Сорняк (СИ) - Вторкин Евгений

— Вот именно, что поздно. Ведь мы не имеем права отказываться от приглашения… Идём.

Я видел не только, как колеблется пламя короны, но и как дрожат миниатюрные плечи мага. Казалось, будто он злился… либо боялся. Однако он не стал заострять внимание на внутренней тревоге и двинулся с места. Теперь неспешной походкой пересекает помост.

И зачем я ему рассказал о зове⁈

Сжав кулак, я ударил себя в лоб, дабы наказать за глупость. Впредь мне стоит думать своей головой, вместо того, чтобы перекладывать решения на маленького мага.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я стащил со спины плетёную корзину и, достав из неё шматок сыра, запихнул его себе в рот.

Наслаждаясь приятным вкусом, я шагал по мосту позади Аймона. И с каждым сделанным шагом чувствовал, что зов усиливается, а вместе с этим и нарастала сдавливающая меня тревога. Меня переполняли сомнения, ведь я понимал, что стоит преодолеть деревянный мост, как тут же перестану себя контролировать.

Не желая терять контроль, я сфокусировался на внутренних ощущениях. Вот только мне это никак не помогло. Стоило мне сойти с моста и ступить на мрачную землю, как лёгкий зов чужих намерений превратился в оглушительный крик, заставляющий немедленно выполнить поставленный приказ.

Весь окружающий мир стал незначительным и чужим. А в голове громыхала лишь одна мысль: «МНЕ НАДО СПЕШИТЬ».

Взор затуманился, и я бросился вперёд.

Я стремительно бегу, ведомый манящим шёпотом. Прямиком туда, откуда доносится её голос.

— Чад, стой!

— …

Я хочу ответить, но разум стал настолько вязким… Кажется, будто мои мысли больше мне не принадлежат. Я вообще не понимаю, что происходит и даже перестаю чувствовать ноги, которые с такой прытью несут меня вперёд.

Боль! Резкая боль. Я чувствую разрывающий изнутри жар и понимаю, что у моего тела повысилась температура.

Остановившись, я отбрасываю в сторону плетёную корзину и хватаюсь за грудь. Кладу ладонь на то место, где находится моя суть, и я ощущаю исходящее от золотого зуба нестерпимое тепло.

Веки тяжелеют. Заваливаюсь набок. Не понимая, что происходит, я пытаюсь нащупать опору, но поблизости не оказывается ни одного колючего дерева.

Не в состоянии пошевелиться из-за сковывающей усталости, я рухнул на колени и упёрся руками о землю. И даже в таком положении земля перед глазами продолжала ходить кругами.

Я ощутил, как к моему мокрому от пота лицу прикасается тёплая ладошка.

— Всё хорошо. Продолжай дышать. Просто продолжай дышать.

Когда я слышу спокойный голос Аймона, мне сразу становится легче, но всё равно не хватает сил, чтобы поднять голову и взглянуть на него.

— Сконцентрируйся на своих желаниях и попробуй их разделить. Тебе нельзя допускать, чтобы твои личные стремления переплетались с навязанными.

— Мне плохо…

— Прости за это. Но я не могу позволить тебе подняться на ноги, пока ты не научишься противостоять чужим голосам. Старайся.

Альв прав. Даже несмотря на то, что я потерял возможность двигаться, я продолжаю тянуться к тому загадочному голосу.

— Я должен идти. Мне надо!

Переполнившись решимостью, стал прикладывать усилия, чтобы подняться. Однако меня почти сразу придавило обратно к земле, а жар в груди стал совсем нестерпимым.

— Чад, не вынуждай делать тебе больно. Я желаю тебе лишь добра, поэтому перестань сопротивляться.

— Нет, отпусти. Отпусти! Я должен…

— Абстрагируйся от чужого присутствия. Очисти разум. Пойми, что этот голос, который ты слышишь, на самом деле враждебен. И все эти мысли тебе навязывают.

— Я всё это понимаю, но я должен…

— Никому ты ничего не должен! Закрой глаза и сконцентрируйся.

Хоть в моей голове и грохотал зов, я всё же смог прислушаться к голосу Аймона и закрыть глаза.

— Попробуй разделить сознание. Попытайся отстраниться от тех желаний, которые требуют немедленного воплощения. Твои истинные стремления никогда не станут раздражать тебя и привлекать к себе внимание. Перестань слушать всё, что свербит внутри и назойливо ломится наружу.

