Вместо этого она вытянула из сестры всё.
Сестра призналась, что влюбилась. Призналась, что ждала именно этого человека. Люксурия ВИДЕЛА разницу в отношении принца к ней и её сестре, и она ВИДЕЛА что вот сейчас… принц действительно любит в ответ.
Он не относился к Люксурии так же, как относится к её сестре.
Тогда Асмодея уверовала, что любовь — это просто способ разбить сердце. Она искренне себя убедила, что любовь — порок. Хрупкое стекло, которое непременно разобьётся в руке и пустит кровь, сделает больно.
— Я… никогда такого не чувствовала, понимаешь? — прошептала молодая Каритас, когда они лежали на траве и смотрели на ночное небо, — Это светлейшее чувство. Теперь я тебя понимаю, сестрёнка, — улыбнулась она, — Я готова любить его безвозмездно. До конца жизни. Это… прекрасно.
— Да. Понимаю, — прошептала Люксурия, — Вы правда друг друга любите. Я это… вижу.
Люксурия могла это видеть, потому что знала обратный пример. Для неё было очевидно, что это и правда взаимная любовь до конца жизни.
Это то, о чём она мечтала всё жизнь.
То, что у неё отняла родная сестра.
Каритас была способна на искреннюю любовь, а потому не замечала, как меняется Люксурия. Она не верила и не понимала, что её родная любимая сестрёнка способна на что-то плохое. В её голове это не укладывалось. И это же понимала сама Люксурия.
— Я просто хотела… показать ей, что значит любовь. Какое это ненадёжное, больное чувство… — прошептала нынешняя Похоть.
— А ещё ты хотела мести.
— … да. Ещё я хотела простой мести.
И всё изменилось одним днём. Запланированным, подготовленным днём.
Люксурия действительно была умнее Каритас. Последняя была доброй простушкой с открытым сердцем, действительно воплощением искренней любви. Но Люксурия была иной. Хитрее, умнее.
Я думаю, уже давно понятно, что она сделала.
Люксурия соблазнила принца за день до их с Каритас свадьбы. Но она не просто с ним переспала.
Она убедилась, что Каритас войдёт в комнату в самый разгар их секса.
За день до грёбаной свадьбы.
— Понятно… — прошептал я, наблюдая как история подходит к логичном финалу, — Понятно.
Это была первая похоть Люксурии, разрушившая любовь Каритас.
И даже так — Каритас была готова простить принца, когда узнала всю историю, ведь действительно его любила и понимала, что его сломили! Она была готова простить и сестру, ведь поняла ситуацию!
Но принц себя простить не смог.
Он покончил с собой.
— Мой план не удался. В итоге Каритас так и осталась дурочкой, способной полюбить его даже после увиденного. А я стала той, кто ломает людей похотью, — с печальной, вымученной улыбкой прошептала нынешняя Похоть, — А принца в Бездне просто сожрал какой-то дьявол. Позорный и жалкий финал нашей истории.
И теперь понимаю, что означала та фраза: «Похоть способна рушить империи». Ведь их возлюбленный был принцем именно этой великой империи. С его смертью Император сошёл с ума, и страна рухнула.
И на этом поток воспоминаний прекратился — ровно на руинах борделя, где когда-то жили сёстры. Это последнее, что увидела Люксурия, пришедшая навестить могилу родного ей дома перед тем, как навсегда отправиться в Бездну.
Я пронаблюдал целую эпоху. Гибель величайшей тогда империи на земле. Рождения Греха и Благодетели.
Я узнал всю историю. Всё. Титры.
Мы с ней застыли, смотря на эти руины. Каждый думал о своём.
— Но ты понимаешь… — повернулся я, — Ты ведь понимаешь, что она не виновата! Тогда ты была ослеплена, но сейчас — ты всё прекрасно понимаешь!
— Да… возможно… — тихо ответила женщина, — Всё это набор случайностей.
— Тогда почему вы не поговорите? Почему не решите⁈
— А что я скажу, Михаэль, м? «Прости, что разрушила наш родной дом, убила твою любовь и на твоих глазах продолжила разрушать браки и жизни»? С какими словами я приду? КУДА я приду?
— Но ведь она тебя всё ещё любит! — махнул я рукой, — Она любит свою сестру! Вы должны погово…
— А я не могу принять «любовь»! — повысила она тон, — Я отказываюсь поверить даже в шанс, что у неё осталась эта грёбаная «любовь» ко мне! — она снова переходила на крик.
