Крепко зажмуриваюсь и несколько раз стукаю себя по лбу, чтобы выбить из головы все эти глупые мысли. Не стоит сейчас думать о любви и фениксах, ведь мне это никак не поможет. Да, Ксандр начал мне нравиться как мужчина, признаю. Но это не значит, что я ему тоже нравлюсь, и в итоге мы влюбимся.
Но книгу ему показать все равно стоит...
В этот момент снизу доносится какой-то шум. Бегу на первый этаж, сперва думая, что Ксандр вернулся. Но вместо этого вижу старосту. Мерзавец каким-то чудом сумел освободиться от веревок и выбраться из кладовки. А теперь шарит по стене гостиной, пытаясь открыть двери лифта. Видимо, просто не в курсе, что лифт сейчас внизу и сбежать у него все равно не выйдет.
— Стой, стрелять буду! — кричу, бросившись к старосте.
Шустрый козлина. Получается, когда я его проверяла, он просто притворился
спящим...
Мужик хватает один из ржавых клинков, висящих на стене вместо украшения.
Швыряет его в меня, но промахивается. Впрочем, мне схватить старосту тоже пока не удается. Он ведь уже знает, что я способна его одолеть, поэтому держит расстояние, так что мы просто кружим друг напротив друга.
— Для тебя все равно все закончено, — говорю, примеряясь к броску. — Ты не
сможешь сбежать из-за барьера, а в деревне все знают о твоих злодеяниях.
Староста стоит возле потухшего камина и сейчас нас разделяет только диван.
— Ошибаешься, — усмехается мужчина, шаря взглядом по комнате.
Швыряет в меня сперва дрова, а затем и тяжелую дровницу. Непонятно откуда
только силы взялись ее поднять, если он нормально не питался с того момента, как мы его поймали.
В попытке увернуться я падаю на пол, больно приложившись локтем и коленом. А староста, не теряя времени, хватает что-то с дивана и бежит в холл. Там нет выхода, ведь единственные двери ведут на обзорную площадку. С нее можно только улететь, но староста не феникс и даже не дракон. Нет, если он решил спрыгнуть, то оно и к лучшему. Но проследить все равно надо.
Поднявшись, бегу следом. Староста и впрямь выскочил на местный балкон, и сейчас стоит почти у самых перилл, за которыми простирается пропасть.
— Это вы проиграли, — кричит он, а я наконец понимаю, что он схватил с дивана.
Чарли. В руках у старосты изрядно похудевший за последние дни горгулий. Он
неподвижен и похож на страшненькую статую. Статую, которую вот-вот сбросят вниз. И тогда Чарли тоже расколется.
— Успокойся и не делай глупостей, — вытянув вперед руку, мелкими шажками
приближаюсь к старосте.
Вот же козлина! Моего Чарли решил расколоть? Нет уж, не позволю...
— Фениксов больше нет, а это последний защитник, оставленный ими. Я делаю то, что должен, — отвечает староста, поднося несчастного горгулия к пропасти.
Дальнейшее происходит за считанные секунды, потому что времени на раздумья у меня совсем нет. Сейчас я в шагах шести-семи от мужчины и не успею остановить его силой. А если завяжется драка, то мы все втроем, включая Чарли, можем перевалиться за перилла и погибнуть.
Но мне в голову приходит безумная идея. Сам староста стоит на краю ковра. Того самого, что когда-то вытащила сюда проветриться, постелила, а после так и забыла вернуть его в дом. Нагнувшись, я хватаю противоположный край, и резко, изо всех сил, дергаю его на себя.
Потеряв равновесие, староста начинает заваливаться за перилла. Туда бы ему и дорога, если бы не Чарли. Делаю несколько огромных прыжков, словно в замедленной съемке наблюдая, как тело мужчины (вместе с моим монстриком в руках) исчезает за парапетом.
В самый последний момент я успеваю перегнуться через ограду и ухватить Чарли за каменную голову. К сожалению, староста тоже успевает ухватить его за ноги. Теперь картинка следующая:
Я животом лежу на периллах, словно мокрое белье на веревке, и изо всех сжимаю горгулия. Сам Чарли висит над пропастью, безразличный ко всему происходящему. Ну а на Чарли висит уже староста. И вот он в этой связке явно лишний.
— Отпусти, скотина! — кричу, чувствуя, как ноги начинают скользить.
