Хозяин Заброшенных земель (СИ) - Лифановский Дмитрий

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я поговорю с Натальей. Но только если она согласится.

Ингвар улыбнулся, чувствуя облегчение.

— Спасибо, Юра.

Лобанов скривился, словно съел лимон и схватив со стола рюмку залпом опрокинул в себя коньяк.

Затем Великий Князь повернулся к Олегу:

— Теперь, что касается Евпаторов. Мы не можем просто так принять их предложение. Они хотят слишком много, не предлагая ничего взамен. Мы поставим им условие — в первую очередь они должны помочь нам спасти Рогнеду Бежецкую, Дарью Белозерову и Аделину Адеркас. Только после этого мы можем начать обсуждать их условия.

Олег кивнул, понимая логику отца.

— Это разумно. Евпаторы имеют связи в Империи, их разведка может быть полезной. Если они действительно хотят союза, то должны доказать свою преданность. Но они требуют встречи с Раевским. Федор Евпатор его пленник. Да и Анастасия, — Олег скабрезно ухмыльнулся, — Очень желает увидеть жениха.

Ингвар задумался, барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Наконец решение было принято:

— Пусть поговорят. Возьмешь их с собой. И Наталью…

— Но… — вскинулся Лобанов.

— Если она согласится, — перебил его Великий Князь, — Юра, поговори с дочерью. Олег, свяжись с Евпаторами и передай им наши условия. Освобождение девушек и группы «Ока» основа для начала переговоров. Ярослав, Никита, мы сделаем все возможное. Буду держать вас в курсе переговоров.

Друзья кивнули, понимая серьёзность момента. Они знали, что впереди их ждет еще не одно трудное решение, но и выбора у них нет, слишком большие дела они затеяли. И как бы тяжело не было это осознавать, жертвы на этом пути неизбежны. И брак по расчету не самое плохое, что может случиться. Среди аристократов, скорее, это обыденное явление. А Юрий возражал больше из упрямства. Были у князя другие планы на дочь. Но и вариант с Раевским не так уж плох, если разобраться. Только как сказать об этом Наталье?

С тяжелым сердцем Юрий Мстиславович покинул кабинет Великого Князя. С ним ушли и Ярослав с Никитой. Попрощались немногословно. Кивнули друг другу и разъехались по своим делам. Службу никто не отменял.

Оставшись наедине с сыном, Ингвар тяжело опустился в кресло. Лицо Великого Князя выражало усталость и озабоченность. Олег остался стоять у окна, наблюдая, как отец медленно выдыхает, словно сбрасывая с себя груз только что принятых решений.

— Отец, — начал Олег, — Ты уверен, что мы выбрали правильное решение? Раевский… он не из тех, кого можно легко контролировать. Даже если Наталья согласится, это не гарантирует его лояльность.

Ингвар, устало улыбнувшись, посмотрел на сына:

— Взрослеешь, сын. Ты прав. Раевский — человек, который не любит, когда им управляют. Но и мы не можем позволить себе оставить его без присмотра. Он слишком силён, слишком независим. И если он решит, что Княжество ему больше не нужно, кто знает, куда он направит свою силу?

Олег кивнул, соглашаясь с отцом. Он понимал, что Раевский — не просто союзник, но и потенциальная угроза. Его знания, магия, его связи с Пограничьем и степью делали его фигурой, которую нельзя игнорировать.

— Что ты предлагаешь, отец?

Ингвар задумался на мгновение и твердо взглянул на сына:

— Я хочу, чтобы ты присмотрел за ним, Олег. Не как враг, а как друг. Проверь, насколько он опасен или полезен для нас. Узнай его истинные намерения. Если он действительно предан Княжеству, то он станет нашим самым сильным союзником. Но если в его планах есть что-то, что может угрожать нам, мы должны знать об этом заранее. И принять меры. Ты меня понимаешь?

Олег кивнул, его лицо стало серьёзным.

— Я сделаю это, отец. Но как я могу быть уверен, что он мне доверится? Мы друзья, но Раевский скрытен.

Ингвар улыбнулся, но в его улыбке не было радости.

