Чужие интересы. Окталогия (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

– Ха! Скажи прямо. Ты просто боишься, что однажды я стану сильнее тебя. И этот страх не даёт тебе покоя.

– Я боюсь, что ты уже  стал тем, кто представляет опасность для всех нас.

– Ну а ты, Протерус, – командор перевёл испепеляющий взгляд на мага. – Ведь это ты всё подстроил? Манипулировать другими – это твоя стихия. И, признаюсь, тебе в ней нет равных.

Но магистр не торопился с ответом, он был занят моим освобождением. Клетка открылась, а кандалы наконец‑то слетели с моих изрядно пострадавших рук. Кожу на них прожгло аж до мяса, и теперь эти раны пульсировали ноющей болью, грозя уже совсем скоро перерасти в лихорадку. Нужно их побыстрее обработать, а лучше найти лекаря.

– Встань между нами, – спокойно и негромко посоветовал мне Протерус. – Свою часть работы ты уже выполнил. Но боюсь, опасность всё ещё может тебе угрожать. И… лучше не вмешивайся.

Хотелось выматериться, но я сдержался и занял место в этом импровизированном треугольнике из сильнейших магов континента. Кажется, я смогу досмотреть представление из в первых рядов. И надеюсь, что в безопасности.

Сам же магистр всё‑таки повернулся к ждущему ответа командору. Но вместо него Люциус получил обвинение.

– Будучи наставником мага 4‑й ступени Мазая, я обличаю тебя, Люциус, в попытке убийства моего ученика.

– Со своей стороны, – почти без паузы поддержал Император. – Я предъявляю обвинение в покушении на аристократа Единой империи, а значит, моего благородного подданного.

– От имени короля Греша, Бродрика, я выражаю его ярость и гнев в связи с неспровоцированным нападением на одного из его ближников.

Это когда я им успел стать⁈ Когда спасал его от предательства Рихтара, или когда добыл ему корону, убив его двоюродного брата Сверсена, претендующего на престол?

Люциус сначала гневно засопел, а затем неожиданно громко засмеялся.

– И чего вы добиваетесь этим неуклюжим спектаклем? Всего этого вам не хватит, чтобы добиться моей казни.

– Верно, – кивнул Протерус. – Мы даже считаем, что во всех злодеяниях не было твоей вины. Ты просто одержим скверной, и это она  заставляет верного защитника Закатного королевства творить всё это зло. Покайся, склони голову и позволь сковать тебя, чтобы доставить на Остров. Как давно ты был в монастыре, Люциус? Когда в последний раз позволял братьям Ордена проверить тебя?

– Не лезь не в своё дело, Протерус! Орден сделал для нашей страны куда больше, чем ты со своим ленивым безразличием!

– И Орден продолжит выполнять свой долг, – парировал маг. – Его рыцари останутся верны своей клятве. Той, в которой нет места иномирной грязи, а главной целью является оградить человечество от дыхания Бездны и её порождений. Той клятве, о которой ты, Люциус, кажется, сам позабыл!

– Я! И есть! Орден!

Казалось, терпению огромного рыцаря подходил конец. В его позе, голосе, взгляде не было ни единого намёка на то, что он готов подчиниться. Но он всё‑таки ждал. И наконец, дождался. Ворота опустевшего форпоста распахнулись, и внутрь вошёл десяток рыцарей, возглавляемых капитаном Крестом.

На лице командора мелькнула недобрая улыбка, не сулящая ничего хорошего пожаловавшим к нему магам.

– Крест, мой верный соратник. Сегодня нам суждено обнажить мечи против тех, кто вздумал диктовать нам свои условия. И единственным их аргументом является сила. Но вместе с тобой и нашими братьями мы справимся. А наша победа положит начало новому миру и новому порядку!

Командор одним движением одел на голову шлем и с шумом потянул свой меч, не отрывая при этом взгляда от всех троих противников. Но капитан его примеру не последовал. Он молчал, не торопясь встать плечом к плечу со своим командиром. Даже на секунду отвёл взгляд в сторону. Остальные же рыцари не колебались, но сделав несколько шагов, замерли как вкопанные, не в силах пошевелиться. И лишь подрагивающие пальцы магистра Протеруса подсказывали причину их нерешительности. Ещё секунда, и они обнажили мечи, вот только те теперь смотрели не на врагов командора, а на него самого.

