Хозяин Заброшенных земель (СИ) - Лифановский Дмитрий

Бежецкий, сжимая ножку бокала до побелевших пальцев, пустым взглядом смотрел на тёмную гладь вина. Три недели нет вестей о Рогнеде — это как клинок, вонзённый в грудь, медленно поворачиваемый невидимой рукой. В памяти всплыло, как она, насупившись и пыхтя от усердия, тащит его старый меч по двору, оставляя борозду в пыли, а Ингваром, Юркой и Никитой хохочут до слёз, глядя на маленькую воительницу.

— Настоящая Валькирия, — сквозь смех выдавил Ингвар. С тех это прозвище и прилипло к дочери, став в последствие ее позывным.

А теперь она пропала, и он не знал, бьётся ли ещё её сердце. И эта неизвестность угнетала больше всего.

Рядом сгорбившись, как старик и закрыв лицо руками, замер Никита Белозеров. Плечи его подрагивали от едва сдерживаемых рыданий. Мягкий, добродушный Никитка никогда не был воином. Да и весь род Белозеровых — это эмпаты на службе княжества. Тихушнки-дознователи, постоянные и самые надежные союзники князей Лобановых, со времен прапрадеда нынешнего Великого Князя застолбившие себе место во главе «Ока Одина». Самой воинственной у Белозеровых как раз и была Дашка. Вот и нашла себе приключение на попку, увязавшись за Рогнедой.

После того путешествия через Заброшенные земли девушки очень сильно сдружились, став практически одним целым. Рогнеда, Наталья, Дарья и Аделина Адеркас. Еще Зоряна. Но младшая Бежецкая служила сейчас медсестрой в прифронтовом госпитале. И князь Ярослав тысячи раз возблагодарил Богов за это решение дочери. А ведь он очень разозлился тогда на малдшую, едва не запер ее в замке. Жены не позволили. Но разнос своим женщинам Ярослав устроил знатный. Чтобы княжна Бежецкая носила загаженные утки за солдатами-простолюдинами! Не бывать такому! Зоря выслушала, кротко посмотрела своими небесно-голубыми глазами на отца и сделала по-своему.

А сейчас князь был рад, что не стал рубить сгоряча. Если бы Зоряна сбежала и ушла с Рогнедой, жены просто загрызли бы его. А она могла! После недавних приключений характер младшей дочери изменился, приобретя твердость присущую Бежецким, хотя она и оставалась все той же доброй и ласковой девочкой. Да что жены! Он и сам бы извел себя чувством вины, которое и сейчас не отпускало. Но Рогнеда была воином, в отличие от Зорьки и это хоть как-то примиряло с потерей. Да, хоть как-то…

Ингвар вздохнул, откинувшись в кресле, и взгляд его скользнул по друзьям. Мир вокруг трещал, словно ветхий мост под тяжестью армейского обоза. Наемники со всех концов света, подогреваемые золотом Империи, сжимали кольцо вокруг Княжества. Бои на юге то утихали, то вспыхивали с новой силой, а линия фронта напоминала слоеный пирог, где смешались регулярные войска, отряды гвардейцев верных Великому князю родов, инсургентов, наемников, ватаги ушкуйников и прочих авантюристов, желающих погреть руки на чужой беде.

Когда они спровоцировали недовольные властью Лодброков рода на мятеж, предполагалось вмешательство эллинов. Только Лобанов ошибся при планировании, недооценив масштабы вмешательства. И сейчас Княжество переживало тяжелейшие времена, балансируя на грани. Заброшенные земли, могли бы стать спасением. Тот, кто владеет ресурсами аномалии, может изменить ход войны. Но Пограничье оказалось захвачено, а надежды на сопротивление вольных охотников не оправдалось.

Правда, разведка доносит об успехах Раевского, присвоившего себе титул ярла, взяв имя Рагнар. И это вызывает огромные опасения. Не окажется ли этот загадочный парень хуже эллинов, которые хоть и враги, но враги известные и договороспособные. Каким же окажется Раевский неизвестно. А если учесть его связи со степью и поддержку внутри Пограничья, затей новоявленный ярл самостоятельную политику, последствия для княжества могут быть отнюдь не радужными.

У эллинов дела двигались тоже не очень хорошо. Наемники это про пограбить, а не про воевать. Эребы шли за легкой добычей, а их заставляют умирать. Среди «диких гусей» зреет недовольство, и парни Лобанова должны были выйти на некоторых командиров наемничьих отрядов, с целью переманить их на сторону княжества, или, как минимум, заставить уйти из Пограничья, попутно пощипав эллинов и преданные Раевскому отряды. Только что-то у них пошло не так. Вернее всё пошло не так! Группа и высланный им навстречу отряд Бежецкой пропали бесследно.

