Системный Кузнец (СИ) - Мечников Ярослав

Но тварь даже не дрогнула, хватка не ослабла — наоборот, она с новой силой вгрызлась в шею жертвы. Тело шахтёра под ней забилось в припадке. Кирка застряла в мерзких внутренностях существа. С усилием провернув, вырвал острие и тут же нанёс ещё один удар. В этот момент подбежали остальные, но замерли в нерешительности, не понимая, как помочь. Снова выдернул кирку и, замахнувшись, вонзил её в ту же рану, из которой уже ручьём хлестала густая слизь.

Челюсти разжались, тварь обмякла и сползла набок.

И вдруг — тишина, за спиной тоже всё стихло. Кажется, отбились. Мы, простые работяги, защитили себя сами — нам чертовски повезло, что существ было так мало.

Руки мелко дрожали, отказываясь держать инструмент, но я заставил пальцы сжаться в мёртвую хватку. Опасность миновала, но страх парализовал. Хрен я останусь здесь без оружия.

Шахтёр, которого растерзала тварь, лежал недвижим. Поднял глаза на стоявших рядом двоих мужиков — среди них был и Йохан, тот опустил голову, всё понимая.

— Я ведь говорил, — тихо произнёс напарник. — Ему крышка.

Он был прав — возможно, шансов и не было. Но если бы я заметил раньше, если бы побежал сразу… Знакомое чувство вины и разочарования накрыло с головой. Моя собственная память подбросила образ: ребёнок, которого не смогли вовремя достать из-под завала… когда добрались, было поздно.

Хотел возразить, сказать, что мы должны были попытаться, сделать всё, что в наших силах, но лишь крепче сжал челюсть. Эти слова никому не были нужны, и в первую очередь — мне.

Медленно обошёл бездыханное тело, чтобы заглянуть в лицо. Сердце пропустило удар. Искажённые предсмертным ужасом глаза Густава смотрели в никуда. Тот самый парнишка, что совсем недавно предлагал аферу с рудой, теперь мёртв. Его мечты о независимости мертвы вместе с ним.

Колени подогнулись, заставив опуститься на каменистый пол. Не выпуская кирку, положил её поперёк ног. Шахтёры молчали, каждый смотрел в сторону, пытаясь переварить случившееся.

И в этот момент, сквозь шок, прорезалась прагматичная мысль: руды сегодня не видать. Сейчас явится охрана, может, Охотники, нас всех выгонят… Да, было бездушно думать о таком сейчас, но когда ещё? В конце концов, я здесь именно за этим, растягивать добычу ещё на несколько дней не хотелось совершенно.

Тишину разорвал новый писк.

Он донесся снизу, из главного забоя, прямо из-за спин шахтёров, что оказались со мной над телом Густава. Но то был не одиночный визг, а хор. Десятки, а может и сотни глоток слились в единой трели.

Осознание не пришло сразу, просачиваясь в разум медленно, замораживая кровь в жилах. Это не конец, а лишь ещё одна волна. Я медленно поднял глаза на мужчин — они глядели в бездну туннеля, туда, где в глубине едва мерцал свет факелов. Тени стоящих там внизу работяг заметались в дикой пляске.

— Я больше не могу! — прокричал кто-то в забое надрывным голосом. — Мы все тут сдохнем!

Звон металла о камень. Ещё один. Люди бросали кирки, потеряв последнюю волю к борьбе, рванули вверх по туннелю в нашу сторону — обезумевшая от ужаса толпа.

Йохан поймал мой взгляд, в его глазах плескалась та же обречённость, что чувствовал я сам. Мужчина ничего не сказал, слова были не нужны. Нам крышка — ещё одну атаку, даже если тварей будет столько же, как в прошлый раз, мы не переживём.

Бросил взгляд наверх, туда, где туннель уходил в кромешную тьму. Выхода не было видно. Добежать? Бесполезно, не успеем. Напарник, кажется, прочитал эту мысль.

— Беги не беги — всё одно, — Йохан крепче перехватил рукоять кирки. — Умирать, так хоть не трусом, — прошипел тихо, больше себе, чем мне.

Я медленно поднялся на ноги. Вот он — конец, так близко, даже в прошлой жизни в самых отчаянных ситуациях не чувствовал его так остро. Даже под пылающей балкой до последнего цеплялся за надежду. А сейчас…

Сжал рукоять инструмента так, что костяшки побелели, дыхание сбилось, рвалось из груди. Но посреди хаоса и страха вдруг почувствовал покой. Странное чувство, словно принял свою судьбу.

