Все три дня я залпом читала книги по истории и географии, впитывая новые знания, будто готовилась к экзамену. Когда у Софи выдавалась свободная минутка, я расспрашивала ее о Родрине, внимательно следя за ее речью и манерами. Мне, конечно, положено вести себя как дэйна, но ведь Эвелин, насколько я знала, была из простых. Так что некоторые манеры можно было и перенять.
Я хотела выписывать отдельные моменты на листок, но побоялась, что это может сыграть против меня. Если Джеспар найдет записи, у него будет слишком много вопросов.
Цукаты в этот раз пришлось готовить Софи с Грэйс. Без Джеспара я даже не могла спуститься на первый этаж: стоило мне подняться с кровати, как все тело накрывало сильной слабостью. Так что я сперва долго и подробно объясняла, какого размера должны быть кусочки тыквы и сколько вываривать сироп, а потом постоянно отвлекалась от чтения, переживая, чтобы у них все получилось.
Этот длительный процесс занял весь день, так что готовые цукаты мне на пробу принесли только наутро. Я осторожно раскусила янтарный кусочек и удовлетворенно кивнула.
– То, что нужно! Спасибо, Софи!
– Получилось? – Она не сводила с меня внимательного взгляда.
– Будто я сама готовила. – Я улыбнулась. – Осталось только отвезти их на рынок.
– Колби вот-вот должен приехать.
– Замечательно. Тогда будь добра, подай мне бумагу и перо. Я напишу Николаусу объяснительное письмо.
Используя поднос вместо стола, я аккуратно выводила буквы. Этот Лейтон и без того был жутким занудой и ворчуном, не хватало, только чтобы он еще и Колби начал высказывать что-то и в итоге не принял бы следующую партию к продаже.
– Пусть передаст это Николаусу Лейтону и отдаст все цукаты разом.
– Вы сказали Лейтону? – Переспросила Софи.
– Ну да. Он торгует экзотическими товарами. Появляется раз в неделю. Вредный дядька, надо сказать.
– Я его знаю. – Вдруг фыркнула Софи. – Это брат моей мамы. Но вы правы, он очень вредный дядька.
Стало неловко, и я пустилась в многословные извинения, но Софи заверила, что ее это не обижает. Вся ее семья сполна хлебнула от характера дяди Николауса, так что ничего страшного она в моих словах не увидела.
– Тогда, может быть, ты съездишь вместе с Колби? Пообщаешься с дядей, объяснишь, что я пока не могу приехать сама, но наш договор соблюдаю. А заодно спроси его, планирует ли он быть в Лостейне в день ярмарки в честь конца года. У меня есть для него особое предложение.
– С удовольствием, дэйна! Буду рада помочь!
Ее рвение позволило мне решиться на следующий этап своего плана. Я попросила у нее еще один листок и, как могла, изобразила на нем небольшую баночку, наполненную цукатами. Записала рядом размеры, пользуясь обозначениями типа “ширина ладони” и “высота двух пальцев”.
– Если Николаус скажет, что в день ярмарки он будет в Лостейне, постарайся найти в посудной лавке вот такие банки с крышкой. И купи в ателье пару мотков лент. А лучше сразу десяток. Учитывая наших безобразников, лишним не будет. И еще отрез ткани.
Я продублировала все на бумаге и вручила ее Софи.
– И пусть Колби потом довезет тебя до дома. Не ходи одна под дождем.
– Благодарю, дэйна. – Софи поклонилась и убежала, но я успела заметить, что ее щеки снова покрылись румянцем. Видимо, деловую поездку она теперь воспринимала как возможность побыть наедине с парнем. Ничего не имею против, лишь бы делу не мешало.
Все время, пока Софи не вернулась, я была как на иголках. Пыталась отвлечься чтением, но снова и снова перечитывала одну и ту же строчку, совершенно не улавливая смысл. Немного помогла компания Логана, который забрался мне на постель вместе с Кексиком и решил обсудить со мной, сможет ли кот вместе с ним учиться грамоте и сложению-вычитанию.
