Кодекс Императора VII (СИ) - Молотов Виктор

Князь Голицын разработал экономическую реформу, которая помогла поднять страну с колен после военных действий, когда всё было в разрухе. В отличие от нынешних министров, он сразу подумал не только об аристократах, но и об обычных гражданах империи.

Граф Терентьев распродал всё своё имущество, хотя этот человек считался одним из богатейших в стране. Он устраивал пункты выдачи еды для всех нуждающихся. Благодаря его действиям удалось предотвратить голод в стране, пока экономика не восстановилась после военных действий. Также он построил несколько больниц и детских домов, в которых страна так отчаянно нуждалась.

Помню, как князь Казанский однажды потерял всех наследников, когда дворец уже однажды чуть не пал под натиском врагов.

А граф Вязовский полностью лишился дара, когда накрыл целый жилой район куполом в момент магической бомбёжки. Этим он дал возможность десяткам тысяч людей спастись.

У каждого из присутствующих имелись свои заслуги перед Российской империей. Эти люди совершили великие дела и были за это вознаграждены Первым Императором.

Когда империя была в критическом состоянии, самые доверенные и надёжные люди получили статусы Хранителей. Их имена были вписаны в Кодекс Первого Императора… и от этого мне даже грустно.

Я помню этот день. Помню слова клятвы, которую они произносили в этой самой комнате. Они обещали, что их рода никогда не забудут о долге перед Российской империей, и в час нужды они придут на оборону сердца страны.

Считалось, что слишком много секретов Первый Император, то есть я сам, оставил именно в этом зале. Это были подарки для будущих поколений.

Этот дворец никто никогда не должен был захватить, и будучи Первым Императором, я придумал, как это сделать. Поэтому и раздал амулеты-ключи.

У меня ещё теплилась надежда, что хоть кто-то явится. Хоть один из наследников всех тех, кто давал клятву в этой комнате. Я надеялся, что память об этом дне не забыта, и знания передавались будущим поколениям.

Но этого не случилось.

Четыреста лет — слишком большой срок даже для Хранителей. Как итог — наследие не сохранилось. Остались лишь позабытые легенды…

Впрочем, даже эти рода, кто из них остался существовать до сих пор, не прибыли на помощь.

Беспаловым было всё равно на происходящее в столице. Голицыных давно не осталось… Григорьевы давно разорились, и Одарённых в их семье уже сто лет не рождалось — им попросту нечем было помочь.

Кто-то и вовсе перешел на сторону врага, как это сделал Казанский. Даже сложно поверить, что раньше мы с этим родом были не просто союзниками, а близкими друзьями.

Картинки в голове мелькали одна за другой… События тех дней. Заслуги перед Родиной… и всё то, что осталось от этого былого величия.

Под грузом воспоминаний я невольно начал засыпать. А это плохо. Я выложился на максимум, создавая и поддерживая огромный портал, а после Дыхание Императора — система защиты «Зимний дворец» тоже давалась нелегко. Сил у меня не оставалось…

Даже Кодекс Первого Императора перегрузился после произошедшего. Вкованное в артефакт заклинание Дыхания Императора обладало нечеловеческой силой. На время теперь даже Кодекс превратился в обычную книгу, ему тоже понадобится восстановиться. При том, что это неодушевлённый артефакт с собственным сознанием.

Постепенно я засыпал. Глаза закрывались… и я не мог пересилить это желание. Не хотел…

Возможно, для меня это тоже конец. Мысли спутались, смешались сё воспоминаниями… Я уже не мог отличить, где правда, а где лишь прошлое. Разум постепенно затуманило…

Так и хотелось погрузиться в спасительную черноту. Избавиться от лютого холода и просто отдохнуть.

— Российской империи нужен государь. Проснитесь, — гулкий шёпот донесся откуда-то от стен. Заставил меня выплыть из небытия.

Что это было? Как же сложно соображать в таком состоянии…

Какой-то знакомый голос. Из древних времён… Очень знакомый. Но не могу узнать. Не могу вспомнить.

Эти мысли помогли сосредоточиться. Я медленно, плавно начал открывать глаза.

