Часовой: Курсант (СИ) - Шторм Максим

От изумления я едва не сел на дорожный сундук. Вот так номер! Ну и что прикажете делать?

Глава 23

— Могу ли я узнать имя вашей хозяйки? — я до последнего тянул время, пытаясь придумать что-то дельное. Но на ум ничего не шло. Зараза!

— С вами желает познакомиться госпожа Троекурова. Альбина Троекурова.

Говоривший многозначительно откашлялся, словно давая понять, что при звуках этого имени я должен опрометью выскочить за дверь и рысью помчаться на четвереньках к его хозяйке. Вот только в ответ я немного растерянно произнёс:

— Троекурова? В жизни не слышал…

Даже не видя его, я почувствовал, как присланный за мной человек наполняется искренним негодующим изумлением. Как, какой-то жалкий молокосос посмел жить, ни разу не слышав сей чудесной фамилии⁈

— Госпожа Троекурова настаивает, — безапелляционно заявил посланник, чуть повышая голос. Кажется, пришло время заканчивать ломать комедию.

Я вздохнул, поправил заправленную в штаны рубаху и отодвинул засов. Выйдя за дверь, я столкнулся с тем самым одетым в черные одежды мрачным типом из сопровождения таинственной незнакомки. Он скептически осмотрел меня, хмыкнул в усы и сказал:

— Следуйте за мной, я проведу.

Он машинально положил руки на пояс. Я заподозрил, что обычно у него там или ножны с мечом, или кинжал, а то и кобура с пистолем. А может, все вместе взятое. Вроде я приметил у него меч, когда он поднимался по трапу… Но, скорее всего, при посадке на воздушные гражданские корабли, все переносимое пассажирами оружие временно изымается до прибытия к месту назначения. В целях безопасности перелёта, конечно.

Коридор, по которому мы пошли, был устлан мягкой ковровой дорожкой. И он был освещен. В низком потолке чуть мерцали стеклянные колбы, похожие на электрические светильники. Тут экономить не стали. Я шел за двигающимся ровным строевым шагом, выдающим бывшего военного, человеком. Мы подошли к лестничной площадке, спустились на вторую палубу, так же освещенную тусклым рассеянным светом потолочных светильников, и прошли через весь отрезок коридора, дальше нам путь перекрыла большая двустворчатая дверь. Но мы до нее не добрались, а остановились напротив резной деревянной двери, покрытой толстым слоем негорючего лака, с прибитыми к поверхности металлическими цифрами «23».

Мой сопровождающий уверенно толкнул двери, приоткрывая их и посторонился, пропуская меня вперед. Мне ничего не оставалось как войти. Он вошел следом, закрыл дверь и демонстративно лязгнул засовом. Я замер на пороге, внимательно осматриваясь. Мысленно присвистнул. Да уж, убранство этих апартаментов значительно отличалось от моей скромной каюты. Мне открылась просторная комната, дорого обставленная и напоминающая гостиную какого-нибудь зажиточного дома. Большое окно-иллюминатор, шары-светильники, погружающие комнату в мягкий желтоватый свет, удобные на вид кушетки, гардеробный шкаф, привинченный к полу сервированный стол, кресло. Из комнаты в обе стороны вели еще две двери. Одна наверняка шла в санузел, а вторая в отдельный кубрик, скорее всего, в спальню.

На одной из кушеток сидела, словно кол проглотивши, дородная тетка бальзаковского возраста, в строгом платье и капоре. Именно она тащила в своих крепких натруженных руках огромные баулы. Она пристально, с явным неодобрением на бульдожьем лице, посмотрела на меня, заставив ощутить себя никчёмной букашкой. Нищим оборванцем. Сложив толстые руки на могучей груди, она пренебрежительно фыркнула, и демонстративно отвернулась к окну, за которым почти стемнело.

Мужчина, оставив меня на пороге, постучал в ведущую налево дверь и негромко произнёс:

— Мадам Троекурова, ваш гость прибыл.

Из-за двери донесся приятный девичий голос, звонкий и уверенный:

— Впустите его, Альберт.

