Индульгенция 2. Без права на жизнь (СИ) - Машуков Тимур

А потом была только тишина. И крик, застрявший у меня в горле.

— Нет… Нет-нет-нет! — я подхватил её, срывая с груди латы. Чёрная метка пылала над сердцем — проклятие обратной связи. Лич успел ударить в последний миг.

Отряд по-прежнему лежал в параличе, но лич-то мёртв. Значит, чары должны…

Тело дёрнулось. Цветочек застонала, пытаясь подняться, и поползла к нам с лицом белее пергамента.

— Проклятие… — пробормотала она, осматривая рану. — Оно пожирает душу. Я не…

— Лечи!!!

— Не могу. У меня не осталось лепестка. Истратила, — истерично всхлипнула она.

— Ну, значит, ей придется умереть. Как-нибудь проживем без нее пару месяцев.

— Нет, ты не понимаешь. Мавка тут в своем теле и если умрет, то умрет навсегда. Боги после смерти не попадают в Ирий — они развоплощаются. Ее смерть будет окончательной.

— ЧТО⁈ Стоять! Ты не можешь умереть. Ты не должна умирать. Я к этому вообще не готов. Ты… — от отчаяния я стал заговариваться. Вот уж не думал, что так расклеюсь.

Мавка слабо улыбнулась. Её глаза, всегда такие яркие, будто два изумруда в огне, потихоньку тускнели.

— Всё в порядке, — прошептала она. — Это… достойный конец.

— Не смей! — я стиснул её руку, словно мог удержать жизнь силой. — Ты мне должна! У нас же было столько планов!

Ты не можешь просто так умереть, не познав чистой и порочной любви. Не можешь уйти до того, как я сделаю с тобой всякие непристойности!..

— Идиот, — она кашлянула, алая полоса выступила на губах. — Ты… так и не научился… держать свой член в штанах…

Её рука обмякла. Глаза закрылись. Где-то за спиной Женя заглушенно вскрикнула. Сигурд что-то говорил о ритуалах, о том, что, может, есть шанс… Но я не слышал.

Ветер шевельнул её волосы. Я прижал её к груди, не чувствуя боли от ожогов, от ран. Только пустоту. Ту самую, что оставляют после себя личи.

И тишину. Уже не удушающую, а бесконечно одинокую.

И тут меня как током ударило. Шанс был — Сигурд прав. Крошечный, но реальный. Она богиня, она живет, пока живет вера в нее, пока люди приносят ей молитвы и дают дары… или жертвы. А что может быть сильней жертвы крови?

Я схватил кинжал с пояса — рука дрожала так, что лезвие ходило ходуном.

— Нет! — она приоткрыла глаза, вяло шевельнулась попыталась вырваться, но сил не было. Она уже одним шагом стояла на пороге смерти и осталось сделать второй, что бы уйти окончательно. — Это бессмысленно. Кровь духов не несет в себе энергии…

— Заткнись, — я провёл лезвием по ладони. Кровь, чёрная, как смола, хлынула ручьём. В жилах заурчало что-то древнее, голодное. Темная сторона моей силы просыпалась будто от долгой спячки.

— Пей, — я прижал окровавленную ладонь к её губам. — Или я волью тебе в глотку силой.

Она сопротивлялась секунду — гордая, упрямая, как всегда. Потом вцепилась в мою руку с жадностью утопающей. Золотое сияние в её ране вспыхнуло, столкнувшись с моей тьмой. Боль пронзила тело — будто кто-то выворачивал кости наизнанку.

— Довольно! — она оторвалась, отшвырнув мою руку. Её глаза горели теперь полностью золотом, без намёка на человеческое. Ветер взметнулся вокруг, поднимая листья в вихре. Рана на груди начала срастаться, оставляя рубец в форме спирали — знак возрождения.

Я отполз, сжимая окровавленную ладонь. Тело трясло, в ушах звенело. Она встала — не как человек, а как марионетка, которую поднимают за нитки. Волосы развевались сами по себе, кожа излучала тусклый свет.

— Что… я? — её голос звучал эхом, наложенным на шум леса.

Она повернулась ко мне, и я увидел их — тени крыльев за её спиной, невидимых, но отбрасывающих дрожь на землю. Богиня, пробудившаяся через смерть.

— Что ты со мной сделал⁈ — прошептала она.

— Я сделал тебя живой! — зарычал я, поднимаясь. Ноги подкашивались, во рту стоял вкус пепла.

Она рассмеялась — звук колокольчиков, звенящих в бездне.

