рывками, издавая жуткий скрежет. В другой ситуации я бы поругалась на нерадивого муженька из-за подобного бестактного обращения с техникой. Но сейчас молчу и наоборот, благодарна за спешку. Чарли... хоть бы с ним все было в порядке.
Наконец мы добираемся до самого низа. Подножье скалы заросло невысоким кустарником, так что какое-то время мы бродим по окрестностям. Я уже окончательно собралась с силами и теперь методично исследую территорию. Мое волнение выдает только губа, которую искусала до крови.
Первым находим старосту, а точнее то, что от него осталось.
— Надо будет сказать деревенским, чтобы похоронили его, — безразлично говорю Ксандру и отворачиваюсь.
Мне не жалко старосту. Вот совсем. За свои злодеяния он заслужил куда больше этого. Я бы и вовсе оставила его гнить прямо здесь, потому что он даже похорон недостоин. Но его труп может привлечь диких зверей, а это плохо и для жителей деревни, и для меня самой.
Но где же Чарли?
— Лана... — хрипло зовет меня Ксандр спустя еще какое-то время поисков.
И судя по голосу, новости у него плохие.
— Нашел? — подбегаю к нему, стараясь не терять надежды.
— Вот... — печально вздохнув, мужчина протягивает мне что-то круглое. — И там еще.
Сперва кажется, что это просто валун, коих тут предостаточно. Но приглядевшись, вижу знакомые жутковатые черты лица моего монстрика.
— Нет... нет, — мотаю головой, не в силах поверить.
Чарли... он раскололся.
Как так? Почему? Неужели этот трусливый ворчун пережил всех своих товарищей, чтобы в итоге закончить вот так? Комок в горле становится больше, мешая дышать. Кое-как переставляю ноги, шагаю ближе к Ксандру и забираю у него из рук валун.
Нужно опознать его. И если это действительно Чарли... Нет, даже думать об этом больно. Холодный и безжизненный камень нагревается под моими пальцами. Обжигает их, выпустив вспышку света, а после снова холодеет.
Это длится не дольше секунды, но я четко понимаю — Чарли действительно раскололся. И сейчас искра огня феникса покинула его.
— Собери... собери остальное... — хрипло шепчу Ксандру.
Прижимаю к себе голову горгулия и бреду обратно к лифту. По пути несколько раз спотыкаюсь, едва не падаю, но все-таки держусь на ногах. В груди болит. Я не просто успела привязаться к Чарли. Он стал моим первым и единственным другом в этом мире. Моей семьей. И сейчас думать о том, что больше не услышу его испуганный вой, не увижу его хмурую мордочку... невыносимо. Но я должна справиться. Потому что выбора у меня нет.
Остановившись возле лифта, жду Ксандра. Он нагоняет меня быстро и держит еще два каменных обломка, бывших когда-то телом Чарли.
— Лана... — говорит, но я прерываю его одним взглядом.
В замок поднимаемся молча.
Я все так же прижимаю к себе голову Чарли. Держу ее так крепко, что костяшки пальцев побелели и немного расслабляюсь только в гостиной.
Подхожу к камину, кладу свое сокровище рядом и указываю Ксандру:
— Положи здесь. Он любил огонь.
— Лана... — мужчина выполняет просьбу, а после шагает ко мне. — Ты как?
— Никак, — мотаю головой, но все-таки не выдерживаю и утыкаюсь носом в грудь Ксандра.
Мне так больно, что хочется спрятаться от всего мира. Мужчина обнимает меня за плечи, крепко прижимает к себе. От него приятно пахнет чем-то знакомым и уютным. Это успокаивает.
Минут десять, не меньше, мы так и стоим. Я не плачу. И хотела бы, чтобы выплеснуть все свое горе, но слезы словно высохли. Зато внутри пылает так, что удивительно, почему меня до сих пор не сожгло дотла.
Ксандр молчит. Он не пытается меня утешить, да и не помогли бы сейчас никакие слова. Он просто стоит и обнимает меня. Словно одним этим пытаясь передать, что он рядом и на него можно положиться. Это действует лучше слов. Я впитываю его тепло, его запах и это немного унимает боль, хотя внутри продолжает пылать.
