Искательница бед и приключений (СИ) - Корсарова Варвара

– Габриэль, угомонись уже! – тихо позвала я его. – Тебе нельзя двигаться!

– Джемма, я кое-что нашел! – откликнулся Иверс взволнованным шепотом. -помоги достать!

Я поспешила к нему. Под его руководством вытащила из каменной ниши пару тяжелых палок и перенесла к очагу.

– Знаешь, что это такое? – Иверс поднял брусок, к которому была приделана поперечная перекладина. – Стреломет. Их изображения встречаются на фресках, но целое оружие еще не находили.

– Этот целым не выглядит.

– Он распался на части. Но все они здесь, и несколько стрел. Уверен, что смогу его починить. Вот колесико, пружина, витая стальная проволока, крюк... Хорошо бы смазать, конечно.

Он уселся рядом и увлеченно принялся прилаживать обломки друг к другу.

– Нашел себе игрушку, – я с упреком покачала головой.

– Не игрушку, а артефакт. Наша первая ценная находка в этом городе. Но прежде чем я доставлю его в музей, стреломет послужит нам оружием в случае нападения.

Он прикрепил пружину и сильно потянул за рычаг. Но тут же выпустил его, стиснул зубы, хрипло выдохнул и прижал ладонь к боку.

– Габриэль, хватит! Да что с тобой такое! – завелась я. – Почему не можешь ни минуты посидеть спокойно? Дай-ка осмотрю твою рану.

Он покорно позволил распахнуть себе рубашку. Когда я отдирала присохшую ткань, Иверс даже не ойкнул, лишь сдавленно зашипел.

Я осмотрела длинную царапину вдоль нижнего ребра на поджаром мужском животе. Осторожно коснулась бархатистой, горячей кожи кончиками пальцев.

Иверс прерывисто вздохнул.

– Воспаления нет, – я опустила подол рубашки на место. Мне вдруг стало очень жарко, и не хотелось убирать руку, а хотелось провести ладонью по его напряженным мышцам. – Но все же за раной нужно следить. Какая я идиотка! – я хлопнула себя по лбу. – Стенки колодца на первом ярусе заросли белым лишайником. Он действует не хуже подорожника. Нужно срезать его и приложить к твоей ране. Я сейчас схожу...

Иверс положил руку мне на плечо и удержал.

– Потом, – сказал он тихо. – Успеется. Давай еще посидим. Ты сама хотела, чтобы я дал себе покоя. Составь мне компанию.

Габриэль придвинулся ближе, опустил руку за моей спиной, и какое-то время мы занимались бессмысленным, но приятным делом – наблюдали, как мерцают угольки в очаге.

Профессорское плечо прижималось к моему, и мне страстно захотелось опустить на него голову. Удивительное открытие: оказывается, наедине с Иверсом может быть уютно. И даже молчание не воспринималось тягостно.

Хотя время от времени меня все же потряхивало – когда возвращалось понимание, во что мы влипли и где находимся.

Мы в мертвом городе, о котором никто не знает. Полном ловушек. За нами охотятся бандиты.

– Что же будет дальше, Габирэль? – спросила я негромко. – Мы явились непрошеными в город-призрак и попали в западню к древним богам.

– Время древних богов прошло. Сейчас мы тут хозяева. Мы выберемся через святилище на поверхность, либо обыщем пещеру и найдем другой выход, – сказал Иверс так буднично, как будто планировал поход в продуктовую лавку. Меня его уверенность одновременно успокаивала и раздражала.

– На это уйдет не один день. Может, месяцы, годы!

– Куда торопиться? – Иверс потянулся и прикрыл глаза. – Тут тихо, тепло, спокойно. От голода мы не умрем. Не пещера, а мечта исследователя.

Я скептически хмыкнула. Иверс легко толкнул меня в бок.

– Зря сомневаешься. У меня есть догадка, как открыть вход. Джемма, ответ был у нас перед глазами! Завтра мы войдем в храм.

– Как?!

– Утром скажу, – ухмыльнулся профессор. – Придется тебе ночь помучаться. В наказание за то, что сомневаешься во мне.

– Я никогда в тебе не сомневаюсь, Габриэль, – я помотала головой. – Верно, ты часто выводишь меня из себя. Но именно потому, что всегда добиваешься своего.

– Весьма ценю твою поддержку. Каждому мужчине нужна женщина, которая в него верит, – сказал Иверс. В шутку или серьезно – не понятно.

