Чужая тень II (СИ) - Михалек Дмитрий Владимирович

И снова спереди нападало четверо. Пятый пытался обойти со спины.

Мои с виду разрозненные удары превратились в технику «дыхание ручья». Я держал саи между пальцами, сжимая их за эфесы и они поразили еще одного, заставив других отпрянуть, невольно давая им возможность перегруппироваться.

Когда над нападавшими сгустился морок заклинания нейрокоррекции, они снова ринулись на меня, и в это же время из-за моего плеча вылетел искраптиц и устремился к лекарю.

Заклинание будто бы добавило мертвецам сил, словно до этого им их не хватало. Я бил легко и быстро, но передо мной скакало трое и я просто не успевал за прыгающими туда сюда тварями.

Внезапно я понял, а точнее вспомнил давнишний разговор с Зэром:

— Бывает, что против тебя выйдет равный боец, и тут уже будут решать не сила или ловкость, и даже не количество Ци, — говорил Зэр, когда я скакал, словно заяц, на носочках по крыше «Корчмаря».

— А что тогда?

— Кто кого обманет. Это как волны, которые накатывают на берег и отступают. Вот так нужно делать и с таким противником. Уподобься этим волнам. Тебя бьют, а ты уходишь и снова сокращаешь дистанцию. Тебя снова бьют, стараясь достать, а ты снова уходишь.

— А в чём суть?

— А суть в том, что ты наносишь удар в тот момент, когда твой противник откроется, чтобы до тебя наконец добраться. Это называется «качать» или «выдергивать на себя», — задумчиво произнёс император.

Зомби делали то же самое, как единый организм. Они выдергивали меня на себя, постоянно держа в напряжении, пока один старался зайти с тылу и у них получилось…

Мой удар рассек воздух. Тварь, на которую я нацелился, отпрыгнула назад, и тут же я почувствовал, как на моем предплечье смыкаются зубы другого бегуна. Я замахнулся свободной левой рукой и обрушил удар сверху на его голову.

Вокруг снова вспыхнуло.

— У них на укусах антимагия! Твоя камнекожа их не остановит! — заорал Зэр.

Я пригнулся и тут же почувствовал, как зомби, что был слева, видимо, ослепленный невольной вспышкой, прыгнул, намереваясь вцепиться в мое горло, споткнулся и кубарем полетел через меня. Отпихнув окончательно убитого и повисшего на моей руке мертвеца, я резко выпрямился, ударив накрест того, кто был передо мной, но он снова отскочил назад и зарычал.

Стоявший поодаль лекарь произнес что-то короткое. Из его груди вырвалось нечто тёмное и упорхнуло к центру города буквально за долю секунды до того, как искраптиц Блика влетел в его ухо. Голова лекаря лопнула. За моей спиной, возвращаясь в свое сознание, громко вздохнул шут.

Лишившись координатора, твари не спешили приближаться, пока я размахивал перед собой саями. Их осталось трое, и они кружили вокруг меня и Блика.

— Усмирись! — вдруг заорал Ларри, хрипло и настолько зло, что я вздрогнул. — Домен! Убей своего!

Подчинившийся Ларри бегун, вдруг подпрыгнул невероятно высоко и, перелетев через нас, вцепился зубами в горло другому. Они сплелись клубком, рвя друг друга неприспособленными для этого человеческими зубами. В какой-то момент победу одержал чужой бегун, вырвав позвоночник подопечному «черепа».

На нас уставились слепые глаза. Я направил на него оружие. С кончика лезвия сорвался настолько яркий луч, что даже мне пришлось прищурить глаза. Свет, словно обретя материальную основу, проломил голову мертвеца. Тот попятился и упал. Над его телом тут же поднялся дым. Потянуло вонью.

— Он подал сигнал! — крикнул я,

— А-а-а! — завопили со спины. Огненный шар окутал Блика, отчаянно сражавшегося с бегуном зашедшим со спины, про которого я и думать уже забыл. Я резко обернулся и, совершив выпад, пронзил тварь, пытавшуюся пробить защиту шута.

Когда последний зомби распластался у наших ног, я окинул взглядом все трупы, разбросанные по улице в живописном беспорядке, и произнес:

— Ну вот вроде и всё…

— Раз вроде все, — проговорил Зэр, — значит, быстрее бегите к сфере. С такими успехами вы не устоите против штурмовой сотни.