Названный Альбертом человек глазами указал на двери. Я, невольно растерявшись, вытер внезапно вспотевшие ладони о штаны и взялся за дверную ручку. Если это и ловушка, то до нельзя странная. Удивительная. Ладно, где наша не пропадала… Тем более, что Родовой знак на спине молчал, не подавая никаких сигналов. Хотя это ничего и не значило. Мой грифон жил какой-то своей, особенной жизнью и напоминал о себе порой при весьма странных обстоятельствах.

Я вошел внутрь второй комнаты этой роскошной каюты. Альберт остался за порогом и на всякий случай добавил:

— Вам стоит только позвать, госпожа.

— Полно вам, Альберт, этот мальчик совершенно безобиден, — уверенно произнесла хозяйка каюты, встречая меня приветливой улыбкой. — Добрый вечер. Я Альбина Троекурова. Проходите, не стесняйтесь.

Я прислонился спиной к захлопнувшейся двери, с затаённым восторгом глядя на заговорившую со мной девушку. Она сидела на мягкой кушетке, прямая как тростинка. Дорожный наряд она успела сменить на лёгкую повседневную одежду — облегающее точёную фигурку платье из тёмно-синего атласа. Длинные волнистые черные волосы, до того уложенные в сложную прическу под шляпкой, густыми прядями рассыпались по ее спине и плечам. Половину лица девушки прикрывала изящная полумаска из чёрных кружев, оставляя на обозрение лишь заострённый подбородок и чуть припухлые карминовые губы. В прорезях полумаски весело мерцали огромные зелёные глазищи, с немалым любопытством глядящие на меня. Ее изящные руки до локтей были скрыты черными, в тон маске кружевными перчатками. Она была очень красивой, манящей и полной неразгаданных тайн. И еще она источала пока непонятную, но скрытую где-то глубоко внутри угрозу. Меж моих лопаток, оживая, незримым огнем запульсировал Родовой знак.

— Присаживайтесь, любезный, в ногах правды нет. Не побрезгуйте отужинать со мной.

Она радушным жестом указала на место рядом с собой и низкий столик, заставленный всяческими яствами. И только тогда я насилу оторвался от созерцания девушки и мельком осмотрел комнату. Она была меньше, чем гостиная, но также дорого отделана и хорошо освещена. В воздухе витал чуть уловимый, но очень приятный и будоражащий обоняние аромат лёгких духов. Внезапно я и впрямь почувствовал себя самым последним оборвышем и с трудом прохрипел:

— Не уверен, что это хорошая идея, госпожа Троекурова… Я человек простой и манерам не обучен…

Она негромко рассмеялась. Я заслушался звонкими переливами ее немного детского смеха. Интересно, а сколько ей лет? Полумаска не только скрывала изрядную часть ее лица, но и возраст. Хотя вряд ли намного старше меня. Не больше двадцати пяти, решил я, делая робкий шаг по направлению к указанному ее пальчиком месту.

— Проходите, проходите! Не будете же вы ужинать стоя? Это неудобно и неприлично в компании дамы.

Покраснев, я обошел столик и осторожно присел на кушетку, стараясь даже не дышать в сторону пригласившей меня девушки. Нет-нет, да мои глаза косились на глубокое декольте ее платья, в котором так маняще и восхитительно вздымались в такт дыханию упругие полушария небольших, но потрясающей формы грудей. На мой взгляд, в этой Альбине все было прекрасным. Идеальным. Затем я задвигал носом, словно голодный волк, перевел взгляд на обеденный столик.

Накрыт на две персоны. Графин с водой, бутылка темного стекла, похожая на винную, бокалы, салаты, холодные закуски, маринованные грибы, сыр, фрукты, дымящаяся супница… Я едва не захлебнулся слюной. Подобной еды я не видел уже давно! Еще со времен своего пребывания в прежнем мире… Господи, как быстро я начал забывать то место, откуда перенёсся сюда.

Бросив смешливый взгляд на мои лапищи, Альбина прощебетала:

— Позвольте за вами поухаживать, молодой человек. Вижу, вы более привычны к несколько иной обстановке!

— Вы чертовски прозорливы, — смущённо отозвался я, жадно наблюдая, как она ловко разливает одуряюще пахнущий суп по тарелкам. На какое-то время мысли о еде вытеснили все прочие. Сейчас я больше смотрел на источающую божественные ароматы мясную вырезку, чем на прекрасную хозяйку этой каюты. Она, словно все подмечая и понимая, лишь чуть сдержанно улыбалась.