— Живой? — её пальцы коснулись рубца. — Ты не понимаешь. Ты не можешь… Твоя кровь… Это невозможно!

Ее черты поплыли, и перед глазами замелькали образы — то девушки, то собаки с крыльями.

Лес вокруг застонал. Деревья скрипели, сгибаясь к её ногам, как подданные перед королевой. Даже воздух дрожал, наполненный зелёными искрами.

— Мавка… — я шагнул вперёд, но она взмахнула рукой.

Невидимый удар швырнул меня на землю.

— Не подходи! — в её голосе зазвучала угроза — страшная, первородная. — Ты сам не понимаешь, что пробудил.

Ее рука дернулась в ударе, но застыла в миллиметре от моего лица. Из глаз, что сверкали подобно самым ярким звездам, лились слезы. — Ты меня привязал….

— В смысле привязал⁈ Я тебя спас, -охренел я от подобного наезда. Вот же ж неблагодарная…

— Нет, — она истерично всхлипнула. — Когда живой добровольно делится своей кровью с богом, он привязывает его к себе. За тысячи лет такого никогда не было. Для того, чтобы подобное случилось, должно соединиться великое множество вероятностей. И сейчас это произошло.

— Да что произошло-то⁈ Ну, дал я тебе кровь, так теперь ты не подыхаешь. Живая такая вся из себя…

— Кстати, да, — ее глаза налились злобой так, что я невольно попятился. — Объясни-ка мне, милый друг — почему это ты живой?

— Ну… так получилось, — еще шаг назад, и я уперся спиной в Емелю, который положил мне свою тяжелую руку на плечо. И слегка сжал пальцы так, что я сразу понял — рыпнусь, и мои кости хрустнут.

— Подробности.

— Да какие подробности⁈ Я вообще в другое место хотел портал открыть, а меня к вам закинуло. Волхв сразу просек, что я живой, и запретил мне об этом говорить. Мол, таких тут не любят и сразу сделают мертвыми. Вот я и молчал.

— А потом напоил меня своей кровью! -взмах мечом, но опять мимо. Причем я даже не уворачивался — она просто не могла меня ударить. Будто что-то отводило ее руку.

— Да я спасти тебя хотел, дура набитая!!! — заорал я.

— Лучше бы дал умереть, — плюхнувшись на траву, она закрыла руками лицо и заревела.

— Мне кто-нибудь может объяснить нормально, что происходит? — обратился я к понуро смотрящему на меня отряду.

— Она теперь твоя, — раздался знакомый голос, который я совсем не ожидал услышать здесь.

Повернувшись, я увидел довольного Сварога. Рядом с ним стоял кряжистый мужик с аккуратной, я бы даже сказал, щегольской бородой.

— Отец!!! — вскинулась Мавка.

— Ага. Доигралась, — мужик совсем не был впечатлен или расстроен слезами дочери.

— Сварог, Симаргл, — почтительно склонили все головы.

Ну, всё, кроме меня и Мавки. Потому как я кланяться не привык, а ей было похер. Она страдала непонятно с чего.

— Моя? Что значит — моя?

— То и значит. Вот у тебя есть Навка — злобный дух Нави. А теперь есть еще и Мавка, прежде светлая богиня, а ныне светлый дух. И быть ей в подчинении у тебя до тех пор, пока привязка не спадет.

— Вот только не говорите, что она станет свободной только после моей смерти…

— Хорошо, об этом промолчим.

— Мавка, хочешь стать свободной? –моей шеи коснулся кончик меча Сигурда.

Я застыл, понимая, что если дернусь, моя голова расстанется с телом. А хотя, нет — многослойный и пока ни кем не видимый щит тьмы уже обволакивал мое тело. Ещё пара секунд, и хер им, а не комиссарского тела.

— Не такой ценой. Если ты убьешь его, я должна буду убить тебя и развоплотить, — покачала она головой. — Да и не виноват он — реально же хотел спасти.

Глубоко вздохнув, она встала и посмотрела на Сварога и своего отца:

— Это же вы все подстроили, да?

— Ну, если только чуть-чуть подтолкнули события в нужном направлении, — улыбнулся краешком губ Симаргл. — Надоело смотреть, как ты бесцельно проживаешь жизнь. А с ним ты узнаешь много интересного. Глядишь, и поумнеешь.

К тому же век смертных недолог, так что и тебе не долго страдать. Отслужишь ему честно, верну в Правь и восстановлю твой статус младшей богини. А теперь вам пора возвращаться в Явь. И не переживай за свой отряд, я за ними присмотрю.