— Не думай, что я тебе поддамся, — проворчал Артур, отбивая её атаку.
— А я и не прошу, — она улыбнулась и сделала неожиданный манёвр, заставив его отступить.
Новобранцы смотрели на них, затаив дыхание. Это было не просто сражение — это был урок. Урок того, как два человека, которые доверяют друг другу на поле боя, могут стать непобедимыми.
Когда тренировка закончилась, Артур и Лира сели на скамейку у края поля. Он вытер пот со лба, а она протянула ему флягу с водой.
— Спасибо, — он сделал глоток и посмотрел на небо. — Знаешь, иногда я думаю о них.
— О ком? — спросила Лира, хотя уже знала ответ.
— О родителях. — Артур опустил взгляд. — Они бы гордились, наверное. Видели бы, как их сын стал капитаном гвардии Императора Вселенной.
— Они бы гордились, — Лира положила руку на его плечо. — И не только этим. Ты стал сильным, Артур. Не только телом, но и душой. Ты теперь доверенное лицо Монарха.
Он улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень грусти.
— Иногда мне кажется, что я всё ещё тот мальчишка, который потерял всё. Но потом я смотрю на тебя, на Глеба, на всех нас… и понимаю, что мы создали что-то большее.
— Мы создали дом, — сказала Лира, обнимая его. — И он крепче любого замка.
Артур обнял её в ответ, и на мгновение они просто сидели так, наслаждаясь тишиной.
— А знаешь, что самое смешное? — он вдруг рассмеялся. — Глеб, этот безумец, стал Императором Вселенной. Кто бы мог подумать? А ведь я когда-то пытался его задирать!
— Вот это было настоящим безумием. — усмехнулась Лира. — А что до Глеба, он, действительно, всегда был немного сумасшедшим, но именно это и сделало его великим.
— Да уж, — Артур встал и протянул ей руку. — Ну что, капитан, готовы к новому дню?
— Всегда, — она взяла его руку, и они пошли к замку, где их ждали новые задачи, новые вызовы и, конечно, новые покои.
Но не пройдя и половины пути, они остановились. Несколько солнц стремилось к зениту. Они смотрели друг на друга не как коллеги, не как учителя гвардии, а как двое людей, которые нашли друг друга в этом безумном мире.
— Ты знаешь, — сказал Артур, обнимая Лиру за талию, — я счастлив.
— Я тоже, — она прижалась к нему. — И знаешь что?
— Что?
— Завтра я тебя снова обыграю.
— Мечтай, — он рассмеялся, и их смех разнёсся над полем, сливаясь с шёпотом ветра.
Артур знал, что его родители смотрят на него откуда-то сверху. И он знал, что они гордятся. Но больше всего он гордился собой — тем, что смог найти своё место в этом новом мире.
И, конечно, тем, что у Глеба всё получилось. Ведь если бы не он, ничего этого бы не было.
* * *
Величественный храм, возвышающийся над окрестностями, казался воплощением божественного замысла. Много дней потребовалось, чтобы его возвести. Его купола, украшенные золотыми узорами, сверкали под лучами солнца, а стены, вырезанные из мрамора, источали холодное величие. Внутри царила атмосфера спокойствия и умиротворения, нарушаемая лишь тихим шёпотом молитв и редким шорохом шагов послушников. В центре зала, на возвышении, стоял сам Радомир Боярский — вселенский жрец, человек, чьё имя теперь знали даже в самых отдалённых уголках вселенной.
Он был одет в длинную белоснежную робу, расшитую золотыми нитями, которые символизировали его связь с высшими силами. Его волосы, собранные в аккуратный пучок, и борода, ниспадающая до груди, придавали ему вид мудрого старца. Однако его лицо, обычно спокойное и сосредоточенное, сейчас было слегка искажено лёгким раздражением. Он размахивал рукой, отгоняя назойливую муху, которая, казалось, решила, что именно сегодня будет испытывать его терпение.
— Итак, братья и сёстры, — начал он, обращаясь к послушникам, собравшимся перед ним. — Заповедь монарха номер сорок два: никогда не доверяйте свои секреты тем, кто любит слушать больше, чем говорить. Ибо язык — это меч, который может разрушить даже самое крепкое королевство.
Его голос, глубокий и бархатистый, заполнил зал, заставляя послушников затаить дыхание. Однако в этот момент муха, словно решив бросить вызов самому жрецу, снова закружилась вокруг его головы. Радомир, не прерывая речи, начал отмахиваться от неё, словно это было частью ритуала.
— И запомните, — продолжал он, слегка прищурившись, — последователь Сириуса, который не умеет слушать, подобен кораблю без руля. Он… Ох, проклятая муха! — он резко махнул рукой, чуть не задев одного из послушников.
В этот момент в храм вошёл мальчик-сирота, одетый в потрёпанную одежду. Его глаза, широко раскрытые от изумления, скользили по величественным стенам и высоким сводам. Он явно не ожидал оказаться в таком месте. Мальчик, не замечая, что происходит вокруг, облокотился на массивную деревянную дверь, которая, как оказалось, была ещё не до конца укреплена.
Раздался громкий треск, и дверь, с грохотом рухнув на пол, разлетелась на несколько частей. В зале воцарилась тишина. Все взгляды устремились на мальчика, который стоял, ошеломлённый, с куском двери в руках.
Радомир, который только что отгонял муху, замер на месте. Его глаза, полные слёз, устремились на обломки двери. Он медленно спустился с возвышения, подошёл к мальчику и, опустившись на колени, начал собирать осколки.
— Моя дверь… — прошептал он, его голос дрожал. — Я так долго её делал… Она должна была быть прекрасной… надёжной…
Послушники, стоявшие за его спиной, переглянулись. Один из них, молодой парень с рыжими волосами, прошептал своему соседу:
— И этот плакса — один из сильнейших людей на планете?
— Тише, — ответил другой, — он может услышать.
Радомир, однако, казалось, не обращал внимания на шёпот. Он продолжал собирать обломки, его руки дрожали. Мальчик, поняв, что натворил, опустил голову.
— Простите, господин жрец, — прошептал он. — Я не хотел…
Радомир поднял голову и посмотрел на мальчика. Его глаза, ещё полные слёз, вдруг смягчились. Он улыбнулся, положив руку на плечо мальчика.
— Не переживай, дитя, — сказал он. — Двери можно починить. А вот сердца… их сломать куда проще. Пойдём, я покажу тебе, как мы здесь живём.
Он поднялся, взяв мальчика за руку, и повёл его вглубь храма. Послушники, всё ещё перешёптываясь, последовали за ними. А муха, словно решив, что её миссия выполнена, улетела прочь, оставив Радомира в покое.