Наконец, я сама отступаю от него. Мимолетом ловлю собственное отражение в зеркале — лицо белое, губы сжаты в тонкую линию и тоже бледные. Зато глаза красные от невыплаканных слез.
— Лана... — Ксандр ладонью касается моей щеки.
— Я справлюсь, — накрываю его руку своей.
За эти короткие минуты объятий мы словно стали ближе, чем за все дни, проведенные вместе.
— Я знаю, — кивает мужчина. — Скажи, что мне делать?
— Собери всех жителей. Нужно предупредить их, чтобы сегодня ночью они были особенно осторожны. Раскололся последний страж, оставленный фениксами, — судорожно вздыхаю, но почти сразу беру себя в руки. — Это значит, что тьму изнанки больше некому сдерживать. Скоро грянет гром, и я должна всех защитить.
Почти минуту Ксандр молчит, разглядывая меня, но не пытаясь остановить.
Затем сжимает мою ладонь и кивает:
— Я с тобой.
Я могу справиться со всем и сама, но благодарна Ксандру за поддержку, честно. Даже когда он просто стоит рядом, мне становится чуточку легче. Потому что я знаю, что на него можно положиться. И что после... после того, что случилось с Чарли я все равно не осталась одна.
Когда мы идем по деревне, жители выглядывают из своих домов, перешептываются между собой. Но теперь я не слышу в их голосах былого ужаса. Нет, страх до сих пор остался. Нельзя за несколько недель избавиться от того, что взращивали десятилетиями. Однако сейчас, кроме страха, появилось и кое-что еще.
Уважение. Благодарность. Надежда.
Правда о случившемся с Мари уже разнеслась по всей деревне, поэтому каждый житель наконец осознал, кого стоило бояться по-настоящему.
— Госпожа феникс... — из ближайшего дома навстречу нам выходит сама Мари.
Девушка движется неуклюже, ведь мы не успели вылечить ее до конца, но при этом кажется вполне счастливой. Впрочем, при взгляде на меня, лицо ее встревоженно вытягивается.
— Пусть все немедленно соберутся на площади, — коротко указываю я, и не останавливаясь, иду дальше.
Сейчас меня хватает только на такие короткие разговоры. Внутри продолжает
пылать от боли, и я боюсь, что если позволю себе хоть на секунду расслабиться, то все это вырвется наружу. А потом я расклеюсь окончательно и не смогу собраться вновь.
Когда доходим до площади с колодцем, там уже потихоньку начинает собираться народ. Но большинства местных еще нет, поэтому приходится ждать.
— Госпожа феникс! — вот к нам подбегает Дюк со своей матерью.
Я лишь киваю головой им в знак приветствия. После того, что произошло, я просто не могу болтать о пустяках, или делать вид, будто ничего не случилось.
Ксандр что-то шепчет мальчишке на ухо, тот хмурится, молчаливо кланяется мне, а после отступает. И снова я благодарна мужчине за то, что не пришлось ничего просить и объяснять.
Наконец все деревенские в сборе. Ксандр встает рядом и крепко сжимает мою ладонь.
— Граждане... — начинаю я, с мимолетным удивлением отметив, что голос громко разносится над площадью, и здесь тоже явно не обошлось без помощи мужа. — Вам уже наверняка известно о злодеяниях старосты, но я повторюсь. Этот... этот преступник давным-давно вступил в сговор с тьмой. Чтобы продлить жизнь, он жертвовал своими женами и раскалывал стражей, которых оставили фениксы. Все его слова были ложью. Он очернил доброе имя моих предков и заставил вас бояться их. Потому что напуганными людьми проще управлять. Из-за его действий хаос получил доступ в наш мир и началась проклятая гроза, которой вы все так боитесь...
Чем дольше я говорю, тем громче шепчутся между собой жители. Многие начинают вспоминать прошлое и сопоставлять факты. Хотя сделать это им следовало раньше. Тогда все могло бы обойтись.
— Он управлял вами, изображая доброго и мудрого руководителя, хотя на самом деле действовал исключительно в своих интересах. И за все свои преступления он понес заслуженное наказание, — продолжаю.
Голос мой звучит холодно и резко, а лицо сейчас наверняка похоже на каменную маску.
— И что с ним стало? — робко спрашивает один из местных, но тут же вжимает голову в плечи и замолкает.