— Нет. Не могу. Отпусти… я должен идти.

— М-да. Уговоры что-то совсем не работают. Надо бы придумать что-то другое…

Я почувствовал, как альв убрал руку от моей головы и куда-то стал уходить, мне стало не по себе, и я кое-как изогнул шею, дабы отыскать его глазами. Но стоило его найти и осознать увиденное, как мне тут же захотелось плакать и молить о пощаде.

Когда я падал, то отбросил в сторону корзину с сыром, часть которого вывалилась на землю. И вот Аймон зачем-то уселся на мою плетёнку и поднял один из шматков выпавшего из корзины деликатеса. И теперь с надменным лицом не просто сжимает этот сыр в своей ладони, а сжигает его в своём жёлтом пламени.

— Ты! Ты что делаешь⁈

— Учу тебя отличать фантазии от вымысла.

— Перестань! Хватит!

Напрягаю всё тело. Пытаюсь подняться, но, как бы я не старался, никак не удаётся пошевелить даже пальцем, и никакая злость тут не помогает. Остаётся лишь, стиснув зубы, слушать бесчувственного мага.

— Сфокусируйся на этом чувстве и попробуй заглушить манящий голос. Тебе надо научиться различать навязанное от собственного.

— Не могу.

Небольшая вспышка, и кусок сыра в его руках рассыпался пеплом.

— Та злость и беспомощность, что ты сейчас испытываешь, принадлежат только тебе. Сосредоточься на этих эмоциях.

— Прошу перестань… Не надо.

Аймон нагнулся и поднял с земли ещё один кусок сыра.

— Не отворачивайся и не отводи взгляда. Смотри внимательно за тем, как из-за твоего нежелания бороться я уничтожаю то, что тебе так дорого.

— Я смотрю. Смотрю… И не понимаю, зачем ты это делаешь. Прошу перестань.

— Да потому, что это неправильно. Не должно быть так, что настолько могущественному существу так легко залезть в голову.

После очередной огненной вспышки между пальцев Аймона посыпались пепельные хлопья. И одновременно с этим я почувствовал, как по моим щекам покатились слёзы.

Мне хотелось возразить и накричать на альва, но краешком сознания я понимал, что он прав. Надо отделить своё внутреннее и внешнее. Наконец вспомнить, что моя истинная суть — это паразит, что залез в это тело и взял его под контроль. Думаю, если я постараюсь, то я наверняка найду…

— Что ты делаешь⁈ Не смей! Не делай этого! Аймон⁈

Уйдя в свои мысли, я не заметил, как альв встал с корзины и высыпал её содержимое на землю. И только когда он отбросил пустую корзину в сторону я осознал происходящее.

— У нас нет времени затягивать твоё обучение. Поэтому я решил тебе подарить яркую эмоцию, вспоминая о которой ты всегда сможешь возвращать разум под свой контроль.

Аймон стоял над кучкой сыра с огненным шаром в руках.

— Нет. Прошу не делай этого… Прошу…

— Прости.

Он отвёл руку, и жёлтый огонёк неспешно начал спускаться вниз. И, когда пламя коснулось кучи съестных припасов, в одно мгновение вспыхнуло мощное пожарище, поглотив в себя весь разбросанный по земле сыр.

— Не-е-е-е-ет!!! А-а-а! Нет!

Из моей груди вырывался протяжный крик, но я совсем его не слышал. Казалось, что весь мой мир сейчас сгорает в жаре этого костра, и обильный поток слёз был тому самым главным доказательством.

— Не-е-ет! Аймон! За что ты так со мной⁈ Аймон!

Меня переполняла боль предательства. Мне хотелось подняться и со всей дури врезать по миловидному лицу этого урода. Но я совсем не мог пошевелиться.

— Аймон…

Он отошёл в сторону и разглядывал меня своими пылающими глазами.

— Прости, Чад, но я должен был тебе показать, чем отличается реальный мир от навеянных тебе образов.

— Нет. Нет… Я ненавижу тебя! Ты не имел права!

— Вот и сконцентрируйся на этой злости. Она поможет развеять туман в твоей голове, и ты сможешь научиться не обращать внимание на манящий тебя голос.

Аймон прав. Хоть я и продолжаю слышать тот навязчивый зов, он перестал на меня влиять. Мне больше не хочется фокусировать своё внимание лишь на этом шёпоте.