— Да не веди себя как истеричный ребёнок! — тут уже рявкнул я, — Всем насрать, во что ты веришь, реальность от этого не изменится! Она ХОЧЕТ всё наладить!
— Да с чего ты это взял⁈
— ДА ПОТОМУ ЧТО ОНА САМА МНЕ ОБ ЭТОМ СКАЗАЛА, ТУПАЯ ТЫ ТРАВМИРОВАННАЯ МАНДА!
Люксурия дрогнула, распахивая глаза.
А я всё. Меня переклинило.
Держитесь.
— Какие вы все глупые, недалёкие, самоуверенные! Гра-а-а-а-а, как же вы меня беситееее! Судьба то, судьба это, плак-плак, буду сидеть и страдать. Да идите вы нахрен вместе с этой судьбой и своими страданиями! Да какой ты великий Грех⁈ Ты просто травмированная трусливая женщина с огромной силой! — зарычал я, — Не хочешь идти к ней? Боишься⁈ Тогда сиди здесь, я сам приведу!
— Ч-что⁈ Стой!
Я взмахиваю рукой, разрывая цепь, которая вела меня в память Люксурии. Пространство начинает расплываться и собираться в ту самую комнату дворца, где мы изначально и говорили с Похотью.
Она проморгалась. Открыла рот, чтобы что-то сказать.
А я уже разрывал и это соединение, просыпаясь в подвале кафе, где проводили ритуал. Все с интересом на меня смотрят, ведь давно обратились и очнулись, и один я так долго провёл в трансе.
— Г-господин, почему вы так… — спросила было Эскофье.
— Сидеть здесь! — прорычал я, быстрым шагом направляясь на выход, — Не выходить и ждать!
Я выхожу на улицу и оглядываюсь. Чёрт, грёбаная ночь! Мне нужен источник света, если не солнца, то святого! Иначе не позвать.
А, нет. Есть идея.
Я прикрываю глаза и прямо стоя улетаю в эфирный план.
— Жабич! — ору я, — Сюда, живо!
— Да здесь я, здесь… — прибежал он спустя несколько секунд, — Что с вами⁈ Что случилось⁈
— Свяжись с Юстицией, пусть отправят ко мне Михаила.
— Вы жутко выглядите…
— Без вопросов — выполнять!
Я выхожу из транса и открываю глаза в реальном мире. Теперь нужен свет, в который телепортируется Архангел. Но вокруг темень — мы ночью всё это проделали.
Но ничего. И здесь найдётся решение.
Я начинаю нагнетать жар, вместе с ним генерируя Справедливость. Над моей головой формируется остроконечный золотой нимб, а раскалённая докрасна кожа меняется на такой же золотой оттенок, освещая несколько метров вокруг.
Золотое свечение заполняет двор, куда вёл чёрный выход из кафе.
— Звали, Апостол? — спросил глубокий голос за спиной.
Почему-то он появляется всегда вне поля зрения. Но я это ждал, так что не дёрнулся.
— Мне нужно увидеться с Каритас. Веди в Королевство Любви!
— Невозможно. Вы знаете, почему. Пока что вам закрыт вход на Небеса.
— Мне. Нужна. Встреча!
Я вижу, как архангел хмурится под шлемом, явно озадаченный моим напором и без труда читающимися эмоциями. И из-за второго, наверное, он не воспринял это как угрозу, ведь я её и не источал. Это была целеустремлённость и уверенность, пусть и напористая.
— Для чего? — спросил он.
— Я поведу её в Алушаниру. Я заставлю этих двух дур поговорить.
Михаил продолжает, не моргая, меня рассматривать. Он внимательно следит за эмоциями и глазами, будто изучая поведение опасного для него зверя.
— Я пойду с вами. Копи энергию Иггдрасиля — одолжу и открою туда туннель.
Я моргаю, и архангел исчезает. Энергия моментально начинает нагнетаться в моих ногах, медленно поднимаясь по телу и смешиваясь с излучаемым жаром, отчего пространство вокруг начинает искажаться в зеленоватом свечении.
Спустя минуту, опять вне поля зрения, я слышу, как появляются двое. Поворачиваюсь. Рядом с архангелом стояла женщина, невероятно похожая на одну демоницу.
— Михаил сказал, что ты о чём-то хочешь поговорить, милый, — улыбнулась она, — Не могла отказать. Что такое? И что за масочка такая жуткая?