«К чёрту всё, — пронеслось в голове. — Какая разница? Я ведь уже сдох».

Шахтёры неслись, сшибая друг друга в паническом ужасе. Йохан молча посторонился, давая им дорогу. В этой обезумевшей толпе взгляд не нашёл знакомую фигуру того громилы, что спас меня. Гордость не позволила бежать? Чёрт, его стало по-человечески жаль — умереть в одиночку, лицом к лицу с этим роем.

Из глубины туннеля нарастал многоголосый писк. Отражался от стен, вибрировал в камне под ногами, ввинчиваясь прямо в мозг до головной боли. Работяги пронеслись мимо, и в следующий миг визг прорезал предсмертный рёв громилы. Он длился лишь мгновение и утонул в нахлынувшем шуме.

Мы с напарником остались вдвоём против надвигающейся бездны.

И тут я их увидел — это была не куча отдельных созданий, а бурлящая река из хитина и зубов, что текла по туннелю, заполняя всё пространство. Они карабкались друг по другу, волнами перекатываясь через тела павших. Их было не меньше сотни.

Заставил себя дышать. Медленный глубокий вдох, концентрируя ци, затем выдох, сбрасывая напряжение. Это уже не имело смысла, но приносило тень спокойствия. Пятнадцать метров.

Йохан бросил на меня последний взгляд. В нём не было страха — лишь суровое достоинство человека, прожившего каторжную жизнь и готового встретить конец стоя. Зубы сжались до боли, холодная ярость подступила к горлу. Суки, задёшево я свою жизнь не отдам.

И в этот момент, прежде чем успел сделать шаг вперёд, мир изменился.

По спине ударил порыв ветра, словно пронёсся ураган, что-то огромное и невидимое двигалось с немыслимой скоростью. Слева и справа от нас промелькнули тени. Они не бежали — скользили в сантиметрах от пола, так быстро, что глаз не успевал сфокусироваться. Потоки воздуха взъерошили мне волосы.

Одна из фигур оттолкнулась от стены и метеором влетела в живую массу тварей. Двое других последовали за ней, вращаясь в воздухе, как смерчи из стали и плоти.

Охотники… Мысль пробивалась сквозь пелену шока.

Пещеру затопили новые звуки: глухие удары, треск ломающегося хитина, хруст и предсмертный визг падальщиков. Тварей швыряло в стороны, едкая слизь забрызгала стены. И теперь, в эпицентре бойни, я мог их разглядеть: Йорн, Киан и Брок — вся сокрушительная мощь этих воинов обрушилась на рой.

Пытался уследить за их движениями, но мозг просто отказывался обрабатывать череду невозможных атак, реакция не поспевала. Это была не драка, а истребление.

Не прошло и трёх минут, как всё стихло окончательно.

Я шагнул вперёд, искоса взглянув на напарника — тот застыл как статуя, с пустыми глазами.

— Вот же дерьмо, — сплюнул молодой Киан, чьи длинные волосы были убраны за спиной в хвост. Мужчина вытер меч о заляпанный слизью кожаный доспех. — Старик теперь с нас шкуру спустит. Говорил, надо было добивать их гнездо.

— С пауками нам не справиться, — резко отрезал одноглазый охотник, сканируя глазом туннель. — Это не наша забота.

— Эти растяпы даже проход завалить не смогли, — вмешался усатый, пиная ближайший труп падальщика. — Какие к нам вопросы? — Затем перевёл взгляд на нас и расхохотался грубым смехом. — Ну что, работяги? В штаны наложили, небось?

— Наши парни там легли, а ты ржёшь? — голос напарника был едва слышным.

— Ты бы пасть свою прикрыл, копатель, — злобно рявкнул в ответ Брок. — Мы твою жалкую жизнь только что спасли.

Шахтёр ничего не ответил, лишь сжал кулаки.

— О, Йорн, гляди! — усатый ткнул локтем командира. — Это же тот пацан — щенок Гуннара.

Старший охотник не удостоил нас взглядом, молча развернулся и пошёл вглубь забоя. Остальные последовали за ним.

Я стоял, не зная, что делать дальше, и взглянул на шахтёра.

— Не бери в голову, — тихо сказал ему. — Этот Брок — конченая сволочь.

Только тогда пальцы напарника разжались, кирка со звоном ударилась о камни.

— Что теперь? — спросил я.

Он медленно повернул ко мне лицо — в глазах была лишь пустота.