Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий

Веки налились свинцовой тяжестью. В глазах появилось ощущение песка, словно мелкие, колючие крупинки забились под веки. Потёр переносицу большим и указательным пальцами. Кожа на лице была горячей, а под ней пульсировала кровь — сказывались постоянное напряжение и недостаток сна.

Отвлёкся, глядя на небо, — бескрайний купол над головой, чистый и бездонный. Ни одного облака, лишь бесконечная синева, почти осязаемая, почти материальная. Как покрывало, накинутое на мир.

— Ждём! — сказал я, приняв решение. — Сейчас кое-что проверю, и тогда будем решать дальше.

Монголы покорно кивнули. Бат бросил короткий взгляд на Жаслана, но ничего не сказал. Я видел сомнение в их глазах, настороженность.

Опёрся о коня. Чувствовал, как тёплый бок Галбэрса мерно вздымается под моей рукой. Он фыркнул, обдав запястье влажным теплом, шелковистые волоски на его морде щекотали кожу.

Закрыл глаза, сосредоточился. Из пространственного кольца появились все паучки. Они материализовались в воздухе, опускаясь на землю, как десантники. Тут же оценили обстановку и подали мне сигналы. Я сформировал сеть из них. В мыслях возникла чёткая схема: как расположить каждого, на каком расстоянии, какую территорию должен контролировать. Отдал приказ и отпустил вперёд. Монстры умчались.

А я задумался. Пора подвести какие-то мало-мальские итоги. Запустил пальцы в волосы, массируя кожу головы. Волосы спутанные, жёсткие от пыли. В затылке пульсировало от напряжения. Холодный ветер коснулся лица, принёс запах трав и горькой полыни. Я вдохнул полной грудью, пытаясь прочистить голову.

У меня есть шаманка, весьма своенравная, но, похоже, в этой стране всё такое — упрямое, дикое, непокорное. Открыл глаза. Взгляд скользнул по Алтантуяе. Девушка сидела, обхватив колени руками, острый подбородок упирался в них. Тёмные глаза настороженно следили за мной из-под густых ресниц…

Здесь и правда все такие. Вот даже конь, например. Тот ещё засранец. Галбэрс, словно услышав мои мысли, раздражённо дёрнул ухом и переступил с ноги на ногу. Умный, упрямый, понимает больше, чем показывает. Иногда кажется, что он специально усложняет жизнь, но в критический момент ни разу не подвёл.

У меня вроде бы теперь открыты возможности работы с духами и призраками. Как? Большой вопрос. Может, от встречи с двумя рухами, которые пытались занять моё тело. Мышцы непроизвольно напряглись при воспоминании. Ощущение чужого присутствия в собственном теле, холодное вторжение, попытка вытеснить, подчинить.

Я не эксперт, но вдруг, когда меня выгоняли на время, что-то сделали? Изменили структуру души? Оставили след, метку? В другой бы ситуации возмутился, а тут возможность. Русский шаман — звучит. Губы сами собой растянулись в усмешке. Ещё и Сухе что-то сделал, когда Зло пыталось пробиться наружу. Может, это была защита? Или наоборот — подготовка к чему-то ещё?

Вспомнил про статуи, которые у меня были. До сих пор непонятно, почему они вообще появились, как и их возможности. Но… влияют на мир духов. Мне точно помогло тогда избавиться от назойливых призраков.

Теперь Зло и этот же мир — они тоже связаны. Чернота внутри пространственного кольца — древняя, голодная, ожидающая момента для удара. Рязанов от соприкосновения с куском мазута стал диском. Как? Ещё один вопрос в копилку Магинского об этом мире.

Да и этот хрен пойми кто, какой-то там древний хан. Мёртвый, древний, жаждущий вернуться, который тоже решил занять мою тушку…

Я подавил волну гнева, поднявшуюся из глубины. Кто вообще дал им право? Какого чёрта все хотят моё тело? Как будто это коммунальная квартира, а не личная собственность. Вообще момент, конечно, напрягающий: духам нужно моё тело. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, ногти впились в ладонь, оставляя полумесяцы на коже. Острая боль отрезвляла, возвращала к реальности… Хотя чего удивляться? Учителю Дрозда, мамаше и Злу требуется моя кровь. Просто не человек, а ходячий донор…

Хмыкнул про себя. Взгляд опустился на руку, где спрятан заларак. Под кожей пульсировала тёмная полоса.

