У входа в тоннель, действительно стоит Шарлотта: высокая, стройная женщина с идеальной осанкой и холодным взглядом. Её тёмные волосы уложены в безупречную причёску, а дорогое платье выглядит неуместно на фоне суровых скал.
– Наконец-то! – восклицает она, нервно постукивая носком сапога по каменистой земле. – Я жду уже целую вечность! И почему, скажи на милость, я не могу пройти через этот проклятый тоннель?
Боги, терпения мне!
Подойдя ближе, я останавливаюсь в нескольких шагах от барьера.
– Потому что я не хочу видеть тебя на своей земле, – отвечаю я ровным тоном. – Чему обязана визитом?
Шарлотта щурится, её идеально накрашенные губы кривятся в усмешке.
– Почему ты ещё не сдохла? Выжить здесь нормальным людям невозможно. Ты заключила сделку с тёмными духами? А ну, признавайся!
– Сделку с ними заключила ты, – бросаю я.
Шарлотта бледнеет так, будто призрака видит вместо меня.
Я скрещиваю руки на груди, чувствуя, как ребёнок внутри беспокойно шевелится.
– Зачем ты приехала, Шарлотта?
Её лицо мгновенно меняется, превращаясь в маску ярости.
– Как ты смеешь меня обвинять в подобном?! Говард завещал мне своё состояние, а вот эти земли тебе. И вместо того чтобы быть благодарной, ты подаёшь жалобу в суд Верховного дракона! Думаешь, я не знаю, что это ты наговорила им всякой чуши?
Что? Какой суд и какая жалоба? И как она смеет приплетать к завещанию наследство от матери Ксандры?
– Мы же с тобой были подругами! Неужели забыла? Это я тебе помогала! – кричит мачеха.
Что она несёт? Какая помощь?
И тут в голове внезапно щёлкает. Воспоминания накатывают волной, затягивая в прошлое. Шарлотта, сидящая на краю моей кровати накануне свадьбы. Её участливый голос, советы, которые она шептала, наклонившись к самому уху.
«Дорогая, ты должна быть особенно осторожна в первую брачную ночь. Мужчины уважают скромных женщин. Надень длинную ночную рубашку до пят, желательно из плотной ткани. Ни в коем случае не позволяй себя раздеть – это признак распущенности. Закрой глаза и лежи неподвижно, так поступают истинные леди. Не издавай никаких звуков – это неприлично. Если муж захочет поцеловать тебя – отверни лицо, пусть видит твою стыдливость. Не отвечай на его ласки – порядочные женщины не проявляют страсть. И главное – молись про себя всё это время. После первой ночи старайся избегать супружеского ложа – придумывай недомогания, головные боли. Чем реже муж будет получать близость, тем больше будет ценить тебя как жену».
Какая же ты, Шарлотта, стерва!
– Правда всегда звучит как чушь для тех, кто привык лгать, – парирую я, чувствуя, как внутри закипает злость.
– Позвольте вмешаться, – раздаётся вдруг мужской голос.
Из-за спины Шарлотты выходит мужчина.
Я узнаю его мгновенно: господин Вебер, бывший поверенный отца и по совместительству любовник мачехи. Мужчина делает шаг вперёд, и внезапно комок тошноты подкатывает к моему горлу. В глазах темнеет, а воздух вокруг словно сгущается.
Проклятие! Глазам своим не верю, это он!
– У нас есть предложение, которое может решить все проблемы, – говорит Вебер.
Его голос звучит словно издалека.
Я пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице, но чувствую, как земля уходит из-под ног. В последний момент замечаю странный блеск в глазах этого гада – неестественный, почти золотой. И тут меня накрывает волной воспоминаний: тот же блеск в глазах человека, стоящего рядом с Ксандрой у чёрного алтаря.
Это он! Он! И Шарлотта?
– Ксандра! – кричит где-то рядом Катрин.
Но я уже падаю в темноту. Успеваю только прикрыть живот руками, защищая ребёнка, и последнее, что слышу, – это злорадный смех Шарлотты и тихий, почти шипящий голос Вебера.
– Всё идёт по плану...
Сознание медленно уплывает, но даже сквозь накатывающую темноту я чувствую, как внутри разгорается странное тепло, словно кто-то зажёг маленькое солнце в самом сердце.
