Монарх VI (СИ) - Сорокин Александр Сергеевич

И за это, тебе дарована возможность… Лишь возможность! Пойти дальше. Все народы и планеты покорились твоей власти, хоть сами этого еще и не знают. Многие созвездия еще вспыхнут лишь по мановению твоей руки, и еще больше врагов умрет с твоим именем на устах.

Запомни, маленький бог, тебе стоит сделать лишь один шаг, чтобы…

— Чтобы что? — ошеломленно спросил я, когда не услышал продолжения, но… Она уже ушла. — Эй, Вселенная!

Но все было бесполезно. Она ушла. Та, кто даровала мне вторую жизнь и право на месть. Та, я уверен, кто воссоединила меня с Миррой… Ведь я уже почувствовал, что она вернулась. Моя единственная любовь.

Один шаг. До чего? Хотя… Плевать. У меня еще есть незаконченные дела. Одним движением я разорвал пространство и оказался снова во Дворце Первых.

Здесь, в месте, что веками служило символом власти Первых, теперь царила тишина. Я поднялся на самый высокий балкон, чтобы мой голос услышали все миры.

— Первые пали. — мой голос разнесся, проникая в каждый уголок реальности. — Их власть закончена. Их мир теперь принадлежит мне.

Я провел рукой по воздуху, и барьер начал сжиматься. Мир Первых, некогда великий, теперь становился темницей. Я запечатал его, перекрывая любые пути к бегству.

— Все, кто не является Первым, покиньте это место. У вас есть шанс уйти.

Я дал им время. После чего этот мир станет клеткой для тех, кто когда-то мнил себя богами.

Я стоял на вершине дворца, наблюдая за миром, который когда-то был неприступной цитаделью богов. Этот мир, наполненный сияющей энергией, был последним оплотом Первых. Они вершили здесь свою судьбу, они правили отсюда целыми вселенными.

Но теперь их власть кончилась. Я сделал это. Я мог бы оставить их здесь, позволить им страдать, умирать медленно, лишенными сил. Я мог бы стереть их в пыль, поставить последнюю точку.

Но, глядя на их разрушенный мир, я осознал, что это не тот путь. Я не был таким, как они. Я не собирался превращаться в чудовище, что уничтожает целые цивилизации. Они заслужили свою судьбу, но я не стану тем, кто обрушит окончательную гибель на этот мир.

Но я закрою их главную лазейку к возвышению. Я медленно закрыл глаза, поднимая руки. Вокруг меня воздух задрожал, и энергия мира Первых — та самая, что питала их божественную силу, что наполняла их существование, что позволяла им властвовать над другими, дрогнула.

Я чувствовал, как она сопротивляется, но не могла устоять перед моей волей. Я начал вытягивать ее, забирать каждую каплю, оставляя этот мир пустым. Их больше ничто не поддержит.

Первая капля, затем вторая, затем реки энергии начали стекаться ко мне. Сила стекала в Домен, наполняя сердце на статуе, но ее было так много, что часть я поглощал сам.

С каждым часом, с каждым мгновением этот мир погружался в пустоту. Здесь больше не будет магии. Здесь больше не будет силы. Этот мир станет обычным. Первые смогут дожить свой век, но они больше никогда не восстанут.

Я довел их собственный план до конца. Они сделали это с моим миром. Теперь я сделал это с их. И когда последняя капля магии покинула этот мир, я открыл глаза.

— Теперь все кончено. — я устало выдохнул, глядя на пустую, опустошённую столицу Первых.

Последние несколько суток я без устали помогал существам из разных миров вернуться домой. Те, кого Первые когда-то похитили, кому пришлось веками существовать под их гнётом, наконец-то получили свободу.

Сотни, тысячи порталов и столько же благодарных взглядов. Я не просто помогал им уйти, я запоминал координаты каждого мира, куда они возвращались. Карта Вселенной медленно вырисовывалась у меня в голове, с каждым новым отправлением обретая всё больше деталей.

Но внутри меня не покидало ощущение, что есть нечто большее. Я знал, что в свитках из библиотеки Первых, которые я перенёс в свой Домен, скрывается куда более полная карта реальности. Её я изучу позже.