— Используй его слабости, сын. У каждого человека есть слабости. У Раевского это его люди, его друзья. Он предан тем, кого считает своими. Если ты покажешь, что готов защищать их так же, как и он, он начнёт тебе доверять. Но будь осторожен. Не дай ему понять, что ты за ним следишь. Он должен видеть в тебе друга, а не шпиона.

Олег кивнул. Ему предстояла тонкая игра, где каждое слово, каждый жест могли иметь значение.

— Я сделаю всё, что в моих силах, отец. Что, если я обнаружу, что он действительно опасен?

Ингвар вздохнул, его лицо стало мрачным.

— Тогда мы должны будем действовать быстро и решительно. Но пока у нас нет доказательств его нелояльности, мы должны дать ему шанс. Помни, Олег, Раевский — не враг. Он может стать нашим самым сильным союзником, если мы найдём способ удержать его рядом.

— Я понял, отец. И сделаю всё, что нужно.

— Я знаю, сын. Я знаю.

Олег поклонился и вышел из кабинета, оставив отца одного. Ингвар снова откинулся в кресле, его мысли были заняты будущим. Он знал, что игра, которую они затеяли, была безумно опасной. Каждая ошибка, каждый неверный шаг грозили большой войной. А раздробленное междоусобицей Княжество к ней было не готово. Но то, что предложили Евпаторы, давало надежду на нечто большее, чем просто крепкая власть. Фактически, если задуманное удастся, это будет первый уверенный шаг на пути возрождения Империи. И теперь все зависит от взявшегося неизвестно откуда и стремительно набравшего силу непонятного мальчишки.

Глава 19

Я сидел у печки, уставившись на пытающееся вырваться из плена кирпичных стен пламя. Огонь сердито трещал, не находя выхода, шустрые, самые смелые язычки выныривали из устья и, словно чего-то испугавшись, прятались назад. Сегодня первый спокойный вечер после чреды коротких, но кровопролитных боев, поставивших жирную точку в моем противостоянии с Леонидом — командиром «Орлов Зевса»

После засады в логу, где мы с Сольвейг устроили «Орлам» кровавую баню, я знал — эти гады не угомонятся. И точно — мобилизовав родовые гвардии предателей, эллины начали рейды против моего разношерстного отряда, рассчитывая на быструю и легкую победу. Только мы были готовы. Хорошо готовы.

Первый серьезный бой у нас случился на Каме. Сильный отряд в три сотни бойцов против моих полутора, из которых настоящими вояками можно считать только людей Стрежня да десятка четыре бывших ушкуйников, сменивших свое разбойное ремесло на «спокойные» походы за хабаром в Заброшенные земли'. Остальные крестьяне да работяги с окрестных сел и городков. В прямом столкновении у нас не было бы шансов. Но в нашу пользу играло знание местности и наши с Сольвейг хитрые ловушки и артефакты.

Мы устроили засаду по обе стороны реки. Берга здесь крутые и густо заросшие отвратительно колючим непролазным кустарником. В этих кушарах мы и засели, подобравшись к реке кабаньими тропами. Сольвейг с Радомирой хорошо замели следы, потому разведка карателей нас не заметила. Правда, эллины подзадержались, устроив привал в полднях пути до нашей лежки. Пришлось ночевать лежа в снегу и без возможности развести огонь. С десяток человек хорошо поморозились, но для нашего баронета такие обморожения не проблема. Так что обошлось.

Положившись на разведку и охранение эллины с гвардией родов-предателей перли походной колонной, как на параде. За что и поплатились. Треск льда — и сразу с полсотни человек уходит под воду. Остальных накрывает слаженный залп арбалетов и магострелов, коих мы затрофеили немало. Поднявшаяся паника отправила на тот свет еще десятка четыре бедолаг из родовой гвардии. А вот «Орлы» сумели уйти практически без потерь. Наученные прошлым опытом эллины шли в арьергарде, гоня перед собой войска инсургентов.

Эта победа окончательно добила Стрежня с его бандой и в тот же день они присягнули мне на верность, принеся клятву перед Богами. Мужики они, конечно, неприятные, бандиты, одним словом. Но и я не ангел, если разобраться.

— Стрежень, — сразу после ритуала предупредил я ватамана, — Будете девок портить без согласия, или на малолеток заглядываться — яйца отрежу.

Разбойник недоуменно посмотрел на меня, а потом ощерился щербатым ртом: