Твое пламя и твои крылья, феникс (СИ) - Ковальчук Вера

Но предварительно, выйдя под любопытствующие взгляды комиссии (там хватало магов, которые видели меня впервые), я позвала феникса. Тот выглянул, встряхнулся, обрёл впечатляющие размеры и обнял меня крыльями, словно хотел подбодрить. После чего рассыпался золотой пылью. Но и так уже успел вызвать к себе предельное внимание — одна из магинь даже перегнулась через перила и впилась в птичку взглядом. Кажется, этот взгляд птичке не очень понравился.

Ветер, огонь, поток воды, разбившийся о пол и поднявшийся к своду густой волной тумана… Молния — одна, другая, третья! Порождённый ею свет, а следом и темнота, поглотившая всё лишнее… Параллельно, поднапрягшись, я решила попробовать материализацию, тем более что молния дала приличный объём энергии, чего ж ей пропадать зря. Мы с профессором Итораамом не договаривались о таком финте ушами, но раньше-то я обдумывала демонстрацию и даже пробовала цепочки преобразований в точности по таблице Менделеева. А сейчас решила: почему бы и нет, в конце концов!

Всё равно уже какое-то количество кислорода в воздухе выделено… Попробуем! Проскочив фтор и неон, элемент стал натрием, который в чистом виде существовать в нынешних условиях, понятное дело, не мог. Я волевым усилием прижала его к полу, после чего обратным движением подняла к себе крохотный кусочек галита. С любопытством повертела в пальцах кристалл и отправила его лететь на балкон.

— Прошу, господа.

Ректор не спеша протянул руку и принял кристалльчик. Всмотрелся в него — видимо, оценивает степень магической пронизанности. Обломись, соединение чистое, совершенно натуральное. Потом белёсый кусочек пошёл по рукам, постепенно стираясь об них в ноль.

— Что это? — спросила одна из магинь. Осторожно лизнула палец и удивлённо уточнила: — Соль?

— Да. Каменная соль.

— А почему вы решили материализовать именно её?

Я пожала плечами.

— Мне так было проще. Натрий хлор.

Члены комиссии переглядывались.

— Как давно вам удалось призвать феникса, студентка?

— Чуть больше полугода назад. — Я поморщилась. Ну, как я и ожидала, работа с молекулярными решётками вещества тут вообще никого не заинтересовала. Гадство.

Но ошиблась.

— Как вам удалось магическим способом создать чистое вещество? — спросила другая женщина.

— Эм, это долгая история. Если говорить просто, то магически я воздействовала на химический состав вещества, оно преобразовывалось по правилам бытования молекулярной структуры, поэтому и чисто от следов воздействия.

— Как любопытно, — проговорила она. — Вы интересовались химическими преобразованиями? Практиковали алхимию?

— Нет, алхимия вообще не моё.

— Как странно…

— Вы можете ознакомиться с авторефератом работы студентки на эту тему, если вам интересно, — подсказал господин ректор. — Полная версия является собственностью Параттской академии.

— Вы планируете дальше развивать это направление материализации? — вмешался ещё один незнакомый мне маг, судя по строгой одежде — преподаватель, просто из какого-то другого учебного заведения.

— Я пока ещё не знаю, чем конкретно займусь, когда завершу нынешние проекты, — пробормотала я, чувствуя себя неловко.

— Уверен, ни один из талантов нашей студентки не пропадёт зря! — заторопился ректор. После чего многозначительно посмотрел на профессора Итораама. — Думаю, пока студентке необходимо отдохнуть. Потом я жду чтимую в своём кабинете. Вам необходимо подписать документы, — пояснил он мне, тоже высунувшись далеко за балюстраду. Переживает, сразу видно.

— Ты молодец, — шепнул мне Китен, ловко направляя мою ослабевшую тушку в сторону выхода. — Вымоталась? Давно заигрываешь с материализацией?

— Да я не заигрываю, я уже пробовала, считай, освоила…

— Рвёшься вперёд семимильными шагами. Слушай, моё мнение — тебе сейчас надо будет налечь на защитную магию. Раз уж опасаешься за себя, займись. Профессор Никео хоть и сомневался, но сказал, что готов.

— Это боевой маг?