«Объединись с силой», – звучат в голове слова Надэи.
И я понимаю: это только начало.
Последняя мысль, перед тем как окончательно провалиться в беспамятство: «Теперь я знаю, кто помог Ксандре совершить ту страшную ошибку. И я не позволю им закончить начатое...»
Когда я открываю глаза, мир вокруг меня расплывается, обретая в нечёткие формы и цвета. Постепенно я осознаю, что лежу в своей постели.
Тугая зажатость в груди и тяжесть в теле говорят о том, что тот странный разговор с Шарлоттой и Вебером не был простым сном.
Вокруг меня шумит Катрин, тревожно поправляя подушки и бросая быстрые взгляды на меня, как будто проверяет, не лежу ли я в беспамятстве. За её спиной стоит Дэмиан, на его лице – непроницаемая маска, но глаза настороженно изучают каждую деталь.
– Ксандра, как ты себя чувствуешь? – интересуется взволнованно Катрин.
– Кто приезжал к тебе, Ксандра? – спустя мгновение спрашивает дракон.
Разве Катрин не сказала ему? И что за глупый вопрос?
Повернув голову, я встречаюсь взглядом с генералом.
– Это была …
Внезапно горло будто раскалённой удавкой сжимает, и я не только не в силах что-то сказать, даже думать тяжело. Мысли расплываются, а перед глазами мошки пляшут.
– Это … – предпринимаю я ещё одну попытку произнести имя мачехи, но не могу. – Не помню…
Глава 52
– Странно, – хмурится Катрин. – Я спрашивала у стражника, который сообщил о гостях, но он тоже не может вспомнить, кто это был. Помнит только, что пришли какие-то люди.
Дэмиан делает шаг вперед, глаза его пылают яростью:
– На вас наложили магию отвода глаз, причем очень сильную. И добавили рассеивающее заклинание, чтобы стереть воспоминания.
Голова раскалывается от боли. Ощущения такие, словно кто-то вбивает гвозди в виски. Каждая попытка вспомнить что-либо приносит новую волну мучений. Но я точно знаю – что-то важное произошло. Что-то, что я обязательно должна помнить.
– Дэмиан, – морщусь я от очередного приступа головной боли, – мне нужно встать. Пожалуйста, выйди.
Хочется быстрее снять с себя это платье. Оно так неприятно льнет к телу, будто испачкано в грязи.
Муж мгновение колеблется, но потом кивает и покидает комнату. Как только дверь закрывается за его спиной, Катрин помогает мне подняться. Движения даются с трудом, но я упрямо преодолеваю слабость.
– Давай помогу одеться, – предлагает она, доставая из шкафа свободное платье.
Пока Катрин помогает мне с одеждой, в голове крутится какая-то навязчивая мысль. Что я могла важного забыть?
Эта мысль мелькает на краю сознания, но стоит потянуться к воспоминанию, как оно ускользает, оставляя после себя только тупую боль и чувство тревоги.
Неожиданно снаружи раздаются радостные крики.
– Что там? – спрашиваю я у Катрин, когда та выглядывает в окно.
– Герберт приехал, – отвечает она.
Чувствую, как внутри все сжимается от волнения. Герберт ведь справился с поручением? Или...
– Идем встречать, – решительно говорю я, стараясь отогнать дурные предчувствия.
Мы выходим на крыльцо как раз вовремя – к дому подъезжает целый караван телег. Герберт спрыгивает с передней телеги с таким довольным видом, что мои опасения начинают таять.
– Госпожа! – он кланяется, сияя от гордости. – Все выполнено в лучшем виде!
И действительно – когда начинают разгружать телеги, я не могу сдержать восхищенного вздоха. Семена все отборные, рассортированные по мешкам. Инвентарь новенький, добротный. А игрушки! Такого разнообразия я даже не ожидала увидеть – деревянные лошадки, куклы в нарядных платьицах и много всего другого.
– Это еще не все, – гордо объявляет староста, указывая на тюки с тканью. – Посмотрите, какое качество!
Катрин осторожно трогает материю и восхищенно цокает языком:
– Хороша!
– Вы молодцы, – хвалю я пару, когда раскрасневшаяся жена старосты приближается к мужу. – Спасибо вам за работу.
