Рысюхин и пятнадцать бочек джина (СИ) - "Котус"

Закрывая за собой дверь, я успел услышать уже не такой вежливый голос подполковника:

— Достаточно было просто открыть укладку!..

Уже в коридоре все странности внезапно сложились в моей голове с единую картину, от которой у меня буквально дыхание перехватило!

«Он что, обвинил меня в самозванстве⁈»

«Скорее, заподозрил, обвинений вслух он не высказывал, иначе подполковник его бы ещё там построил».

«Всё равно, это оскорбление! Я сейчас!..»

«Ты сейчас прекратишь истерику, успокоишься, и пойдёшь туда, куда послали!»

«Но оскорбление!..»

«Не было высказано вслух, значит — не существует. Мало ли, кто что хотел — пока не начал действовать или высказывать свои планы при свидетелях, мысли и желания неподсудны. Подполковник специально тебя отправил, не только для того, чтобы подчинённого не ругать при посторонних, но и чтобы он не успел что-то ляпнуть и дать формальный повод».

Не сразу, но смог взять себя в руки и послушать голос разума, вместе с голосом деда, который долго ещё удивлялся тому, как меня, по его выражению, «накрыло». Я же, в свою очередь, удивлялся тому, как можно удивляться желанию защитить свою честь, дворянскую и офицерскую.

Вообще сегодня, похоже, международный праздник — Всемирный День удивления. Вот и очередь знакомого поручика пришла, хе-хе. Но он, к его чести, напавший было ступор преодолел очень быстро и вытянулся во фрунт:

— Здравия желаю, ваше высокоблагородие!

— Здравствуйте, господин преподаватель. Давайте без чинов, тем более, что я вроде как в запасе числюсь. По большей части, м-да.

Мы с поручиком перешли к столу с учебниками, но он всё косился на мои «регалии», пришлось прерваться для пояснений:

— Всё настоящее, и звание, и вензеля на погонах, и награды. «Шуйца» — за то, что моя дружина вместе с полусотней из Червеньского гарнизона остановила Волну. Остальные награды — в основном за разработки, частично засекреченные.

Вместо того, чтобы успокоиться, поручик ещё эмоциональнее стал:

— Та Волна, что была недавно в нашей губернии? Черновицкое поле? Вы там были⁈ Мы на тактике тот бой изучаем!

Вот и реализована угроза Государя Императора насчёт учебников. Жаль, я надеялся, что это или забудется, или затянется на больший срок.

«Юра, ты меня опять удивляешь! Наверное, на самом деле день такой».

«Чем именно?»

«Предположением, что кто-то может забыть высказанное вслух при свидетелях пожелание императора. Или не попытается реализовать его как можно быстрее, пока царь не забыл, а то можно и без награды остаться».

«Да. точно, что это я. Просто, как ты сам говоришь — Надька[2] зараза живучая, хоть и лживая».

«Главное, чтобы тебя не попытались привлечь к чтению лекций на соответствующую тему, так что давай, меняй тему быстрее».

Вот умеет же напугать и мотивировать! В результате за четверть часа закончили с поручиком все свои дела, даже упаковали книги и брошюры в мешки, до боли напоминающие тару, в которой поставляются макры. Миногин ушёл, чтобы найти пару крепких курсантов для переноски этого богатства, а вскоре заглянул Запуночкин, весь какой-то пятнистый с лица. Убедившись, что у нас всё хорошо и вопросов нет, он тут же тихо исчез. Хм, мог бы и извиниться за свои подозрения! Внутри опять стал подниматься гнев, который пришлось гасить при помощи неглубокой медитации. А то, вон, уже на окне стекло стало в иголки собираться, чтобы позже вылететь в виде атаки «рой игл». Успокоился сам, «успокоил» окно, а там как раз и Миногин с курсантами подошёл, так что ещё через четверть часа мы уже прощались около «Жабыча», получив напоследок визитку с телефонным номером преподавателя, для решения текущих вопросов.

Тему очных занятий, консультаций, семинаров и прочего отложили на потом. Просто по той очевидной причине, что сейчас курсанты выпускного курса готовятся к защите своих дипломов, потом начнётся подготовка к сессии у всех остальных, потом сама сессия — в общем, ближайшие два с половиной месяца всем будет совсем не до того. Угу, а потом у меня начнётся полька-галоп, причём сразу же в комплекте с мазуркой и бегом с барьерами: куча дел запланировано и в Викентьевке, и в Рысюхино, и на обеих Изнанках. Помимо ранее перечисленного, нужно будет спланировать, привязать к местности и построить прямую дорогу от Рысюхино к границе владений Шипуново и оттуда, уже в складчину с соседом — к будущему порталу. А также вторую продольную улицу в Рысюхино и отдельный выезд для деревенских на тракт, по южному краю моих земель, чтобы не лазили со своими подводами через имение и мимо форта: тут у нас движение с Изнанки, на Изнанку, к представительству Гильдии и арендованным ею складам, и гвардейцы мои по делам снуют, из к песчаному карьеру дорога совсем не простаивает. Да и Ульяна в Викентьевке, я уверен, минимум три проекта по развитию поселения затеет.

