— Ты откуда такие слова знаешь?.., — скривился я, глядя на жирного демона в противогазе.
— Эй, миленький, то, что у меня большая грудь и неугомонное либидо — не значит, что я тупая и не читаю книг, — он помахала веером, встала с живого стула, и когда тот замычал, раздражённо цыкнула и топнула ногой, — Всё, прочь. Неудобный ты — осанки никакой!
Жирдяй проваливается сквозь пол.
На моём лице было всё написано.
— Что, не нравится такое? Оу-у-у, печально, — захлопала ресничками Люксурия, накидывая алый халат из шелка, — Эскофье бы твоим стулом вот побыла. А чего она, кстати, не в ритуале? Конскую «наездницу» вижу, а милого поварёнка нет!
— Не рискнул…
— Ха-ха, правильно, она бы не суккубой стала, а лилиту. И была бы не милашка в чепчике, а красотка с рогами и без глаз, да ногами козьими. Всегда! Ну и сиськи бы выросли, да, — она села на трон, — В общем, ладно. Учёба, значит? Тебя это… как-то расслабить перед ней? Ну, чтобы на чистую голову? — она поводила кулаком, — А то смотрю мыслишки-то грязные, ха-ха! Зачем подружек ждать, если повзрослеть экстерном, м-м-м… «котёнок»? — подмигнула она, отправляя воздушный поцелуй.
— … правильно про вас всех мой новый друг говорил…
— И что же он говорил?
— Шмары демонические.
— Ха-ха, а подлизываться вы умеете! Хороший навык, жена счастливой будет.
Мне интересно… это только я её воспринимаю как поехавший ходячий стыд?
Скажу честно, грязные мыслишки у меня в принципе уже появляются. Я взрослею. Заметил их тогда в ночь с Эскофье, ну и потом пошло-поехало. Лунасетта вот… своими пальчиками в первую встречу их вызвала.
Ну а ЭТО-то недоразумение как их вызвать должно⁈ У меня мозг в трубку сворачивается! И всё!
— Учиться-то начнём?.., — всё продолжал кривиться я, — Мне через пять часов на уроке быть надо…
— Мда, сухарь. Когда на меня в последний раз так посмотрели, у меня возбуждение неделю не проходило. До сих пор ищу его и жду встречи, — закатила она глаза, — В общем, что есть Похоть и какие у нас варианты?
Итак, краткий ликбез в систему Похоти.
Есть грубо говоря два направления: Принуждение и Соблазнение. Первое насильственное, второе по согласию. Первое — мощно и радикально, но кратковременно. Второе — игра вдолгую, где можно мир захватить, и никто не заметит.
— Второе считай что… «любовь», — она хмыкнула и одновременно скривилась.
Отключить мозг врага, задравшего меч — Принуждение. Сниться всем во влажных снах, обрабатывая мозги каждую ночь — Соблазнение. И Соблазнение может привести не просто к похоти, но и к любви.
И при упоминании второго Люксурия каждый раз будто раздражалась всё больше, причём с накопительным эффектом. Прям кривилась.
— Похоть — это сплошная биология, — разводит она руками, — Всё равно что болезнь, вирус. Можно концентрированно засунуть гной в глотку, который откашляют, а можно бессимптомно заразить всю планету без времени на вакцину.
Я хмурюсь.
А как можно применять Похоть… будучи Возмездием и Трибуналом?
— Я в одном месте учусь… там иногда склоняют ко всякому. Вроде по согласию, но одна сторона в отчаянии. Это что?
— Принуждение, безусловно, — кивает женщина, отпивая вино, — Хочешь превращать такие случаи в обоюдно желанные?
— Хочу предотвращать, — хмуро смотрю на Похоть, — Мне нужно их вычислять.
И Люксурия хмыкнула. Не от веселья, а скорее… разочарованно.
— Это противоречит сути греха. Зачем мне учить своего герцога вещам, которые сделают его слабее? Ты убиваешь похоть в мире. Если этого не понимаешь ты — предотвращу я. Твоя сила мне выгодна, милый мальчик, — пожимает она плечами, скучающе смотря на бокал, — Так скажи, зачем тебя такому учить?
— Но я… хм. Логично. Ты права. Тогда давай так. На каждое такое предотвращение я буду гарантировать один случай по согласию!
