ж… неужели следят⁇

Повернул с главной дорожки на тропку глянуть, что за удалец. Кусты миновал и встал в недоумении, увидев Василису. Нет, она не затаилась, и даже не следит за мной. Она с повязкой на глазах кустарник изучает.

— Что ты делаешь? — Спросил с наездом.

Обернулась резко и руки потянула, как слепая. Подошёл шокированный, а она лицо моё стала изучать лёгкими касаниями, как тогда… в нашу первую встречу. В этот момент в груди моей похолодело.

— Только не говори мне, что… — начал.

— Не волнуйся, я вижу, — перебила с улыбкой. — Мне не хватает тьмы, она была мне одеялом. И чувства те забывать не хочу.

Ах вот оно что.

Привлёк, обнял. Подалась легко и сама прижалась.

— Когда ты кружил меня слепую в том своём танце, — зашептала тихо. — Весь мой мир стал тобой, я перестала бояться, я тебе так доверяла.

— Что изменилось, малышка?

— Ты не сказал мне, что мир так ужасен, — простонала. — Велик, красив и интересен, но так ужасен.

— Ужасным его делаем мы, всё можно исправить, — говорю тихо, не выпуская её из объятий.

Как же хорошо, как же я хотел вот так просто обнять её. Обычную милую девочку, к которой у меня есть чувства.

Василиса молчит, держит меня руками крепко, будто боится, что если отпустит, то я упаду или потеряюсь во тьме.

— Отец считает, что ты обречён, — говорит уже с тоской. — Оставшись с тобой, пропаду и я. Он хочет выдать меня за княжича Русимира, его род приближен к императорскому. Он считает, что так защитит свою дочь.

— Любишь его? — Спрашиваю прямо.

— Нет.

— А кого любишь?

— Того, кого увидела во тьме даже будучи незрячей, того… кого вытащила из неё.

— Интересно, кто это.

— Когда тьма подступила очень близко, я дотронулась до его лица. И впервые моя мечта сбылась, я увидела его глазами, когда тьма развеялась. Для меня это, как вытащить его из тьмы на свет.

— Так ты признаёшься в любви? — Спрашиваю, поражённый таким ответом.

Василиса отпускает меня, чуть отстраняется и улыбается со всё ещё завязанными глазами.

Опускаюсь и целую её в губы. Робко, едва–едва. Какой же это кайф… Оторопев, девочка замирает, её щёки краснеют стремительно. Она больше не улыбается.

— Поцелуй из прежней тьмы, — комментирую, отстранившись.

Сдирает вдруг повязку, смотрит строго. Хочется раствориться в этих сказочных голубых глазищах.

Минуту гипнотизирует меня.

— Я никогда не желал зла ни тебе, ни твоей семье, — говорю, не отрывая взгляда. — Всё, что ты услышала… я не стану такого делать. И в мыслях нет.

— Это не важно, — вздохнула Василиса. — Дело в твоих возможностях и силе. Он боится тебя, он боится твоих врагов. Потому что у сильного и враги такие.

И тут я всё понял. Уведя хмурый взгляд, отпустил Василису. Чувствую её обеспокоенность, но ничего поделать не могу.

До меня, наконец, дошло. Пусть я и предполагал подобное, но теперь это подтвердилось.

Князь Вячеслав не Могута. Он его ближайший приспешник, который считает, что я обречён, ибо его хозяин точит на меня зуб. Ратко со своим крестиком указал верное направление поиска Могуты, но я не обдумал такой вариант.