Я послушался. Следом за мной побежал Блик, попутно ругаясь с Ларри на тему, кто и что сделал не так в бою.

Глава 30

Тропами воров и убийц

'Цветоуст с огрызками своей армии отступил после того, как потерял более двухсот приспешников. Ему бы пасть смертью храбрых, но, видимо, я чего-то не знаю о морали светляков, и теперь судьба предлагает мне выступить в роли охотника.

Ох как у меня чешутся руки догнать и растерзать всех этих паладинов! Но мне уже снилось, как меня казнили на главной площади Гнилограда, и даже выскочка, что вступился за меня там, на суде, не смог ничего изменить выиграв свой поединок. Нет, за Цветоустом я не пойду, но отправлю за ним все свои войска! А перед ними пущу костяных гончих, чтобы сшитые из нескольких собак шестилапые некроконструкты затормозили кучку трусов и не дали им закрепится в городе. Сам же я уже к утру буду у Лоза, где разоупокою древние кладбища и многократно приумножу свою армию! После падения Гнилограда под натиском моих личей я объединю свои силы и ударю по восточному Перекату. Гнилоград же станет ловушкой для Франио Красивого. Этот самодовольный самодур сам приведёт ко мне всё своё войско!

Примечание: Я добавил гончим по две дополнительные лапы и пришил еще пару голов. У опытных образцов передняя часть перевешивала и мешала псинам маневрировать, но я нашёл выход. Теперь у каждой из пришитых голов есть свой позвоночный столб, выходящий из тазобедренного сустава. В беговой фазе дополнительные головы лежат на хребте, не мешая передвигаться, а в боевой гончая хоть и теряет подвижность, но заметно прибавляет в уроне.

О сферы, как же я хорош в своем искусстве!'

Я и Блик спешили к сфере. Дворики и переулки смешались в один сплошной лабиринт, и мы только и успевали поворачивать под короткие команды Зэра:

— Налево, направо, направо теперь вперёд и до ювелирной лавки и снова направо!

То и дело тень императора, оглядываясь, поднималась высоко над домами, возвращалась и быстрыми короткими фразами указывала нам, куда бежать. Зэр явно видел там что-то, что искало нас и шло по следу; что-то или кого-то, с кем мне и Блику лучше было пока не сталкиваться.

Для меня оставалось загадкой, как Зэр так хорошо ориентируется в городе, хотя, возможно, ему были доступны прижизненные знания его теневых солдат. Памятуя, что мы с ним всё равно в одной лодке, я доверился его чутью.

Наконец в воздухе запахло чем-то кроме тухлятины и гари, и учитель облегченно произнес:

— Стой! Вот дверь, за ней сфера…

Я взглянул на серую, ничем не примечательную стену здания, в которой и вправду виднелась дверь. Только вот чтобы прикоснуться к ее бронзовой ручке, нужно было спуститься по лестнице в углубление, будто бы этот дом уже построили так, что его первый этаж частично находился под землёй.

— Шут, стой тут! — приказал император и взглянул на меня. — Райс, это сфера с этическим испытанием наподобие той, в которой тебя посвятили…

— Понял, — ответил я, не дослушав, спрыгнул в углубление, минуя лестничные ступени, почти к самой двери и уже хотел было потянуться к ручке, как…

Тут стояла ночь — тихая лозингарскя ночь с редкими запоздалыми прохожими и жизнью, которой вне сферы больше не было. Сам дом будто вырос. Исчезла ведущая вниз лесенка, и теперь я стоял напротив той самой дверцы, за которой слышались голоса, весёлый смех и громкий стук, подобный ударам кружек по столу, который издают подвыпившие завсегдатаи питейных заведений.

Я осмотрел себя. На мне была летняя легкая одежда. Артефакты, костяные саи и бронзовые кольца, как часто бывает в сферах, были видны и находились на своих местах: кольца на пальцах, а оружие, как и положено, в нагрудной разгрузке. В этой сфере не действовали законы о запретах на ношение. Возможно даже, тут их никогда и не было, так как она родилась задолго до законов или умышленно их игнорировала. Впрочем, это было немудрено для сферы, где проходят посвящение в воры и убийцы.