И, почти не сомневаюсь, Его Величество тоже подкинет что-нибудь, «чтобы не скучал». И когда, простите, расти над собой? Повышать культурный и образовательный уровень отечественного баронства?

Эк меня понесло-то, а⁈ Достал из ящичка между сиденьями бутылку с холодным чаем, с лимончиком, сделал пару глотков, посидел ещё пару минут и неспешно поехал к лаборатории. Тут главное на Захарьевскую выехать, не задавив ни мещанскую курицу, ни мечтательную студентку, а там всё время прямо, аж пока не сворачивать. Надеюсь, там меня сегодня никто удивлять не станет, а если и удивит, то только приятно.

[1] Конец 7-го тома, если кто-то решит вспомнить, о чём речь.

[2] Надежда, которая умирает последней

Глава 23

Удивил я, причём тем, о чём и думать забыл. Если так вспомнить, то да — после последнего на сегодня награждения я в мундире сюда не приезжал ни разу, только в партикулярном. Из обязательного для ношения вне мундира — только «Шуйца», к миниатюре которой все в лаборатории уже привыкли, а новичкам объясняли без моего участия. Кстати, о новичках — с момента моего первого появления в лаборатории состав сменился не сильно, всё же специалисты с одной стороны — высокой квалификации, просто так на базаре не встретишь, с другой — узкой специализации, не слишком много, где нужны. Зато Сергей Мышухин уже не полустудент, а почти солидный эксперт, с классным чином и медалью за выслугу. Более того, с учётом поощрений и участия в «громких» делах, скоро ждёт вторую.

Так вот, о наградах и удивлении — мой новый орден, который пусть и «из обычной линейки», но ни разу не значок из скобяной лавки, здесь никто ещё не видел. Неловко получилось: прошло уже слишком много времени с момента награждения, чтобы поздравлять, но и игнорировать прибавление на груди тоже невежливо. И я так же оказался в двойственной ситуации: «проставляться» уже поздно, но и не ответить на поздравления нельзя, это точно будет выглядеть, как жадность.

Нет, формально я в своём праве вообще никому ничего не сообщать и ни с кем тут ничего отмечать тоже не должен, поскольку имею статус внештатного сотрудника, приглашённого специалиста со стороны. Но с точки зрения неформальных отношений и неписанных правил — моё первое место службы, тем более, что я его окончательно не оставил, это немного особое дело. В общем, пришлось приглашать всех на «небольшой дружеский ужин» в той самоё ресторации «для своих», куда изрядная часть жандармерии обедать ходит. Но поскольку я сейчас в чинах был равен начальнику лаборатории, уважаемому Мефодию Никифоровичу, а по положению был даже выше него, и как титулованный аристократ, и как флигель-адъютант, то сидеть до конца не был обязан. Более того — это и не рекомендовалось, чтобы не смущать своим присутствием нижестоящих. Так что благополучно откланялся после третьего обязательного тоста, оставив распорядителю зала оплату по говорённому лимиту.

Ну, и из случайно услышанного разговора понял, почему меня стали намного реже вызывать в лабораторию. Всё дело, как оказалось, в том самом чине и социальном положении. Субординация и само общественное устройство не позволяют дёргать по пустякам такую «важную особу» как офицера, равного по чину начальнику, да ещё и из свиты самого Императора. Я, конечно, практически свой, здесь службу начинал, можно сказать — на глазах вырос и вроде как в злобствовании не замечен, но годы и чины людей часто меняют, так что лучше, мол, не нарываться, отвлекая по мелочам и на всякую рутину. Зато если что-то на самом деле важное, сложное или срочное и ответственное — можно продемонстрировать серьёзность подхода, указав все регалии специально вызванного по такому случаю эксперта. И, кстати, сомнений в точности и достоверности экспертизы у судей с адвокатами становится во много-много раз меньше, если она подписана по полной форме. Вот, оказывается, какие тут страсти и интриги кипят вокруг моей подписи, надо же. Я думал, документы чисто технические и внутренние, для следователя, а оно вон как.