– Нет! – грозно крикнул Крест. – Ты обещал, что их это не затронет.

Ещё одно движение пальцами, и воины, вложив мечи обратно, послушно двинулись к воротам форта.

Кажется, в этом бою командор Ордена остался в полном одиночестве.

– Вот как… – Люциус даже не обернулся, чтобы взглянуть в глаза предателю. Однако в его голосе я услышал… сожаление. – И ты  испугался? И ведь не битвы, а последствий нашей победы.

Вдруг фигура сильнейшего из всех рыцарей подёрнулась чёрной рябью, будто картинка с помехами, а через мгновение на том самом месте никого не оказалось. Первый удар пришёлся по стоящему справа от меня Протерусу, и тот хоть и специализировался на аспекте контроля, устоять всё же смог. Его прозрачный до этого момента щит теперь стал похож на мыльный пузырь, поглотивший всю силу удара рыцарского меча. Он тут же наполнился грязными разводами, плавающими по поверхности этой сферы, да и сам сменил цвет с молочного на серый. Люциус же был вынужден уйти от ответной атаки, вспоровшей пространство перед магом вихрем лезвий. Но как же он быстр! Даже под «приливом» я не всегда успевал следить за перемещениями командора.

По земле вдруг заметалась «рябь», вот только круг был не один, а сразу четыре, да и размерами каждый из них был чуть ли не в вдвое больше, чем в моём исполнении. Это Шад решил усложнить жизнь противнику, передвигающемуся столь стремительно. В дополнение к этому воздух во дворе форпоста замерцал прозрачной дымкой, а Протерус начал отправлять в пространство накаченные под завязку магические снаряды. Они подобно самонаводящимся стрелам находили свою цель, где бы та не оказалась. И каждый раз, врезаясь в доспехи Люциуса, вспыхивали будто подожжённый порох, делая его заметным и уязвимым для атак остальных.

Возможно, это стало причиной, почему командор вновь обрушился именно на закатного мага. А может, он просто решил, что защита привыкшего действовать более тонко Протеруса была самой слабой из всех троих. Защитная сфера вздрогнула, но устояла и на этот раз. Правда, теперь в ней и вовсе не осталось светлых пятен. Сплошные потёки мутной плёнки продолжали покрывать своего хозяина, и что‑то мне подсказывало, что третий удар это плетение уже не выдержит. Лучше всех об этом знал сам Протерус, в связи с чем поспешил расстаться с отжившей себя конструкцией самостоятельно. И сделал он это весьма эффективно. Стянув защиту и собрав всё в одной точке, маг взорвал её прямо перед собой миллионом магических брызг. И сделал это аккурат в тот момент, когда его противник собирался ударить снова. Люциуса буквально отшвырнуло на землю, срывая с головы шлем. А я увидел, как в его серо‑голубой броне лопаются сразу два вшитых туда жертвенных кристалла.

Все четыре круга «ряби» тут же настигли потерявшую равновесие цель и образовали вокруг неё целое поле пронзительного электрического стрекота. Одним рывком рыцарь вырвался на свободу, потеряв при этом ещё одно звено своей силовой защиты. Не ослабляя натиск, он ринулся на пока невредимых магов, но мне показалось, что его движения замедлились. Возможно, он даже получил повреждения, вот только, один чёрт, был достаточно быстр, чтобы вновь сблизится с обидчиком на расстояние удара своим огромным мечом.

Но место Протеруса уже занял Шад. Пусть всего на мгновение, но его скорость сравнилась со скоростью рыцаря 5‑го ранга, и вот уже он  стоит на пути смертоносной стали, позволяя Протерусу отступить и перевести дух. Лицо грешского мага исказила напряжённая гримаса, пока массивный клинок пытался развалить его защиту. И если у Протеруса это был пузырь, то в случае с Шадом она больше походила на мелкоячеистую кристаллическую решётку. Невероятно прочную, и от того с каждым ударом вминающуюся всё глубже в землю. На третьем и она дала свою первую трещину, грозя вскоре разрушиться. А ведь Люциус даже не выпускал силу своего меча! Он просто с огромной силой бил куском сверхпрочного металла, явно приберегая вплавленные в него жертвенники для своего главного оппонента, который, кстати, ещё не сделал свой ход.