Двойник короля 13 (СИ) - Скабер Артемий

— Тварь… — прошипел я сквозь стиснутые зубы, глядя на разрушения. — Я найду тебя, говно летающее, и ты у меня за всё, собака, ответишь!

Ярость бурлила в груди, грозя вырваться наружу неконтролируемым взрывом. Это же надо было так испортить идеальную операцию! Всё шло по плану. Каждая деталь была продумана, каждый риск просчитан, операция выполнялась безукоризненно. И тут появляется этот маг и одним движением руки превращает триумф в катастрофу.

Хотелось что-то разбить, кого-то убить, выплеснуть накопившуюся злость, но приходилось сдерживаться.

Судя по всему, мага выбросило из серой зоны монголов с большой силой. Но тогда зачем он решил замереть прямо над нами? Может, просто злился от неудачи и решил сорвать зло на первых встречных? Или специально охотился на меня? Знал о моём присутствии и целенаправленно атаковал?

Вопросов было много, ответов — ноль. Но одно я знал точно: у меня теперь личные счёты с этим уродом. Он убил моих людей, разрушил мои планы, чуть не уничтожил меня самого. За это придётся расплачиваться. Сполна.

В задницу все попытки мирного диалога! Никаких переговоров, никаких компромиссов. Только месть — холодная, расчётливая, неотвратимая.

М-да, сначала моя серая зона, теперь вот это… Я поморщился от новой волны злости. Выдохнул, пытаясь взять эмоции под контроль. Пора выбираться, скоро сюда потянутся разведчики.

Змеи потащили к эвакуированным. Я надеялся найти там хотя бы некоторых своих людей живыми. Когда меня подняли над кучей тел, в горле встал комок. Медленно, с нескрываемой ненавистью произнёс:

— Я буду очень долго тебя убивать…

Слова прозвучали тихо, но в них было столько яда, что даже монстры вздрогнули.

От ста моих охотников осталось в лучшем случае сорок человек. Они лежали без сознания, их тела покрывали ожоги разной степени тяжести. Некоторые дышали с трудом, другие вообще не подавали признаков жизни.

Песчаные змеи аккуратно уложили спасённых на ровном участке земли, подальше от выжженной зоны. Я заставил себя осмотреть каждого из своих людей.

Витас лежал ближе всех ко мне. Лицо опухло так, что его едва можно было узнать. Левая половина головы покрылась волдырями, из которых сочилась прозрачная жидкость. Волосы на этой стороне выгорели полностью, обнажив красную, воспалённую кожу черепа. Дышал он с хрипом, грудь поднималась неровно. Руки покрыты ожогами. Но пульс прощупывался, сердце билось. Лейпниш выживет, если получит правильное лечение.

Дальше лежал Семёнов — тот молодой охотник, который задавал вопросы о серой зоне. Его состояние было тяжелее. Кожа на руках обуглилась до костей, ноги выглядели, как обгоревшие поленья. Но хуже всего — он был в сознании. Глаза широко открыты, полны боли и ужаса. Губы шевелились, пытаясь что-то сказать, но звуков не было. Только хрип и слабое дыхание.

— Держись, парень, — прошептал я, наклоняясь к нему. — Сейчас дам лечилку, станет легче.

Он слабо кивнул, не сводя с меня взгляда. В его глазах читалась такая благодарность, что сердце сжалось.

Командир отряда Сергеев лежал без сознания. Бородатый ветеран получил сильные ожоги спины и ног, но лицо уцелело. Дышал он ровно, пульс стабильный. У него неплохие шансы.

Молодой рыжеусый командир — фамилию забыл — лежал на боку, прижав к груди обугленную руку. Кисть повреждена настолько, что пальцы не различались, — сплошная масса обожжённой плоти. Но он был жив. Стонал тихо, почти неслышно. Иногда открывал глаза и смотрел в небо отсутствующим взглядом.

Дальше картина становилась ещё мрачнее. Десяток охотников лежали неподвижно, не подавая никаких признаков жизни.

Один из ветеранов — помню его по шраму через всё лицо — лежал на спине. Грудь его не поднималась. Глаза открыты, но потускневшие, на губах застыла гримаса боли.

