Кодекс Императора VII (СИ) - Молотов Виктор

Здесь, в одном огромном, зале лежали все больные. Основной больницы при дворе не хватило, чтобы вместить всех присутствующих, потому целители воспользовались соседними помещениями для размещения раненых.

В моих руках тут же оказался Кодекс Первого Императора.

«Вставай. Нет времени спать. Верные сыны Российской империи нуждаются в нас», — мысленно обратился я к нему.

Начал подпитывать его энергией из своей собственной души. Это единственное, что у меня осталось.

Тонкая золотистая нить соединила нас с Кодексом. И реликвия засияла, привлекая взгляды всех присутствующих.

Кодекс Первого Императора раскрылся. Из него начала выливаться энергия во все стороны. Яркая. Разноцветная.

Сработало. Он меня услышал. И стал делать то, для чего и был создан мной в первой жизни.

Энергетические лучи останавливались мимо проходящих людей, огибали их. Им помощь не требовалась — они были здоровы.

Но ни одного больного энергия не обделила. Она впивалась в грудь каждого. Заставляла просыпаться…

Кто-то получал дар вместе с энергией — Кодекс Первого Императора принял решение наградить многих, кто верно сражался в последние дни, кто всеми своими силами защищал город… и даже был готов погибнуть ради него.

Энергия из реликвии поможет больным быстро восстановиться. Тяжёлые раны она не залечит, но по крайней мере уберёт риск летального исхода.

Те, кто верой и правдой сражался за свою империю, должны жить.

Когда лучи энергии коснулись каждой койки. Кодекс Первого Императора перестал сиять. Он захлопнулся в моих руках.

Снова уснул… Он очень устал за сегодня, собственно, как и я сам. Тоже еле держусь на ногах, а глаза закрываются — клонит в сон.

Однако ещё не время. У меня много работы…

— Ваше Императорское Величество! — главный лекарь заметил, как меня шатает, и обернулся к помощникам. — Койку сюда!

Двое лекарей помладше сразу поднесли одну из больничных коек.

— Дмитрий Алексеевич, вам бы прилечь. Мы о вас позаботимся, — голос лекаря был успокаивающим, а предложение соблазнительным.

— Не стоит, — сухо ответил я. — Есть те, кто нуждается в помощи больше, чем я, — обернулся к Кутузову. — Пойдём в мой кабинет.

Однако стоило мне сделать два шага, как глаза заполонила чернота… Я рухнул.

Меня сразу подхватили и уложили на кровать. Я был в сознании, но совершенно без сил.

Вокруг поднялась паника.

— Найдите хоть какой-то целительский артефакт! Хоть что-то должно было остаться! — кричал главный лекарь на своих помощников.

Пожалуй, мне и правда стоит сначала восстановиться. Печально осознавать, но на данный момент у моих сил и воли есть предел. И я его достиг…

Но единственное, что радует — понимание, что до этого момента я всё делал правильно. Ведь когда меня положили на кровать, я услышал голос не только Кутузова, но Анастасии, Маргарет и Алины:

— Отдохните. Мы сами обо всём позаботимся.

— Всё будет хорошо.

Тогда я спокойно закрыл глаза. И провалился в безмятежность. Теперь можно и себе позволить отдохнуть.

Григория Романова охватила настоящая паника после произошедшего во дворце. Ещё вчера он всем сердцем желал штурма дворца. Хотел зайти туда, выполнить своё предназначение и быстро выйти. Получить, наконец, столь желанную власть!

А сейчас единственное, чему он радовался — что не оказался среди замороженных бойцов.

Цесаревич вместе с остатками своих людей — а их осталось всего человек пять — бежал из столицы куда подальше.

— Как можно было такое допустить? Как⁈ Надо было всего лишь к артефакту проникнуть! — кричал Григорий Романов. Его одолевала паника и злость. Эмоции искали выход, и он вымещал их на тех, кто остался рядом с ним.

— Прекратите кричать. Сейчас у нас всех незавидное положение, — впервые гвардейцы начали ему возражать.

— Да вы хоть знаете, с кем разговариваете? — выпалил Григорий Романов. — Да я вас!..