Сейчас же все перемещения завершились. Здесь больше никого не осталось. В этом мире не осталось даже магии. Я выполнил всё, что хотел. И теперь можно отправляться… домой.

На Землю.

Глава 21

Величественный зал Зимнего дворца был наполнен мягким светом, льющимся через витражи с изображением звёздных путей. На стенах, украшенных гербами Российской империи и портретами предков, висели карты новых земель — тех, что лежали за пределами изведанного мира. За массивным столом из черного дерева, покрытым скатертью с золотым шитьём, сидел Николай Годунов, бывший император, чьи шрамы и проницательный взгляд выдавали в нём человека, видевшего рождение и закат эпох. Рядом, в креслах поменьше, расположились его сыновья — Борис и Андрей. Оба были молоды и энергичны, но в их глазах читалась глубокая преданность отцу и делу, которое он им завещал.

Николай медленно развернул пергамент с картой иномирья, его пальцы скользнули по контурам долины, отмеченной киноварью.

— Смотрите, сыновья, — голос его звучал как гул далёкого грома, спокойный и властный. — Здесь, за Рекой Теней, наши люди воздвигли форпост. А эти земли… — он ткнул в точку, где на карте извивались горы, похожие на спинки драконов, — богаты рудами, которых нет в нашем мире. Скоро там зажгутся плавильни.

Борис, действующий государь, слегка наклонился вперёд. Его тёмные волосы, собранные в аккуратную косу, контрастировали с расшитым серебром кафтаном. В руках он вертел перьевую ручку, словно уже готовясь подписать указ о начале добычи.

— Помнится, отец, как мы боялись первых переходов через портал… — он усмехнулся. — А теперь даже дети в школах учат, как обращаться с кристаллами иномирья. Глеб… он будто подарил нам второе небо.

Андрей, младший, всегда более эмоциональный, вскинул голову. Его темные локоны, небрежно собранные под медным обручем, будто пламенели в лучах заката.

— Он не просто подарил, брат. Он взорвал границы возможного! — он вскочил, едва не опрокинув кубок с вином. — Мы правим империей, которая простирается через миры! Это же… сказка!

Николай хмыкнул, но в уголках его глаз заплясали морщинки — знак сдерживаемой улыбки.

— Сказка, но которая всё же требует железной воли, — произнёс он, строго глядя на сына. — Не забывай, Андрей, даже в иномирье законы империи нерушимы. Твои «сказки» должны опираться на порядок. Русский порядок!

В этот момент дверь распахнулась, и слуги внесли поднос с дымящимися блинами, мёдом и икоркой, привезённой с берегов Серебряного Океана иномирья. Аромат ванили и свежего хлеба смешался с запахом старых книг и воска. Николай взял блин, аккуратно намазал его мёдом и протянул Борису — жест, ставший ритуалом ещё с тех пор, когда сыновья были малышами.

— Ешьте. Сегодня праздник, — сказал он неожиданно мягко. — День, когда Глеб стёр границы реальности.

Борис принял блин, кивнув. Андрей, уже наложивший себе икры, добавил:

— А ещё сегодня день, когда ты, отец, впервые разрешил мне вести переговоры с туземцами Туманых Долин. Помнишь? Они чуть не умерли со смеху, когда я назвал их «светящимися грибами».

Зал наполнился смехом. Николай, обычно сдержанный, позволил себе расслабиться. Он откинулся на спинку трона, наблюдая, как сыновья спорят о том, чей вклад в освоение иномирья важнее — инженерные механизмы Бориса или дипломатические прорывы Андрея.

— Оба — глупцы, — проворчал он, но в его голосе не было упрёка. — Без Глеба мы бы до сих пор мерили владения вёрстами, а не мирами.

Внезапно он поднял кубок, и серебряные звенья его мантии загремели, как церемониальные колокола.

— За Глеба! За того, кто превратил Российскую империю в межпланетную!

— ЗА ГЛЕБА! — подхватили сыновья, и их голоса слились с гулким эхом зала.

А за окнами, в саду, где цвели цветы с лепестками из хрусталя — ещё один дар иномирья — придворные шептались, глядя на свет из дворцовых окон: