Семеро по лавкам, или "попаданка" во вдову трактирщика (СИ) - Цветкова Алёна

Она уставилась на меня, а я в этот момент подумала: этот факт, словно кирпичик, ложится в стену доказательств того, о чём говорила Абигейл. Значит, мои аналитические способности не подвели, я действительно была права, назвав женщин из Гойи «батарейками» для их мужчин.

— Очень зря, — продолжила Авдотья, не дождавшись моего ответа и истолковав моё молчание по своему. — А иначе зачем бы батюшка так тебя обхаживал? Ты ведь ни богатых подношений не делаешь, ни истовой веры в тебе нет… Так он для меня старался, по моей просьбе. Я думала, вера отвлечёт тебя от магии. А ты всё равно чуть не каждый день к госпоже Олье бегала, всё пыталась наладить отношения с Трохимом. Мне даже приходилось от тебя прятаться…

— Ты знала, что я потратила все деньги из заначки Трохима на провидицу? — задала я следующий вопрос.

Авдотья ответила не сразу. Я пристально смотрела на неё, для меня это было важно.

— Нет, — покачала она головой. — Не знала. Ты таилась, и от меня, и от батюшки… А если бы мы знали, то отговорили бы. Тебя или хотя бы Олью… Не под силу ей пока такая волшба. Лежит теперь, бедняжка, никак силы после твоего ритуала не восстановит.

Она тяжело вздохнула.

— Одна надежда на её отца. Госпожа уже подумывала сама к нему за помощью пойти. А теперь, коли он сам пришёл, может, всё и сладится… Ну или хоть Ольюшку отец на ноги поставит.

Глава 24

Я так и не зашла в избушку, внутри которой прятался почти дворец. Сидела на крылечке, ждала возвращения господина Омула и, подобно Авдотье, надеялась: у него получится поставить на ноги дочь и избавить меня от её магии. Очевидно же, что одно с другим связано неразрывно.

Авдотья радовалась: маг и госпожа Абигейл заперлись в спальне. Моя кухарка ликовала из за их сближения, а я чувствовала: что то тут не так. Не могли они так быстро прийти к общему знаменателю.

Не верила я, что господин Омул, едва осознав правду о магических силах женщин и мужчин в Гойе, готов «вот прямо сейчас» перекроить привычную магам реальность, чтобы Абигейл его простила. Люди не любят перемены и будут сопротивляться любым изменениям уклада. Внутри страны начнутся конфликты, подковерные игры, а то и открытые войны.

Господин Омул меньше всего походил на глупца.

Зато я отлично помнила, что у него не осталось сил после поискового заклинания, которое он сам назвал лёгким и простым. Подозревала: маг и его жена прямо сейчас восстанавливают связь между собой, подключая «батарейку» к магу, как бы ни выглядело это «подключение» на самом деле. Уж мне ли не знать, на что готова мать ради ребёнка.

Солнце приближалось к зениту. Желудок выл от голода, в горле давно пересохло, и больше всего мне хотелось уйти домой. Там остались дети, хотя Лина обещала за ними присмотреть. Я ей даже верила… если, конечно, драконам вообще можно верить.

Но были две веские причины сидеть и ждать.

Во первых, маг через Авдотью предупредил: я могу понадобиться, когда он начнёт «лечить» Олью.

Во вторых, в трактире меня ждали озабоченные драконы. Я не без оснований боялась: окажусь в поле их зрения, и они тут же начнут драться за мою руку и сердце. И это не фигура речи. Вдруг в пылу борьбы порвут меня на части? Или вовсе прибьют, чтобы не досталась никому.

— Вышли, — Авдотья снова выглянула ко мне и торопливо прошептала. — Из спальни, говорю, вышли. К Олье пошли… Пойду гляну, что там да как… Ох, хоть бы уж Ольюшку то господин…

Авдотья исчезла за дверью, которая мгновенно отсекла все звуки изнутри. Наверное, она так сильно переживала, что ей непременно нужно было хоть с кем нибудь поделиться тревогой, пока та не сожрала её изнутри. Вот и бегала ко мне, выплескивая нетерпение и попутно оповещая о происходящем в доме госпожи Абигейл.

Я невольно подобралась и прислушалась к внутренним ощущениям. Вдруг стало немного боязно: а если вместе с магией исчезну и я? В смысле вернётся прежняя Олеся, а я за ненадобностью снова уйду в глубину памяти о прошлой жизни, перестану осознавать себя здесь и сейчас?

Это как снова умереть…

Зря я не подумала об этом сразу. Теперь мне стало так страшно, что захотелось сбежать, пусть даже в лапы драконов. У меня ведь осталось право выбрать. Могу отдать предпочтение одному из них. Жизнь в драконьем дворце не так плоха, если это цена за сохранение себя.

Я удержала себя на крылечке почти силой. Главное — не я. Главное — мои дети, у которых кроме меня никого нет и которые никогда не смогут чувствовать себя своими в стране драконов. И Олья, виноватая лишь в том, что хотела помочь мне и не рассчитала силы. И Олив… Он, наверное, никогда не простит меня, если из за меня погибнет его сестра. Пусть и не кровная, но он как то почуял наше родство… А мне почему то было важно его прощение. Хотя, возможно, и в этом желании виновата магия Ольи.

Вот и сидела на крылечке, терпеливо дожидаясь результата и пытаясь распутать клубок мыслей.

Я так увлеклась самокопанием, что не заметила, как вышел господин Омул. Он присел рядом со мной на крылечко и тяжело вздохнул:

— Вот и всё… Я сделал всё, что мог. Теперь только ждать. Олья должна поправиться, а её магия вернуться.

— Вы помирились с женой? — спросила я не из любопытства, а потому что этот вопрос первым пришёл в измученную мыслями голову.

— Не совсем, — мотнул головой маг. — Но мы восстановили связь, чтобы я смог разделить вас с Ольей. Договорились: она больше не будет сбегать, а я не стану настаивать на немедленном возвращении.

Он тяжело вздохнул:

— Я всегда считал, что она сбежала из ревности. Но теперь знаю: она ушла, потому что любила нашу дочь больше, чем я мог представить. Я был слеп. Теперь наконец увидел то, о чём она всегда говорила: у детей должно быть больше возможностей, чем у родителей. Нам нельзя зацикливаться на выживании, иначе перестанем развиваться и застынем во льдах навечно. Сейчас, когда смерть не грозит из каждого угла, можно не просто мечтать о лучшем завтра, но и сделать крошечный шаг ему навстречу.

— И что вы собираетесь сделать?

— Ничего особенного, — улыбнулся господин Омул. Поёрзал на ступеньках и добавил: — Маги не примут серьёзных изменений. Но я могу начать с малого: показать Мороку, который когда нибудь займёт моё место, другой путь и будущее для Гойи. Он покажет этот путь своему сыну. И когда нибудь всё изменится…

Он улыбнулся и замер, мечтательно глядя в небо.

Меня больше беспокоило собственное ближайшее будущее. Поэтому я спросила:

— А магия Ольи… Она ушла от меня?

Маг помотал головой, продолжая мечтательно смотреть вдаль:

— Ещё нет… Но если всё пойдёт как надо, это случится в ближайшее время. Магия потихоньку начнёт уходить обратно. — Наверное, он прочитал на моём лице разочарование, поэтому добавил: — К сожалению, я так и не разобрался, в чём она ошиблась, когда творила заклинание Прошлой жизни. Поэтому не знаю, как быстро магия Ольи вернётся…

— А я? — голос вдруг охрип. — Я вернусь обратно?

Взгляд господина Омула метнулся ко мне, потом снова устремился к небу. Он ответил не сразу, заставляя сердце тревожно сжиматься в ожидании приговора:

— Не знаю… Но мне кажется, для вас и ваших детей будет лучше, если вы останетесь. Абигейл рассказала мне о вас… о той, другой вас, — поправился он. — Олья увидела ваше будущее, и оно её так напугало, что она решилась провести сложный ритуал, чтобы спасти вас и ваших детей.

Я кивнула. Да, если бы всё осталось как прежде, Олеся вышла бы замуж за Прошку, который бил бы её и детей. Если бы не убил сам, то угробил трактир и позволил голоду и холоду завершить начатое.

— Надо возвращаться, — я встала. — Вы со мной или останетесь здесь?

— С вами, — вскочил на ноги господин Омул и улыбнулся. — Надо же защитить вас от драконов.

— Не думала, что вы вспомните о моих проблемах, — усмехнулась я.

— Ну у у… — протянул маг и рассмеялся. — Магия Абигейл позволяет мне гораздо больше, чем моя собственная. И теперь я знаю кое что, что сильно мотивирует меня защитить вас от притязаний Повелителя и его сына. Идёмте…