Диск снова изменился после того, как я прогнал того монгола-хана. Что-то это мне должно дать. Чувствую задницей своего внутреннего хомяка, который сейчас потирает лапы. Новая сила? Новая способность? Или проблемы? Это ещё предстоит узнать.

Вопрос с мазутом тоже не решён. Почему оно проявилось именно здесь, в Монголии? Почему именно сейчас? Случайность? Не верю. В моей жизни случайностей не бывает, только закономерности, и их я пока не могу разглядеть. Пазл, в котором не хватает половины деталей. В общем, как ни крути, монголку нужно расспрашивать. Есть у меня пара догадок, они вроде перспективные и крайне опасные. Если я прав…

Отвлёкся от размышлений, когда паучки показали мне выход из капища. Сознание раздвоилось, я видел глазами одного из них.

Так, что у нас тут нового? Да ни хрена! Снова степь и равнина — бескрайняя, как само небо. Трава колышется под ветром, серебрится в лучах солнца. Монотонный пейзаж, почти гипнотизирующий своей бесконечностью, — никаких ориентиров, никаких особенностей. Только трава, небо и ветер.

О, вот и люди! Глазами паучка рассмотрел их. Фигуры в странных одеждах, украшенных перьями, бусинами, амулетами. Нашивки из кожи и меха, металлические пластины, кости, на головах — высокие головные уборы, напоминающие рога или ветви деревьев. В руках — бубны, трещотки, жезлы. Значит, шаманы. Без сомнения, шаманы. И их много.

Не стал далеко выходить. Крайне напряг момент с тем шаманом, который заметил моего паучка. Ладно, сколько у нас тут народу? Медленно, тщательно посчитал: десять, двадцать, тридцать.

«Мы почти собратья, только мамаши разные, — усмехнулся собственной шутке. — Тридцать шаманов против нас. Шансы не в нашу пользу».

Отдал приказ возвращаться. Паучки тут же развернулись, побежали назад.

Открыл веки. Моргнул несколько раз, привыкая снова видеть только одним зрением. Перед глазами на мгновение поплыли цветные пятна, но быстро рассеялись.

— Так, — начал я. — Там шаманы — тридцать штук, с ними ещё кто-то.

Жаслан перевёл, не дожидаясь просьбы. В его голосе прозвучала тревожная нота. Монголы напряглись, тут же схватились за оружие, их лица стали каменными, взгляды — решительными. Мышцы под смуглой кожей вздулись, напряглись, готовые к действию. Я видел, как пальцы сжимают рукояти мечей, а суставы побелели от напряжения.

— Будем сражаться! — перевели мне слова Бата. — Если нужно, умрём как мужчины, воины.

Его глаза горели лихорадочным блеском. Не страх, предвкушение. Эти люди не боялись смерти, они принимали её как часть жизни, как неизбежность, которую встречают с оружием в руках. Готовность умереть с честью — единственное, что имеет для них значение.

— Да! — поддержали остальные. Раздался хор голосов, полных решимости. Они уже видели себя в великой битве, в песнях, которые будут слагать о них после смерти.

— Стоять! — поднял руку. Резкий жест, останавливающий их порыв. — Давайте уж тогда перережем тут друг другу глотки. Сдохнем, станем призраками и будем гулять по капищу, травить байки целую вечность? — предложил я.

Жаслан всё перевёл. Лицо его скривилось, словно от боли. Похоже, монголы не поняли моего сарказма. Они остались серьёзными, сосредоточенными. Стояли прямые, как шпалы, будто я предложил им что-то само собой разумеющееся. Они действительно думают, что это вариант? Совершенно нет чувства юмора у этих степняков.

— У нас есть цель, и мы должны её достичь. Смерть в планы не входит, — добавил я. Голос звучал уверенно, властно, не допускающий возражений. — Попробуем что-нибудь придумать, чтобы и волки целы, и шаманы заняты.

Отвернулся и уставился на монголку, которая сверлила меня взглядом. Глаза тёмные, глубокие, как колодцы, полные тайн и непокорности. В них читались упрямство, нетерпение, злость. Прям вызов бросает.

Уголки её губ едва заметно приподнялись в намёке на усмешку. Она наслаждалась ситуацией. Мы в ловушке, вынуждены искать выход. Для неё это торжество — увидеть своего похитителя в тупике. Вот только шаманка не понимает, что и она сама вместе с нами. Если нам конец, то и ей тоже. Странная девушка. Либо не осознаёт опасности, либо слишком горда, чтобы показать страх. Как бы её использовать?.. Мы на капище, тут жопой жуй призраков и духов. Они должны быть повсюду. Есть одна идея.