— Вы — человек, по колено застрявший в дерьме, — прорычал Сорокин Николай — старший из оставшихся в живых гвардейцев.

Григорий Романов вместе с остальными находился в канализации. Здесь всё было заполнено отходами и фекалиями. Цесаревичу доставало до груди, так что Сорокин ещё приуменьшил.

Это был единственный способ незаметно выбраться из города. А вместе с продвижением по канализации Григорий Романов терял и своё достоинство… Сейчас от него остался лишь пустой гонор, и больше ничего.

Положение было ужасным. Пришлось прорываться с боем, в ходе которого и погибло большинство гвардейцев, приставленных к Григорию.

Связи не было, а потому с союзниками связаться тоже было невозможно.

Из тысячи людей, бывших у Григория Романова, осталась эта пятерка. Положение незавидное… И осознание этого только разогревало тревогу и ярость в груди наследника.

— Ненавижу! Всех их ненавижу! Не младший брат, а настоящий урод! Чтоб он заживо сгнил!!! — Григорий Романов кричал всё, что только приходило на ум.

Но это не помогало успокоиться… О спокойствии теперь можно было только мечтать.

Хоть Григорий Романов и кричал о ненависти, вслух он не мог признаться, что просто боится. Ему было невероятно страшно за свою жизнь.

Ему уже не надо ничего: ни трона, ни денег, ни власти. Сейчас он просто хотел жить… Он очень жалел, что пошёл против своего младшего брата, хотя не мог набраться смелости произнести это вслух.

Внезапно впереди Григорий Романов увидел просвет.

— Вперёд! — скомандовал он, и отряд ускорился.

Очень скоро они вышли в одно болото. Все грязные и зловонные.

Григорий Романов ступил на твёрдую землю. Упал на колени… Начал бить её кулаками. И зарыдал от всех пережитых эмоций. Как ему было жаль, что нельзя повернуть время вспять…

Глава 20

Алина многое повидала в этой жизни. Примерила на себя множество разных ролей. Участвовала во всевозможных сражениях.

Ее лично тренировал Дмитрий Романов. А помимо этого занималась с сёстрами-тенями. Долго, изнурительно, но результативно.

Она завершала задания, которые по оценкам аналитиков выполнить было невозможно. Многие называли её подход безумным, но он всегда давал результат.

Алина раз за разом доказывала окружающим, что она лучшая во всём, несмотря на свой юный возраст. Там, где на выполнение задания другой тени требовалась неделя, личная служанка императора справлялась всего за час.

Она бесчисленное множество раз смотрела смерти в глаза… Но сейчас девушке хотелось просто сдаться. Впервые в жизни она чувствовала такую пустоту и бессилие в своей душе.

Алина понимала, что она не вывозит свалившуюся на неё нагрузку. Сейчас, сидя в кресле императора Российской империи, за его столом, она хваталась за голову.

Вокруг творился полнейший хаос… Один за другим приходили подчинённые императора с докладами. На планшет Дмитрия Романова то и дело поступали новые уведомления. Многие из них подсвечивались красной надписью: «Срочно!»

Все от неё что-то хотели… И Алина искренне не понимала, как император вообще справляется с такой нагрузкой.

Ладно в мирное время, но сейчас — после подавления мятежа — работы было непочатый край. Девушка не знала, за что хвататься в первую очередь.

Где-то не могли разобрать завалы — слишком много зданий было разрушено, и людей категорически не хватало. Где-то оставшиеся без крова люди просили помощи. В больницах и вовсе не хватало врачей и лекарей… И это всё только вершина айсберга, на который напоролась Алина. Сейчас она чувствовала, что все эти проблемы тянут её ко дну, точно пробитый корабль.

На планшет императора приходили только те сведения, которые он мог решить. Потому глобальные проблемы сыпались одна за другой… Хотя было бы проще, если бы присылали отчёты об обвалившейся кладке одного-единственного здания… А не о целом районе, оказавшемся в руинах.

Казалось бы, всё это должны решать люди, находящиеся на местах. Ведь у каждой зоны города были свои ответственные. Но перед тем, как отключиться, Дмитрий Романов чётко сказал, что должен знать обо всём, что происходит в городе. Чтобы максимально быстро ликвидировать все последствия.