— И тут ты смог выкрутиться, — вновь печально хмыкает она, — Почему тебя так тянет исправлять-то, что работало с начала времён? Похоть и насилие идут одним путём. Твоя сила — в этом пути! И ты хочешь их разделить?
— Ну ведь похоть может быть и по согласию!
— Тогда ты превратишь её в любовь! — она неожиданно повысила голос, — А Любовь — слабое чувство! Рухнет от первого сильного соблазна! Сбежит и сдастся, чтобы разрушить жизнь кому-то ещё! Любовь, Михаэль, появилась чтобы вспыхнуть и затухнуть. Похоть — чтобы сжечь дотла! Второе и только второе будет до конца твоей жизни, тогда как первого ты можешь никогда и не увидеть!
Она кричала. Она искренне, со всем чувством перешла на крик, будто я, первый её герцог за сотни лет, один из единственных близких созданий, всковырнул давно гниющую рану.
Я внимательно на неё смотрю. Молча. Прямо в глаза
Во мне что-то просыпается. В этом месте я не телом, скорее душой и разумом, но тем не менее, что-то… ощущается. Будто часть чьё-то силы. Чьё-то наследие.
Услышав её крик, увидев выражение лица самого Смертного Греха, во мне…
Проснулось наследие другого.
— Гнев, — прорычал я драконьим голосом, — Ты поддалась… Гневу.
В моей руке появляется цепь. Алая, горящая цепь, идущая к груди полуобнажённой, вспылившей женщины, к трещине в её ментальной защите! Ведомый другим существом, ощущая взгляд его вертикальных глаз за целые Домены отсюда, я ощущал… что это единственный шанс за тысячелетия…
Сам Гнев подсказывает мне что делать.
Я сжимаю цепь со всей силы, и Люксурия распахивает глаза, и наши дыхания перехватывает одновременно!
Разум выворачивается. Сердцебиения сливаются в унисон. Словно… слияние с фамильяром.
И мой взгляд уносит куда-то далеко. В эпицентр конфликта. В корень злости. Куда-то… в далёкое прошлое.
В день, когда имена Люксурии и Каритас стали означать Похоть и Любовь.
* * *
От автора:
Друзья, надеюсь вам нравится история! Пишите свои впечатления!
Я бы мог использовать это как напоминание про лайк, но конечно же не буду. Все же ведь поставили сердечко истории, которая им нравится, да ведь? Чего напоминать… про вкусненькие… м-м-м… лайки… *гык*
Глава 15
«Так это всё любовь?», — в полной тишине мысль пронеслась в моей голове.
Я стоял посреди древнего города из мрамора. Старейшая цивилизация, которая не факт, что даже человеческая, ибо мой мозг интерпретирует воспоминания по-своему.
Я её вижу. Память Асмодеи. И я не просто вижу глазами, я вижу… разумом. Не душой, а именно воспоминаниями, ощущениями, хоть и отстранён от них. И я знаю всё, что происходит в её голове.
Я знаю… что всему виной была любовь. Во всех смыслах этого слова.
— Так вы… полюбили одного человека, — прошептал я, осознавая, что всё это значит.
И я наблюдал за тем, что привело к рождению Греха и Благодетели.
— Нас нашли на пороге публичного дома, — хмыкнула Похоть, призраком стоявшая рядом со мной, — Смешно вспоминать, но, выращенная в борделе, я даже не планировала ни с кем спать до свадьбы. Только по любви.
Не всё Люксурия помнила, оттого не всё я наблюдал. Я не видел их в младенчестве, а про нахождение двух сестёр узнал только от владелицы борделя, которая поведала эту историю двум девочкам.
Этот день я наблюдаю прямо сейчас, и прекрасно могу рассмотреть кем они были до своих великий ролей.
Каритас была старшей сестрой. Они не близняшки, но очень похожи — оттенок волос, фигура, рост, лицо. Характерами они диаметрально разные, но их действительно объединял как минимум один факт — невероятная красота. Красота такого уровня, ради которой ведутся войны. Именно таких, как они, воспевают в мифах, такие являются причиной многих легенд!
Да и… честно сказать, жили они прекрасно. Я наблюдал за той эпохой, где люди были невероятно духовно развиты, и наличие борделей не означало нравственный упадок. Люксурия и Каритас были… что-то вроде маскотов этого борделя. Не сотрудницы. На них шли все смотреть, но сами девушки лишь вежливо отказывали, и мужчины уважали это решение, уже оставаясь с другими.
