Двойник короля 18 (СИ) - Скабер Артемий

— А где Наран? — спросил я, вспомнив об ублюдке-шамане.

— Убежал, — поморщился Жаслан, и его лицо на мгновение исказилось гримасой отвращения. — Взял своих людей и ушёл к джунгарам.

— Плохо! — покачал головой, оценивая новую угрозу.

Значит, один обиженный урод ещё жив. То, что он хочет моей смерти… Тут даже шаманом быть не нужно, чтобы понять. Ладно, пересечёмся. Рано или поздно дороги сойдутся, и тогда мы посмотрим, кто сильнее.

Жаслан провёл меня по коридорам дворца к новым покоям. Стены из тёмного дерева, украшенные резьбой, тяжёлые ковры на полу, приглушающие шаги, редкие факелы, создающие островки света в океане теней. Дворец дышал историей, властью.

Новая комната была меньше покоев хана, но всё равно просторной. Широкая кровать с меховым покрывалом, стол из тёмного дерева, несколько сундуков, шкуры на полу, окна, затянутые промасленной бумагой.

Я закрыл за собой дверь и сел на кровать, достал кристалл подчинения монстров.

— Наконец-то, — улыбнулся, ощущая, как предвкушение разливается по телу горячей волной.

Кристалл лежал на ладони — холодный на вид, но тёплый на ощупь. Поверхность гладкая, идеальная, словно отполированная веками. Внутри — движение, постоянное, завораживающее, будто облака тумана или дыма, переливающиеся всеми оттенками синего.

Закрыл глаза и активировал магию. Сосредоточился на своей силе, на нише, отвечающей за подчинение монстров. Почувствовал, как энергия собирается в груди, поднимается по горлу, растекается по рукам к кристаллу.

Камень тут же отреагировал — потеплел сильнее, почти обжигая ладонь. Ниша, отвечающая за подчинение монстров, увеличилась. Расширилась, словно лёгкие, вдохнувшие полной грудью после долгого пребывания под водой.

Внутри предвкушение сменилось эйфорией. Я сосредоточил всю энергию и пустил её в кристалл. Направил поток магии, будто реку в новое русло. Яркий свет вспыхнул между пальцами, такой сильный, что проникал даже сквозь закрытые веки. Комната наполнилась голубоватым сиянием.

Внутри пространственного кольца мои монстры завыли. Почувствовал их реакцию, волнение, страх и возбуждение. Даже девушки вскочили и задрали головы, словно почуяв перемену в хозяине.

Тепло. Горячо, обжигает. Потянул силу обратно, но уже не просто свою — жадно и сразу всё. Хотел впитать каждую каплю магии, каждую искру силы.

Буквально одно мгновение, и кристалл распался на тысячи крошечных осколков, сверкнувших в воздухе, словно звёзды, прежде чем превратиться в пыль. Серебристая пыль упала на пол, мерцая в последний раз, прежде чем погаснуть навсегда.

Я смотрел на пустые ладони, но не чувствовал разочарования. Кристалл выполнил свою функцию — передал свою силу. Теперь эта магия была частью меня, не нуждалась во внешнем носителе. Следующий камень — у джунгаров, потом у Зейнаб и у императора заберу.

Пора посмотреть, что там с моим рангом подчинения монстров. Закрыл глаза и сосредоточился, погружаясь в источник. Мир качнулся, словно под ногами разверзлась бездна. Тот же вибрирующий звук, как тогда, когда «оно» или хрен пойми кто пришло за симбиозом руха и Зла, только сейчас изнутри.

Земли Магинского в Османской империи

Вечер окутал маленькое поселение мягким покрывалом сумерек. Солнце, истекающее кровью на западе, бросало последние лучи на глинобитные домики с плоскими крышами. Воздух, наполненный запахами пыли, специй и дыма от очагов, становился прохладнее.

В одном из домов, чуть в стороне от остальных, горел свет. Окна были закрыты плотными шторами, но тонкие полоски света просачивались наружу, выдавая присутствие обитателя.

Девушка сидела в домике и пыталась отдышаться. Зейнаб Хандан-султан бинт Хайруллаха, жена Магинского по клятве крови, управляющая его турецкими землями, сейчас выглядела совсем не как высокопоставленная аристократка.