После паузы я упрямо продолжила, стремясь облечь в слова те сложные чувства, которые вызывал во мне профессор Иверс.

– Да, я постоянно спорю с тобой. Но не только из вредности. Ты же ученый, Габриэль! И знаешь, что критика – подлинный двигатель науки. Тебя часто заносит, а я указываю на слабые стороны твоей... аргументации.

Иверс задумчиво пощипал бороду, не отводя взгляда от моего лица.

– И за это я тебе благодарен, – молвил он медленно.

– Габриэль, ты идешь по жизни победителем, встречаешь опасности насмешкой и руганью. Легко заводишь врагов. Всегда рвешься в бой. Но в битвах не избежать ран. Одна из них может стать для тебя последней.

Рука Иверса тяжело легла мне на плечо.

– Знаю, Джемма. Но как я могу сдаться, когда мои спутники в опасности? Вы попали в передрягу из-за меня. Я должен доставить вас домой.

– Не городи ерунды! Мы все присоединились к тебе добровольно.

– Ты не хотела ехать, – напомнил Иверс.

– Конечно, хотела, – вздохнула я. – Никакой Молинаро не смог бы меня заставить. Я поехала потому, что мечтала утереть тебе нос.

– Считай, что утерла, – хмыкнул Иверс. И добавил серьезно:

– Я рад, что мы вместе, Джемма. Хорошо, что ты перехватила у меня карту Лилля в лавке старьевщика. Пожалуй, моя самая большая удача. Даже находка забытого города ей уступает. Разделить открытия с тобой – вот настоящая радость.

Он замолчал, его глаза сузились, и он наклонился ко мне.

– Ну вот и объяснялись, – пробормотала я, немного отодвигаясь. Я заставляла говорить себя насмешливо, чтобы скрыть волнение. Наш разговор пошел в опасном направлении. Поэтому я рискнула перевести его в другое русло. – Печально, что Лилля настиг такой конец. В момент, когда он был близок к триумфу. Нужно сообщить его жене.

– Из-за которой, между прочим, этнограф и погиб. Если бы супруга его не пилила, а поддерживала, ему не пришлось бы отправляться в ущелье тайком, как беглому преступнику.

– Не она одна виновата. Одиссей Лилль поступил как эгоист, заставил гадать, что с ним случилось. Видишь, как важно выбирать спутника жизни, который разделяет твои интересы?

– Проводишь параллель с Эвитой и мной? – Иверс насмешливо приподнял бровь. – Я не сделаю той же ошибки, что и Лилль. Да, я смалодушничал. Но когда мы выберемся, тут же разорву помолвку с Эвитой. Сейчас неподходящее время затевать с ней объяснения.

– Да, пожалуй, – согласилась я неловко, но внутренне вспыхнула. – Таким как ты лучше и вовсе не жениться.

– Мне нужна спутница, Джемма, – тихо сказал Иверс. – Тяжело сражаться с миром в одиночку. Но я знаю, какую женщину хотел бы видеть рядом с собой.

Он замолчал. Огонь в очаге почти потух, но света было достаточно, чтобы разобрать, как бьется жилка на горле Иверса, и как напряглась его челюсть.

По его лицу сложно что-то понять, но я уже научилась читать по его чертам. И поэтому знала: грядет буря.

Мой пульс сильно участился.

Почему? Мы просто разговариваем. Однако кожа у меня на шее пылала там, где ее касалось дыхание Иверса.

Как загипнотизированная я всматривалась в его глаза. В слабом свете огня они казались бесконечно глубокими, как два серебристых омута, а на их дне тлел красноватый огонек.

– Какую женщину тебе нужно? – спросила я шепотом, не в силах отвести взгляд. – Главное, не забудь узнать у этой женщины, хочет ли она воевать вместе с тобой. Может, ей хочется спокойной жизни и мира.

– Этой не захочется. Но я обязательно дам ей тот мир, к которому она стремится. Если она пожелает – дам ей хорошую ссору, потому что она не будет терпеть мои выходки, у нее острый язык и заносчивый характер. Но я всегда буду к ней прислушиваться. И каждая наша ссора будет делать нас лишь ближе. Потому что в споре мы станем открывать что-то новое, научимся лучше понимать друг друга. И примирение каждый раз будет бурным.

У меня перехватило дыхание. Я догадывалась, кому Иверс посвятил свой монолог, но все же могла поверить.