Вот и один из минусов артефакта, которым я воспользовался для защиты дворца. Ты должен быть невероятно силён, а иначе пожертвуешь собой…

Чем сильнее желание закрыть глаза, тем тяжелее их потом открыть.

Мои веки пытались открыться полностью… но снова закрывались. Раз за разом.

Но я не могу уйти. У меня даже нет наследников… Если я умру, к власти придёт Фёдор или Григорий. Или Анастасия, если у неё хватит сил тягаться с братьями.

А если некому перенять трон, то и жителям Российской империи конец. Страну растаскают по кусочкам враги, как они это и задумали изначально.

Нет. Я не могу это так оставить…

С этими мыслями я резко распахнул глаза.

Враги только и ждут моей смерти. А я не дам им такого удовольствия. Не дам!

Если бы рядом кто-то находился, то заметил бы, как ярко сейчас горят мои глаза. Золотым сиянием. Свечение исходило из самой моей души.

Цвет золота олицетворяет правление и власть. Ответственность, которая возлагается на плечи государя.

Я медленно поднимаюсь с трона. Покрывшая меня ледяная корка трескается. Осыпается на пол.

Огляделся. В комнате никого не было.

Я начал двигаться к выходу. Медленно, не спеша. На своих дрожащих от бессилия ногах. Самое сложное уже позади… Я по крайней мере остался жив.

До штаба я добирался долго. И ни одному из встреченных на пути не позволил себе помочь. Ведь император должен быть сильным. Это образ правителя, от которого ждут определённых вещей. И я ему соответствовал благодаря своей сильной душе и воле.

Вид у меня был крайне печальный, но сейчас мне было всё равно. Ведь каждый понимает, почему это произошло… И главное — ради чего.

В штабе меня встретила целая толпа. На меня сразу набросилась Алина.

— Господин! Позвольте помогу! — выкрикнула она.

Но я поднял руку и остановил её.

— Со мной всё в порядке, — мой голос звучал тихо, но твёрдо. — Лучше дайте мне доклад о состоянии города.

Следующие пять-шесть часов я сидел и через силу слушал о последствиях мятежа. А также решал некоторые вопросы.

Отдельно ко мне подошла Маргарет и поинтересовалась:

— Как ты себя чувствуешь? Выглядишь не очень хорошо, если честно…

— Знаю, — кивнул я.

— Не стану как все остальные предлагать тебе взять перерыв. Ты всё равно не послушаешь.

— И верно. Сейчас благополучие наших граждан на первом месте.

— А на каком месте твоя жизнь? — на её лице отразилась тревога за меня.

Этот вопрос заставил ненадолго задуматься. Хотя в разных жизнях я уже об этом размышлял, и ответ всегда был разным.

— На последнем. Император создан для того, чтобы защищать свой народ. Чтобы вести его вперёд. В первую очередь он должен думать о гражданах.

Маргарет кивнула. Видимо, я дал ей хорошую почву для размышлений.

Тем временем ко мне подошли с очередным отчётом, и Маргарет отошла к Алине, которая делала вид, что прикладывает все свои усилия для охраны Вафельки.

Доклады были разными. Какой район уничтожен полностью, где повреждены здания или убежища. Где ещё остались единицы врага. Каких-то врагов не могли найти, а кто-то из них вовсе убежал, пытаясь спастись от своей участи.

— Военные госпитали переполнены, — продолжал докладывать Кутузов. — По нашим расчётам, в военный госпиталь во дворце сегодня разом принесли более шестисот человек. Все, кто сейчас на службе из лекарей, уже полностью пустые. Они уже сделали всё, что могли за эти дни. А перекидывать нам сюда некого… Портальщики уже вымотаны.

— Сейчас разберусь, — поднялся я.

Ноги подкосились, и я невольно облокотился о стену. М-да, такими темпами я вечность буду до госпиталя добираться.

— Мне нужно плечо, — сказал я Кутузову.

Наступил крайний момент, когда стоило воспользоваться помощью начальника гвардии.

Святозар Разумовский и сам плохо стоял на ногах после всех сражений. Но несмотря ни на что, он помог мне добраться до военного госпиталя.