Ночнушка разорвана, и через неё проглядывало нижнее бельё, но турчанку это сейчас не беспокоило. Были проблемы посерьёзнее, чем нарушение приличий.

Зейнаб провела рукой по лицу и шумно выдохнула. Пальцы дрожали, на коже виднелись мелкие царапины и синяки. Проглотила жадно слюну, пытаясь увлажнить пересохшее от страха горло, посмотрела на ладонь, которая была в крови. Ярко-алые капли, почти чёрные в тусклом свете масляной лампы. Сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой, словно пытаясь вырваться из грудной клетки.

Девушка вскочила, движения были резкими, нервными. Она скинула с себя порванную ночнушку. Дорогая ткань, расшитая золотом и серебром, украшенная драгоценными камнями, упала к ногам бесформенной грудой. В свете ламп предстало худое тело с оливковой кожей. Идеальные черты, изгибы отражались в зеркале, в которое смотрелась девушка. Высокий лоб, тонкий прямой нос, большие глаза с восточной подводкой, тонкая талия, длинные стройные ноги — всё, чем гордилась и что скрывала в соответствии с традициями своего народа.

— Это не моя кровь, — произнесла она с облегчением, и её голос, обычно мелодичный и уверенный, сейчас звучал надломленно.

Зейнаб упала на пол и обняла колени, сворачиваясь в клубок, словно раненое животное. Её трясло. Молодое красивое тело дрожало, а по щекам текли слёзы — горячие, непрошеные, постыдные для дочери высокопоставленного османского чиновника.

Ей было тяжело в последнее время. Русский муж оставил земли, оставил её одну управлять, доказывать, что она достойна его доверия. После всего, что было между ними. После попытки убить его, после того, как заставили жениться, после клятвы крови.

Гордость, воспитание и образование сделали своё. Она занялась землями, как сказал муж. Организовала восстановление деревень, углубление колодцев, постройку новых домов. Всё по его указаниям, всё так, как он хотел.

Пришли зелья, которые нужны туркам. Целебные, магические, позволяющие лечить раны, увеличивать выносливость, противостоять ядам. Зейнаб даже организовала торговлю, наладила связи с местными купцами, создала систему охраны караванов.

Всё складывалось идеально. Девушка уже предвкушала момент, когда приедет Павел и она покажет всё с гордо поднятой головой. И тогда он наконец-то… Турчанка снова проглотила комок обиды, застрявший в горле.

Недавно она пострадала. Глупость… На неё напал монстр, и Зейнаб убила его, но её ранили и отравили. Местная знахарка и зелья помогли, но при осмотре женщина обнаружила, что Зейнаб ещё девушка, что брак не консумирован, что муж не взял своих супружеских прав. Слух пошёл по землям. Шепотки за спиной, сочувственные взгляды, злорадные улыбки. Мол, с ней что-то не так. Почему муж не взял её после свадьбы? Это такой позор… Который она была готова терпеть и потребовать своего, как только он вернётся.

У девушки уже были придуманы десятки планов. Соблазнение, демонстрация работы, верности, алкоголь, еда, которую сама приготовит. А потом танцы, что сведут его с ума, и наконец-то она снимет с себя этот ярлык «бракованной жены».

Но ситуация сильно осложнилась. Османская империя активировалась. Начались попытки нападения на земли мужа. Благо наёмники, русские солдаты сдерживают врага, но… В её «идеальном» мире наступило тёмное время.

Дефтердар (казначей страны) узнал, что она ещё девушка, и решил похитить её, забрать к себе в гарем. Богатый, влиятельный, сильный, опасный. Даже отец не связывался с ним. Пятнадцатый ранг магии — почти полубог, с силами, недоступными обычным магам.

И вот он уже третий раз посылает теней… Османских, тех, что были и у неё. Твари сегодня ночью почти забрали Зейнаб. Если бы не евнухи и слуги… Пятеро мертвы. Их тела — изуродованные, искалеченные. Кровь на стенах, на полу, на её руках. Поднялся шум, и она спаслась, но ненадолго. Дефтердар не из тех, кто отступает. Он получит то, что хочет, даже если придётся сжечь всё вокруг.

Ещё несколько таких попыток, и… Зейнаб не хотела об этом думать. Ведь что может быть хуже участи жены русского? Только стать какой-то наложницей в гареме. Словно она девка с улицы, словно не дочь Нишанджи, не аристократка высочайшего ранга.