Карп в сухой колее. Том 1 - Ленская Софья

Но, похоже, смысл во всем этом нашел Сюэ Чжу. Он зашевелился, его плечо дернулось в чужой хватке, когда он одним слитным движением убрал меч в ножны. Юноша все еще хмурился, но обернулся к Юн Шэню со взглядом, полным решимости.

— Верните ее, Янь-даою, — тихо, но твердо сказал юный заклинатель, кивнув на заколку с цветами азалии.

Юн Шэня выбило из колеи такое поведение, и он замер, переводя взгляд то на Цзюйхуа, то на Сюэ Чжу. Совсем недавно мальчишка был готов броситься в неравный бой, чтобы уничтожить цзянши, а теперь...

— Прекрасная добродетель — величайшая драгоценность, ценнее всех сокровищ, не каждый может ею обладать, — вновь заговорил Сюэ Чжу и протянул руку. — Пожалуйста.

Он коснулся ладони Юн Шэня, в которой была зажата шпилька. Удивительно, но за все это время Юн Шэнь и не заметил, как онемела и ослабла его рука, оттого Сюэ Чжу беспрепятственно забрал заколку. Он покрутил ее в руках всего мгновение, опустив взгляд и разглядывая, будто раздумывая, а затем протянул Цзюйхуа.

Цзянши аккуратно взяла протянутую шпильку, осматривая ее с трепетным благоговением. Ее движения были угловатыми и резкими, но даже так, едва касаясь, она легко и нежно огладила шпильку рукой, перебирая крошечные цветки азалии, будто страшась, что они обратятся прахом. Тихий и чистый звон раздался вновь, вместе с ним Цзюйхуа вынырнула из своих мыслей и прижала шпильку к себе, будто страшась, что ее отберут, но даже так она чуть склонила голову, выражая благодарность.

— Мы можем помочь деве Дуцзюань, — решительно заявил Сюэ Чжу. — Сейчас ей угрожает опасность. Если мы отсюда выберемся и объединимся с другими заклинателями, то точно сможем одолеть тех демониц!

Юн Шэнь был озадачен таким поворотом событий. Совсем недавно, когда он вкратце рассказывал Сюэ Чжу, как сам угодил в ловушку, юноша не преминул обругать «пособницу мерзких и коварных лисьих демонов, настолько бесчестно и подло воспользовавшуюся чужой добротой», а сейчас так открыто заявлял, что готов помочь ей... И с каких это пор они стали «мы»?

Впрочем, все решилось без сражения, что вполне устраивало, но разобраться в происходящем еще предстояло.

— Что именно сделала Чэнь Ляомин?

Цзюйхуа помедлила с ответом, раздумывая.

— Мне неизвестны эти... практики, но она проводила темные ритуалы не один раз. Жадности Чэнь Ляомин нет предела, в погоне за спасением от собственного проклятия она продолжает забирать жизни тех, кто слабее, кого никто не хватится.

— Проклятия? — нахмурился Юн Шэнь. — Расскажи нам все.

— Вам неизвестны слухи и легенды, которыми оброс Павильон ароматов? Чэнь Ляомин была прекраснее всех цветов мира, но ведомый ревностью муж лишил ее красоты, злостно надругавшись над ней.

Да, Юн Шэнь припоминал, что нечто подобное рассказывал Цао Сяошэ, но разве это не было лишь глупой легендой?

Цзюйхуа продолжала:

— Потеряв былую красу, Чэнь Ляомин оказалась никому не нужна. Сотни дней и ночей она молила богиню милосердия о спасении, но мольбы ее не были исполнены чистых чувств. Чэнь Ляомин, помимо прочего, желала мести. Она желала смерти всем тем людям, что обрекли ее на жалкое существование. Боги отвернулись от нее, и тогда она обратилась ко тьме и заполучила ее дар. Но сила эта не была безвозмездной, вместе с ней она получила проклятие, которое медленно ее пожирало. Тогда она и начала свои ритуалы. Это было задолго до того, как был основан Павильон ароматов, но сейчас... сейчас у нее есть прекрасная жила, которой она пользуется. Без жизненной энергии она погибнет. Такова ее цена за свершенную месть и все, что последовало за ней.

Это заставило призадуматься. Если Чэнь Ляомин необходима жизненная энергия, которую она до сих пор получает от тех несчастных девушек, кому не посчастливилось попасть в ее поле зрения, то почему произошел тот инцидент на площади? Дуцзюань говорила, что что-то пошло не так... Но зачем Чэнь Ляомин совершать это нападение или ритуал, раз до сих пор было достаточно работниц Павильона для подпитки ее проклятия? И что происходит сейчас?

— Мы изничтожим эту колдунью! Она получит сполна за все свои злодеяния! — вдруг горячо воскликнул Сюэ Чжу. — Клянусь именем своего меча Цюаньи!