— Он самый. Тебе не помешает. Строго говоря, учитывая твои навыки работы со стихиями, тебя уже можно было бы выпускать, но знания по прочим вопросам у тебя, дорогая, таковы, что и первый-то курс можно считать пройденным лишь с натяжкой. При этом практику бросать нельзя.

— Понимаю.

— Так что думай, думай, размышляй… По стихиям вы, чтимая студентка, почти универсал. Вам только предстоит выбрать, чем вы добьёте круг — некромантией или целительством…

— А? Какой некромантией⁈ Целительство, конечно!

— Я был уверен в вашем выборе, — усмехнулся Итораам с удовольствием. — Вот у ректора и подпишете новый план обучения. А ещё ознакомитесь с предложением по исследовательской работе. Уверен, вам будет интересно.

Глава о радостях и горечи обретения (1)

Взгляд Агаты

— Давай поженимся теперь же.

— Слушай, я ведь так и не разобралась со своей клятвой. Там формулировка получилась настолько мутная, что вообще ничего не понятно.

— Но ты же выяснила, что вправе вступать в брак с кем-либо ещё, кроме того мерзавца.

— Да, вроде, ничто не мешает…

— Ну так давай проведём церемонию.

Я отвела взгляд.

— Ты так торопишься…

— Я боюсь, что ты передумаешь.

— Ну и на черта тебе жена, которая передумает прямо посреди брака? Допустим. Не говорю, что так и будет, но если ты реально боишься смены моих настроений — так какой смысл?

— Когда ты станешь моей женой, я найду способ сделать так, чтоб ты не передумала.

«Наивное дитя, — подумала я, невольно улыбаясь. Но Ардис всерьёз считал так, как говорил. Это даже подкупало. — Сколько же тебя ждёт разочарований…»

— Ладно. Раз настаиваешь…

— Настаиваю! Послезавтра?

— У меня нет ни малейшего представления о том, сколько нужно приготовлений.

— Всё уже готово, Агата, ты можешь не волноваться. Свадьба — забота моей семьи.

Я пожала плечами.

— Делай как считаешь нужным.

И как-то не ожидала, что он именно так и поступит. Едва успела отойти от экзаменов, как меня захватила предсвадебная суматоха. И ещё благо, что меня саму ни к каким обязанностям не привлекали. Всё, что от меня требовалось — посетить дорогущий городской салон красоты, где меня от души постарались утопить в медовом молоке и натёрли разными маслами, обработали волосы и лицо; потом навестить швею, обувщика и керамиста, который должен был представить изысканные тонкие блюда и другую посуду. Последней предстояло «участвовать» в церемонии, и выбирать я должна была на свой вкус, хоть и ни черта не понимала, зачем это нужно.

— Мы проведём церемонию в академическом храме, — обстоятельно сообщил мне Хиреам. — А брачную трапезу — в семейном доме. Твои преподаватели считают, что это может быть рискованно, но я полагаю — ничего страшного. Среди гостей будет много бойцов, они обеспечат защиту. У тебя есть возражения?

— Ни единого.

— Я рад. — Он, наклонив голову, разглядывал её в задумчивости. — Позволишь говорить тебе «ты»?

— Конечно.

— Благодарю… Я слышал, что тебе предложили жить с мужем на территории академии.

— Да, уже через месяц обещают комнату.

— Если тебе так удобнее, что ж… Твои опасения мне понятны. Поэтому в традиционную поездку на родину Ардис съездит один — за вас двоих.

— А такая поездка должна быть?

— Конечно. Супругу представителя рода обязательно показывают роду, его святыням и землям. Одаривают подарками. Но допустимо, чтоб новоиспечённый муж явился к родственникам один и привёз с собой только прядь её волос или какую-нибудь памятную вещицу новобрачной. Обстоятельства бывают разные. — Хиреам бдительно изучал меня, можно подумать, вот-вот вытащит лупу. — Твоя ситуация попадает в их число. Можешь быть спокойна, мы все озаботимся твоей безопасностью. Раз теперь ты член семьи, и речи быть не может о чём-то ином.

— Спасибо.

— А раз так, то я хотел с тобой обсудить кое-что… Так понимаю, Шеника с тобой уже пооткровенничала?