Ингвар бросил взгляд на Юрия, который замер у окна, сжимая кулаки:

— Юра, как так получилось?

— Это я виноват, — слова давались Лобанову не просто, но он не пряча взгляда посмотрел на друзей, — Простите, Ярик, Никита. Отряд Валькирии был единственный, кому я мог доверять. Слишком много провалов у нас в последнее время.

— Ты кого-то подозреваешь⁈ — Ингвар впился в Начальника «Ока» тяжелым, давящим взглядом.

— Если бы подозревал, уже взял бы. Об операции знало только пять человек. Ты, я, Молчан и мои штабисты. Но их можно не рассматривать. Про то, что группу будет встречать Рогнеда, им известно не было. Да и роковую случайность сбрасывать со счетов не стоит. «Волки» могли просто нарваться на сильный отряд эллинов или наемников. Слава, Никита, — Лобанов поднял виноватый взгляд на друзей, — Я сделаю все что смогу, но мои возможности там не безграничны.

Ярослав покачал головой, через силу улыбнувшись. Он вспомнил, как они с Юрием в детстве дрались из-за украденного у мельника пирога, а потом делили его на троих с Ингваром, сидя у реки, пока солнце садилось за лес. Не потому что им дома не хватало еды, просто из кухни у мельничихи доносились такие запахи, а сам факт кражи щекотал нервы…

Они тогда мнили себя разведчиками, пробравшимися во вражеский тыл с целью захвата секретных планов в виде пирога. Сам мельник с женой прекрасно знали о шалостях малолетних шалопаев и против ничего не имели. Еще бы! Вечером от каждого из родов к ним приходил слуга с увесистым кошельком, щедро оплачивая съеденную выпечку.

— Юрка, — тихо сказал Бежецкий, — Мы все тут воины. Знаем, как бывает. Если человек лучше всех подходит для дела, посылаешь его. Ты не мог иначе. Я бы тоже отправил Рогнеду. Но всё равно… тяжело.

Никита кивнул, отняв руки от лица. Глаза его покраснели, но он нашёл силы ответить:

— Да, Юра. Дарья сама пошла — упрямая, как я в молодости. Помнишь, как мы с тобой через болото лезли на спор, а Ингвар со Славкой потом вытаскивали нас из трясины? Она такая же. Не виню тебя. И ты себя не вини. Только бы узнать, что с ней…

Лобанов посмотрел на них с благодарностью, но тяжесть не ушла. Он кивнул:

— Спасибо. Я агентуру нагрузил, пока молчат. Надо еще к Раевскому обратиться, — Лобанов посмотрел на Олега. Все прекрасно знали — Наследника с Федором связывает если не дружба, то крепкие товарищеские отношения.

Княжич покачал головой

— На связь он в назначенное время не вышел. Но это ни о чем не говорит. Сами понимаете — аномалия, да и ситуация могла сложиться так, что просто не было такой возможности. Считаю, надо лететь к нему. Тем более, Евпаторы тоже настаивают на встрече с ярлом.

Ингвар нахмурился, отставив бокал:

— Евпаторы тут при чём?

Олег посмотрел на Лобанова, Бежецкого и Белозерова.

— Говори при них, — махнул рукой Князь, — Если им не верить, то кому?

— Евпаторы не хотят войны. Деметрий в порту мне шепнул, что Спартокиды их подставили, а Император добивает. Ираклий хочет выйти из игры. Но ему нужны гарантии и выгода.

— И что они хотят? — заинтересовался Ингвар, да и остальные внимательно прислушивались к разговору.

— Род Евпаторов выходит из войны и пропускает вглубь Империи кочевников Абылая.

— Это прямая измена, — хмыкнул Лобанов.

— Никифор публично унизил Ираклия, — пожал плечами Олег, — Намекнув при этом, что виноватым в провалах на севере считает Евпаторов. Им не оставили выбора.

— Никифор, что, идиот? — удивленно воскликнул Бежецкий. Да, они с Евпаторами враги. Старые и непримиримые. Много раз их рода сходились лицом к лицу в бою. Но враги уважаемые — честные и благородные. И Ярославу было непонятно, зачем Императору восстанавливать против себя боевой род верой и правдой охраняющий границы Империи на протяжении веков.