— Боюсь, это невозможно, — прошептала Цзюйхуа, вновь прижимая шпильку к груди. — Даже наших с сестрами сил не хватит, чтобы противостоять ей. Если хотите жить — вам лучше уйти.

— Здесь заклинатели из школы Юэлань, они смогут помочь, — возразил Юн Шэнь.

— Заклинатели? Но... я не чувствую никого с духовной силой, кроме вас и... — растерянно ответила Цзюйхуа, а после скосила задумчивый взгляд в сторону.

— Как понять «не чувствуешь»?

Юн Шэнь не совсем понимал, к чему она ведет.

— Все эти долгие годы, пока тела моих сестер и их неупокоенные души оставались здесь, темная энергия пропитывала стены Павильона, и теперь, когда вы освободили меня, я могу чувствовать все и всех, находящихся в нем. Прямо сейчас... я чувствую лишь одного заклинателя, он силен, но все же...

— Мастер! Это наверняка он! — обрадованно выдохнул Сюэ Чжу, но Юн Шэнь его восторга не разделил и нахмурился еще больше.

— Боюсь, даже такой силы не хватит, чтобы справиться с ведьмой, — в словах Цзюйхуа сквозил страх. — Даже если Чэнь Ляомин и была когда-то человеком, то эти времена давно в прошлом.

— Где остальные заклинатели? Еще кого-нибудь чувствуешь? — спросил Юн Шэнь.

Нехорошо. Он припоминал, что Сюэ Чжу отправился осматривать подвалы с двумя соучениками, а его мастер должен был проникнуть к Чэнь Ляомин в сопровождении старших заклинателей.

— Других заклинателей... — протянула цзянши. — Нет, еще люди, но что-то странное, жизнь в них едва теплится... Ах!

— Что?! — воскликнул Сюэ Чжу. В ответ на возглас Цзюйхуа Юн Шэнь тоже ощутимо напрягся.

— А-Цзюань... Я чувствую! А-Цзюань и правда жива! Прошу! Прошу, заберите ее отсюда! — Цзянши пришла в неистовство и протянула руки, схватив Сюэ Чжу за плечи и продолжая твердить свои мольбы.

Дева Дуцзюань, к счастью, обнаружилась недалеко от того места, где, по словам Цзюйхуа, и находился сильный заклинатель — наверняка Си Ин.

Этим местом оказалась кладовая рядом с кабинетом Чэнь Ляомин. Благодаря тому, что весь Павильон ароматов пропитался темной энергией, Цзюйхуа использовала демонические чары, хотя, как понял Юн Шэнь, делала она это по наитию, не осознавая, как они работают. Так, ей удалось использовать аналог заклинания Единого пути. Оно требовало от заклинателя высокого уровня мастерства и запаса ци, а также сосредоточенности, но, судя по всему, демоническим порождениям было проще. Или объемы темной энергии оказались столь велики, что у Цзюйхуа получилось переместить Юн Шэня и Сюэ Чжу в один из хозяйственных коридоров, через который можно было попасть в подсобку. Правда, перемещение выдалось на редкость мерзким. Юн Шэнь был готов поклясться, что Сюэ Чжу едва не вырвало, когда они медленно погрузились в яму мертвых тел, чтобы спустя мгновение вывалиться через отворившуюся дверь в безлюдном коридоре.

Идти вместе с Юн Шэнем и Сюэ Чжу цзянши отказалась. Она попросту не могла этого сделать, не потащив за собой вереницу других оживших мертвецов. Связь с ними была слишком сильна, а резкий всплеск ци не мог не остаться незамеченным, поэтому действовать предстояло скрытно. Особенно в такой близости к ведьме. Но Юн Шэнь не сомневался, что даже так Цзюйхуа будет наблюдать за их перемещениями, и если они не исполнят обещание спасти маленькую служанку, то живыми отсюда точно не выйдут. Столкнувшись с силами оживших мертвецов, Юн Шэнь понял, что ими здесь опутано буквально все.

Спасти Дуцзюань было и в интересах Юн Шэня: он полностью уверился, что и ей известно больше. В конце концов, она его не убила, хотя имела такую возможность, и ему хотелось знать почему.

Коридор почти ничем не отличался от того хозяйственного, который ранее видел Юн Шэнь, — разве что тут было чище, а потолки выше. Весь коридор заливал мягкий свет многочисленных бумажных фонарей, от красного цвета которых освещение становилось чуть алее. Смрад гниющих тел наконец отступил, и Юн Шэнь с Сюэ Чжу смогли вздохнуть полной грудью, но даже сквозь вездесущий аромат приторных благовоний выдавался едва заметный и мерзко- сладковатый трупный запах. Возможно, он исходил от них самих, недавно побывавших в яме с мертвецами.