Да и рукам тяжело держать такой вес, поэтому долго мне не выстоять. Одну минуту, не более. А потом либо мы все вместе полетим в пропасть, либо мне придется отпустить Чарли.
Староста не отвечает. Он лишь пыхтит и пытается залезть наверх, используя тело горгулия вместо лестницы.
— Отпусти сказала! Урод! Петушара! — пытаюсь тянуть Чарли на себя, но из-за дополнительного веса старосты у меня ничего не получается.
Сволочь. Не стоило его держать взаперти. Надо было завернуть в этот же ковер и сразу спустить вниз. Тогда сейчас я бы не оказалась в подобной ситуации.
Но выбор сделан и уже ничего не изменить. Эх... шло бы к черту твое человеколюбие, майор Прохорова.
В безумной попытке спасти каменного товарища, я сую одну ногу между периллами и стараюсь наступить старосте на пальцы. А лучше и вовсе спихнуть его вниз.
На, петух газированный, получай! За всех разбитых горгулий. За всех убитых жен. За Мари. За обманутых жителей.
Староста отчаянно пытается убрать руки и терпит боль, когда я попадаю по ним. Еще бы, ведь он хочет жить, как и любой другой человек. Но в итоге ему не удается удержаться.
Я вижу, как он, ломая ногти, цепляется за Чарли. Как соскальзывают его пальцы. Как его лицо искажает гримаса ужаса. Как он, нелепо размахивая руками, летит вниз. Вот только я так хотела его спихнуть, что не удержалась сама. И когда староста наконец отпускает Чарли, мои ноги отрываются от пола.
Но что хуже всего — каменное тело горгулия тоже выскальзывает из рук, и мы оба летим вслед за этой сволочью.
Получается, я ни себя не спасла, ни Чарли? И что? Вот так все и закончится?
Глава 20
За долю секунды падения я успеваю попрощаться со своей жизнью и трижды
проклясть старосту. А потом чувствую, как кто-то схватил меня за ноги, но ничего не вижу из-за задравшегося подола платья.
Теперь я повисла вниз головой прямо над пропастью, на волоске от смерти. Адреналин кипит в крови, все тело дрожит, а сердце разрывается от ужаса, гнева и печали.
Чарли... мой Чарли... я не смогла его удержать, и он улетел вниз, вслед за старостой.
Нет. Нет.
— Лана, держись, — слышу голос Ксандра. — Я вытащу тебя.
Значит, это он меня спас. Пришел в самый последний момент, но все-таки успел. Чувствую резкий рывок, больно ударяюсь о перила сперва бедрами, затем животом и грудью. Но в итоге все-таки валюсь на твердый пол, уткнувшись носом в сапоги Ксандра.
Кое-как оправляю платье. Тяжело дыша, поднимаюсь на ноги, но тут же падаю
обратно — все тело до сих пор дрожит.
— Лана, Лана... — ко мне подползает Ксандр. — Ты как? Что случилось?
Вид у мужчины не просто встревоженный, а полный настоящего ужаса, будто это он только что висел над пропастью. Никогда его таким не видела.
— Староста... Чарли... — бормочу, задыхаясь от слез.
А мне казалось, что давно разучилась плакать.
— Лана, дыши глубже, — Ксандр сжимает мои плечи, легонько встряхивает. — Староста освободился? Где он?
Мужчина весь вытягивается, словно охотничий пес.
— Упал... — махаю рукой в сторону пропасти. — Насмерть.
— Хорошо, — с облегчением выдыхает Ксандр. — Все позади, и главное, что ты цела. А староста еще легко отделался.
— Нет, ты не понимаешь... Чарли... надо проверить, — беру себя в руки настолько, чтобы подняться.
— Но... — Ксандр собирается спорить, однако посмотрев на мое лицо, все понимает. — Идем, я помогу тебе.
— Да, спасибо, — опираюсь о его руку, потому что все еще трясусь после пережитого.
В голове гулкая пустота. Я видела все своими глазами, но не хочу верить в увиденное. Чарли ведь не погиб, да? Он не мог погибнуть. Он же не просто камень, а живой камень. Наверняка с ним все хорошо.
Вдвоем мы кое-как добираемся до лифта. Пока я сижу на диванчике и пытаюсь
унять дрожь, Ксандр крутит колесо. Он торопится, поэтому кабинка движется
