Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

— Мезальянс?

— К сожалению, да — он из простой семьи.

— Тогда что я могу для вас сделать?

— Притворитесь, что я с успехом справляюсь со своей задачей. Мы всё разыграем как по нотам, я буду подсказывать вам, какие шаги делать, а вы неукоснительно их выполнять. Для начала сводите меня…

— Погодите, — прервал я её менторский тон, пытаясь переварить услышанное. — Что значит подсказывать шаги?

— Моя любовная стратегия рассчитана на двадцать два шага. В ходе неё мы с вами два раза сойдёмся и три раза разбежимся. В конце отец сам не захочет нашего брака. Итак, мой специально обученный человек будет приносить вам те букеты, что я одобрила. Сначала начнём с безобидных и ни к чему не обязывающих полевых, чтобы подчеркнуть чистоту намерений, затем дозированно добавим нежность, балансируя на грани слащавости. Тут подойдут тюльпаны или маттиола. После перейдём в стадию мечтаний — ровно двадцать одну гортензию нежных оттенков. Первую любовь отметим пионовидными розами. Страсть — оранжевыми герберами, тут я тоже всё продумала. Красные вызовут неоднозначные кривотолки. На первый разрыв подарите мне лаванду, а на воссоединение фаленопсисы…

— Останови карету! — крикнул я кучеру, и тот прижался к краю дороги.

— Что это значит? — возмущённо спросила девушка.

— Какие, к чёрту, фаленопенисы? Я слов таких не знаю, Оксана Ивановна. У меня дел по горло, мне эти выездные гастроли никак не упали.

— То есть вы отказываетесь? — гордо подняла она подбородок.

— Отказываюсь.

Находиться наедине становилось всё опасней, ещё и эти её наклонности…бр-р-р. Двадцать два шага… Да ё-моё, можно как-то попроще? Ну, там полшажка. У меня план развития феода настолько хорошо не продуман, как её фиктивная интрижка! Не-не-не, бежать отсюда надо. Я вылез наружу.

— Я скажу, что вы домогались меня, — пригрозила она.

— Тогда Иван Алексеевич обеспокоится защитой ненаглядной дочи, и плакали ваши редкие встречи с возлюбленным. Аривидерчи, — помахал я ей и поспешил убраться.

— Вы об этом пожалеете! — крикнула она вслед и захлопнула дверь.

Сумасшедшая! Еë бедный любовник, наверное, на цыпочках ходит, лишь бы угодить своей «королеве». Мне эти их шашни не нужны, потому как принесут больше вреда, чем пользы. Если с остальными барышнями это было похоже на невинную игру, то здесь явный такой любовный роман со всеми последствиями.

Отвлечься мне помогла встреча с гувернëром купеческой семьи. Марич подрабатывал уроками математики и явно не получал от этого удовольствия.

— Я не буду решать задачу про трубы. Это глупо!

— Но это классическая задача, она развивает логику.

— А у меня папа логику в порту развивает. Он говорит, кто сколько должен заплатить за аренду склада. Вот вам задача: наш корабль опоздал на 3 дня, а по контракту мы платим 10 рублей в день, но за просрочку штраф 50%, сколько мы должны заплатить…

— Это… Так прекрати сейчас же, это не относится к нашему уроку про дроби!

— Не хочу представлять трубы и дроби! Я хочу корабль!

Розовощёкий десятилетний пухляш пнул учителя в голень и замахнулся на следующий удар. Марич вскрикнул и запрыгал на одной ноге, пятясь от нагловатого ребёнка.

— Давай про корабли или зарежу тебя! — неожиданно мелкий вынул из красивых ножен на поясе инкрустированный драгоценными камнями нож.

Всё это происходило на свежем воздухе, возле белоснежного фонтана с плавающими там разноцветными кряквами. Тут и там торчали короткие трубы с брызгающей водой, и учитель явно на их примере пытался объяснить воспитаннику решение задачи. Я пришёл сюда после того, как спросил прачку купца о местонахождении Марича.

— Вам помочь? — поинтересовался я, когда парень случайно толкнул меня спиной, когда пятился от кровожадного мальца.

— Нет, спасибо, у нас тут образовательный процесс полным ходом.

— Да?