Ещё пятеро охотников находились в критическом состоянии. Они дышали, сердца бились, но повреждения оказались настолько серьёзными, что смерть была лишь вопросом времени. Обожжённые лёгкие не могли нормально работать, почки отказывали от интоксикации, печень не справлялась с нагрузкой. Один за другим они будут умирать в ближайшие часы.

И я ничего не мог с этим поделать. Зелий у меня было достаточно для лечения лёгких и средних ожогов, но против таких повреждений бессильна даже алхимия высшего ранга. Нужны были не зелья, а чудо.

Я сжал кулаки, чувствуя, как в груди закипает ярость. Эти люди не должны были пострадать. Операция планировалась как безопасная. Мы шли зачищать уже парализованных врагов, а не сражаться с магом шестнадцатого ранга.

— Я найду тебя! — прошипел сквозь стиснутые зубы. — И заставлю страдать за каждого из моих людей!

Среди спасённых оказались не только мои охотники. Змеи притащили и несколько врагов — видимо, тех, кто находился на краю поражения и получил не смертельные ожоги. Три монгола в традиционных доспехах. Двое без сознания, третий стонал и держался за обожжённую руку. Все выживут — их защитила плотная кожаная броня.

Семь кровяшей в чёрной форме. Пятеро в критическом состоянии, двое попроще. Их современное обмундирование оказалось менее эффективным против магического огня, чем монгольская кожа.

Этих тоже придётся лечить. Мне нужны живые свидетели для суда в столице. Пусть члены трибунала послушают показания настоящих кровяшей под присягой.

Я попытался подняться, но боль пронзила всё тело. Обожжённая кожа трещала при каждом движении, пришлось остаться лежать на спинах змей.

— Начинаем лечение, — скомандовал монстрам. — Самых тяжёлых — в первую очередь.

Зелья потекли рекой. Лечилки, восстановление магии, выносливость — всё шло в ход. Я не жалел драгоценные эликсиры, пытаясь спасти каждого.

Семёнову влил в рот сразу две эталонки третьего ранга — самые мощные лечебные зелья, которые у меня остались. Паренёк проглотил их с трудом, поперхнулся, но лекарство подействовало почти мгновенно. Краснота начала сходить с обугленной кожи, волдыри подсыхали. Дыхание стало ровнее. В глазах появился более осмысленный взгляд.

— Господин… — прохрипел он едва слышно. — Что… случилось?

— Враг напал на нас, — ответил коротко. — Но мы выжили — это главное.

Паренёк кивнул и снова закрыл глаза. Эталонка действовала, но для полного восстановления потребуется время.

Витас тоже получил лучшую лечилку. Отёк на его лице начал спадать, дыхание выровнялось. Лейпниш выживет.

Остальным тяжелораненым доставались остатки моих запасов. Кому-то помогало, кому-то нет.

Пока я занимался лечением, змеи принесли печальные новости. В трёх километрах от нас они нашли ещё семь тел моих охотников. Тех, кого огненный дождь застал в открытом поле, без защиты монстров. От этих людей остались только обугленные останки, но даже их змеи аккуратно собрали и принесли. Мёртвых не бросают.

Каждое новое тело было ударом по сердцу. Столько погибших, больше половины моих лучших бойцов. Операция превратилась в катастрофу.

— Твою мать… — прошипел, сжимая в кулаке очередной пустой флакон.

Зелья заканчивались. Обычных лечилок — около десятка. Этого хватит, чтобы поддержать жизнь в тяжелораненых, но не больше. Придётся использовать трофейные зелья — те, которые забрал у кровяшей. Ирония судьбы: лечить своих людей лекарствами, изъятыми у врагов.

Проблема в том, что это вышка. Она намного слабее эталонки. Хоть вёдрами заливай, эффект при таких ранах минимальный.

Я продолжал обползать раненых по кругу. Каждые пять минут давал новую порцию лекарств тем, кто мог их принять. Кому-то становилось лучше, кому-то — хуже. Трое охотников умерли за эти два часа. Просто тихо перестали дышать, несмотря на все мои усилия. Их тела я тоже приказал змеям нести с собой.

Один из кровяшей очнулся и попытался что-то сказать, но я заставил его замолчать.

— Вопросы потом, — отрезал коротко. — Сейчас лечимся.

Монголы держались стоически. Даже в полубессознательном состоянии они не стонали, не жаловались. Выносливый народ, ничего не скажешь.