Хозяин рубежа. Книга III (СИ) - Глебов Виктор

— Ваше благородие, а что, если они на другой берег переправились? — проговорил вдруг один из телохранителей. — Вроде, река неширокая, да и течение спокойное.

— А затем им это делать? — отозвался я. — Потом ведь возвращаться дольше. А они должны были рассчитывать на то, что обратно к границе двинутся, как только от Исчадий уйдут. Не в Изломе же они решили остаться.

Тем не менее, проверить версию стоило. Я направил машину к реке. Она была, и правда, неширока, однако на лодке перебираться через неё было бы рискованно: водятся в водах Излома твари разные, в том числе, крупные, которые посудину рыбацкую опрокинут запросто.

И тут взгляд мой упал на старую баржу, севшую на мель и частично затопленную метрах в ста от берега. Вокруг её надстроек беспокойно кружились птицы. Хм, интересно… Чего это живность пернатая спокойно не усядется на кораблик-то? Я отправил один из дронов к барже, но он показал лишь пустую палубу. Вот только на ней, возле борта, лежал металлический катер. Без мотора, но внутри камера показала пару вёсел. Стало быть, кто-то на баржу плавал-таки. Может, было это давно, а может, и нет. Нужно поверить.

Бронеход двинулся к берегу. Когда до воды оставалось шагов десять, я достал из колоды карту и частично перестроил машину так, чтобы она смогла плавать. Прямо на ходу, так что она плюхнулась в воду, уже готовая бороздить моря и океаны.

До баржи добрались минуты за полторы-две. Слышно было, как бьются о бронированные стенки речные обитатели, как скрежещут о металл шипы и зубы. Может, и когти тоже. Излом щедр на фантазию, когда речь идёт о том, чтобы изуродовать чью-то плоть.

Бронеход зацепился конечностями за баржу, вытащил себя из воды, забрался на борт и сделал несколько шагов, проваливаясь в гнилую палубу. Тут я его и остановил. Заставил опуститься, чтобы мы могли выйти.

В лицо ударило гнилостным запахом ила, тины и дохлой рыбы. Вода вокруг баржи, превратившейся в ржавый островок, таила множество хищников, готовых растерзать любого, кто решится опустить в реку ладошку или ногу. Её спокойствие было коварно и обманчиво. Куда там Амазонке до любого водоёма на территории Излома! А что стало с самой Амазонкой, и представить страшно. Вот, наверное, где Исчадия как шпроты в консервной банке.

Первым делом я подошёл к катеру. Осмотрел. Вода натекла с него на палубу знатно — стало быть, из реки посудинку вытащили недавно. Да и вёсла были мокрыми.

— Похоже, беглецы наши здесь, — сказал я, обернувшись к телохранителям. — Будем искать. Только не орите. От греха подальше.

Осмотр баржи занял двадцать минут. Двое военных обнаружились в балластном отсеке. Оба были без сознания. Что неудивительно, учитывая их ранения: у одного не было кисти плюс пробито плечо, у второго из ноги вырван кусок мяса. Даже не представляю, как они забрались так далеко. Телохранители оказали им посильную помощь и перенесли в бронеход. В сознание ни один из военных так и не пришёл. Я проверил их на Гниль, однако амулеты действовали: заражены солдаты не были.

Осталось решить — возвращаться или идти дальше. Я сомневался, что кто-то ещё ушёл в этом направлении, но ведь такое могло случиться. Пока я размышлял, один из солдат издал тихий стон.

— Что, пришёл в себя? — быстро спросил я.

— Пока не ясно, ваше благородие, — отозвался телохранитель, склонившись над раненым. — Эй, служивый! Ты меня слышишь? Приём, боец! Кажется, глаза открыл.

Подойдя, я присел рядом. Взгляд пострадавшего, конечно, осмысленным назвать было трудно. Однако он, кажется, понимал, что видит людей.

— Вы… кто? — прохрипел он, судорожно сглотнув.

— Родион Львов, проектировщик, — ответил я. — Нашли вас на барже. Двоих. Доставим на базу, откуда вас заберут в госпиталь. Ну, или к себе отвезу в больницу, а там разберёмся.

— Вася… Как он?

— Нормально. Выживет, по крайней мере. Вас только двое было?

— Да… Еле ноги унесли… Исчадий оказалось… хренова куча!

— Это мы поняли. Кто-нибудь ещё спасся, не видел?

— Нет. Ваше благородие. Не видел. Ничего не видел. Только твари эти повсюду… Никогда столько зараз не было!

— А егеря? С ними что? — спросил я.

— Не могу знать, ваше благородие, — с трудом ворочая языком, проговорил солдат. — Они сразу на север пошли. Там зачищали. Может, и живы.

Так-так… А мы как раз на север и двигались. Выходит, вполне можем егерей найти. Ну, если их не перебили Исчадия, конечно.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Отдыхай. Скоро обратно пойдём.

— Спасибо… ваше благородие, — донеслось до меня.

Я взглянул на часы. До встречи, назначенной у колодца с менгирами, оставалось почти два часа. Далеко уйти не успеем, да и раненые могут долго не протянуть. Придётся за егерями отдельно сходить. Тем более, они, скорее всего, не так далеко забрались, как армейские, и искать нужно восточнее.

Так что двинулись мы в обратный путь и к колодцу прибыли даже немного раньше Протасова с его группой.

Мне сразу показалось, что с бетонными блоками, поставленными на манер Стоунхенджа, что-то не так.

— Ждите здесь, — велел я телохранителям и вышел из бронехода.

По мере того как приближался к колодцу, становилось ясно, что после нас здесь кто-то побывал: пара блоков была сдвинута, один даже опрокинут. Когда я подошёл к сооружению вплотную, то сразу увидел, что кипящей лиловой лужи в центре конструкции больше нет! На её месте была лишь потрескавшаяся земля. Присев, я коснулся пальцами пересохшей обнажённой почвы. Лёгкое эхо было энергии донеслось до меня, отозвавшись в силовой структуре, словно в струнах.

Кто-то явился сюда в наше отсутствие и… осушил колодец? Уничтожил? Или перенёс?

Почему-то в голову пришло, что это Исчадие в дурацкой шляпе с ленточками. Но не факт, не факт. Возможно, тут ещё кто-то есть.

Значит, кусок земли мне отдали, но не колодец. Я достал из кармана костяные дощечки. Их больше не тянуло к этому месту. Привязка закончилась.

Очевидно, что колодцев несколько. Все ли они располагались на этом участке, или некоторые дальше, в неизведанных землях Излома? И главное — в чём их назначение? Наверняка ведь эти лужи со следами странной энергии связаны с появлением Исчадий-химер, двойных Ядер и прочих здешних «аномалий».

Убрав артефакты, я вернулся к бронеходу. Вскоре прибыла машина Протасова. Телохранители перенесли в неё раненых бойцов. Я отправил их домой, а сам решил выдвинуться на поиски егерей. На этот раз Протасов был со мной. Направление мы слегка изменили в расчёте на то, что отряд охотников отставал от военных и шёл вдоль северной границы. Возможно, егеря даже не в курсе случившегося. Но не факт.

Через полтора часа мы добрались до развалин кирпичного завода. Здесь когда-то Исчадия побушевали изрядно, превратив строение в груду битого крошева. Ни одного здания не осталось, кроме маленькой бойлерной с торчащей трубой. Она смотрелась какой-то издёвкой.

Лезть по руинам не хотелось, так что я направил бронеход вправо. Машина прошла примерно половину пути, когда на гребне битого кирпича и бетона вдруг показалась бледно-серая тварь с двумя вытянутыми головами, мускулистыми длинными конечностями и торчащей из хребта на манер шипов арматуры. По идее, она не должна была нападать — всё-таки, мы с уродом в шляпе договорились — но, видать, конкретно это чудище не было в курсе. Или же часть Излома, на которой мы сейчас находились, в договор, по мнению Исчадия, не входила. Так или иначе, монстр ловко ринулся вниз по груде обломков, извиваясь и щёлкая обеими пастями.

— Открыть огонь! — велел я.

Пара телохранителей тут же развернула турели, взяла Исчадие на прицел и принялась палить по нему.

Взвизгнув, тварь отпрыгнула вправо, затем сиганула вперёд.

— Третий уровень, — сказал Протасов. — Не меньше. Позвольте выйти и прикончить. А то она сейчас Гнилью плеваться начнёт.

— Давайте, — согласился я.

Бронеход опустился, почти коснувшись брюхом земли, люк открылся, и Протасов спрыгнул в траву, держа в руке особый клинок.