— Видите ли, он в курсе, что я безработный, а его отец — последняя моя надежда. Дети нынче пошли один хуже другого, — поморщился Марич, он был из тех людей, про которых говорят — родился тридцатилетним: взрослое лицо, огрубевшие за короткий срок руки, синяки под глазами и приунывшие от бесконечных лишений кудряшки. — Знает, что я ему ничего не сделаю, вот и пробует мои границы, простите, сударь… — он шарахнулся в сторону, когда маленький сумасшедший заливисто засмеялся и попытался его проткнуть.

— Марич-Марич-Марич, кто из нас тут барич? — видно, что сорванец давно придумал эту шутку, но с каждым повторением реагировал на неё как в первый раз.

— То есть, вас сдерживает только осознание голодной зимы? — уточнил я у него, когда мимо опять пролетел богатенький колобок.

— Селя ви, мой друг. Были бы у меня средства…

Я посмотрел на наручные часы, не забыв их подкрутить, и представился.

— Владимир Черноярский.

— Ага, секундочку… — он пожал мне руку и уточнил. — Погодите, тот самый Черноярский из газет, который, ну, судится?

— Да, это я. Полагаю, ваша нынешняя работа вас не устраивает?

— Мой отец ему платит, а ты кто, дядька? Пошёл отсюда или я скажу своему папеньке, и он тебя поколотит.

Я улыбнулся мальчугану как умственно-отсталому.

— Меня тут ничего не держит, — ответил гувернёр.

— Тогда покажи мне, как ты умеешь решать проблемы, и я дам тебе новую работу.

— А гонорар?

— Для начала пятьсот рублей.

— В год? — с сомнением переспросил Марич.

— В месяц.

— Упф-ф-ф, — он выпучил глаза и развернулся к летевшему на него отроку.

Пухляш скалился, играясь в рыцарей, что на турнирах разгонялись и били друг друга конусообразными копьями, только у него был ножичек. Мой будущий приказчик ловко отошёл в сторону и поставил ножку. Малец грохнулся о мостовую и что-то хотел пропищать, но гувернёр схватил его за шкидон и с разворота забросил в центр фонтана. Кряквы разлетелись в сторону, а купеческий сын вскоре вылез весь мокрый и заорал благой чайкой.

— Мусор вынесен, ваше благородие, — отряхивая руки, отрапортовал Марич.

— Напомни мне никогда не брать тебя учителем моих детей.

— Ненавижу детей! — с улыбкой воскликнул Марич и потёр нос. — Ну что там за работа?

— А учебник? — спросил я, показывая на фолиант, оставшийся лежать на скамье.

— Этот, что ли? Он для имбецилов, — ответил экс-гувернëр и выкинул его туда же в фонтан. — За пятьсот рублей я куплю себе нормальных книг.

В целом я остался им доволен. Уставшие прохожие остались им довольны. И даже подбежавший из ниоткуда нищий, своровавший оброненный ножичек, тоже был доволен. Всё кроме голосящего «барича» и прибежавшей на помощь дворни, но нас там и след простыл.

Марич оказался не без юмора, но мне важно было убедиться, что он не размазня. Я и так рисковал, нанимая молодого на такую должность. Для хорошего приказчика важна напористость, некоторая даже наглость и умение идти на риск.

Это мне и продемонстрировали — я теперь не боялся, что на закупках он будет мямлить и брать всë, что втюхивают. Он должен уметь ругаться, договариваться, иной раз словцо меткое вставить.

А что касается умения считать, то оно у него на высоте — Математик «А»! Странно, почему не подался в университет, об этом я и спросил его.

— Пробовал — не берут, — развëл тот руками. — Ректор там к маменьке в молодости клинья подбивал, а та ему отказала и за отца моего вышла. Папенька из бедной семьи был, но жизнь за жабры плотно держал — быстро вверх пошëл, а этот с серебряной ложкой во рту родился. Не мог понять, как это так не его выбрали? Вот обиду до сих пор и держит. Ну что за мужик, а? Дом, семья, внуки уже! Злобой пропитался, как старый гриб плесенью — не знаешь с какого конца к нему подойти, а кушать хочется…

«М-да, понятно всë — очередной выверт человеческой судьбы».

Пока Марич бойко рассказывал о своих похождениях, я про себя отметил, что язык у него подвешен, а на все мои проверки по части подсчëтов он отбился играючи. Обычно всякие гении от точных наук себе на уме, чаще замкнуты, а этот сиял как солнышко, попробуй заткни его.