– Кажется, Кексику лучше выучиться на музыканта. Слышишь, как он мурчит? Явно попадает в ноты. – Я притянула к себе Логана и погладила по вихрастой макушке. Кексик сопровождал весь наш разговор громким мелодичным мурчанием.
– Эви, а когда дядя Джеспар вернется?
У меня вдруг навернулись слезы от этого невинного и искреннего вопроса. Дядя Джеспар. Больше не страшный дэйн Мортон.
– А когда у нас конец года? Знаешь?
Логан вывернулся из моих объятий и сел на колени, подсчитывая дни на маленьких пальчиках. Потом показал мне ладошки с растопыренными пальцами, сжал одну в кулак и вопросительно посмотрел на меня.
Если я правильно помнила, конец года и правда был через три местные недели. То есть пятнадцать дней. Не так уж много, когда есть, чем заняться. И просто невыносимо, когда ждешь чего-то. Или кого-то.
Джеспар Мортон
Джеспар скривился, словно кто-то заставил его съесть лимон вместе с кожурой. Сколько раз он пытался донести до Беллы, что их связь для него ничего не значила. Но эта девица словно забывала все его слова, стоило ей переступить порог его дома.
– Белла, я слишком занят сейчас.
– Если я уйду, ты опять исчезнешь! – Она капризно выпятила губу. – Нет, ты больше не бросишь меня так!
– Изабелла Рассел! – Ему пришлось повысить голос. Белла обиженно захлопала глазами, но все-таки замолчала. – Кажется, ты забыла, что я женат.
– Ты ведь сам говорил, что это все лишь для вида.
Джеспар вскинул бровь. Он всегда был очень внимателен и следил за тем, что говорит в компании любовницы. К тому же их связь закончилась еще до того, как он связал себя узами с Эвелин. Так что Белла не могла услышать ничего подобного от него самого.
– Кто сказал тебе подобную чушь?
Пока она кусала губы, явно размышляя, стоит ли выдавать свой источник, Джеспар крикнул в распахнутую дверь:
– Малкольм!
Дворецкий материализовался так быстро, будто все это время стоял под дверью.
– Да, дэйн Мортон! Простите, дэйна Рассел ворвалась так быстро, я не успел ее остановить.
Какая глупая отговорка! Малкольм был почти идеальным дворецким. Мимо него не могла и муха пролететь без разрешения. Но когда дело касалось Изабеллы, тот становился на удивление нерасторопным. И Джеспар прекрасно понимал, что именно было этому причиной. Все дело было в брате Малкольма. Который служил в доме Расселов и очень уж ратовал за то, чтобы любимая дочь семейства стала неотъемлемой частью жизни Джеспара Мортона.
– Боюсь, годы не идут тебе на пользу, Малкольм. – Притворно заботливым тоном произнес Джеспар. – Возможно, стоит подумать о том, чтобы уйти на заслуженный отдых. А я позабочусь о достойных ежегодных выплатах. Займешься садом, начнешь, наконец, разводить свои любимые розы.
– Простите, дэйн, этого больше не повторится! А розы подождут. Не могу же я бросить вас одного в этом доме. – Малкольм так же притворно вздохнул.
Джеспар закатил глаза. Эту сцену они повторяли каждый раз едва ли не дословно. Малкольм клялся, что больше никогда и ни за что не пропустит никого без доклада. Джеспар грозился отправить дворецкого на покой. А с новым появлением Изабеллы все повторялось. Но слуга и правда был не настолько стар, чтобы отсылать его на заслуженный отдых, к тому же он держал весь дом в таком порядке, что Джеспар мог не волноваться ни о чем. Белла была единственным недостатком в службе Малкольма. Но Джеспару было проще смириться с этим, чем пытаться найти идеального дворецкого.
Малкольм еще раз поклонился и вышел, сообщив, что сейчас накроет к обеду, и Джеспар вернулся к своей белокурой проблеме.
– Итак, я жду.
– Я тоже заждалась, милый. – Белла порой весьма умело притворялась дурой.
– Ответ, Изабелла! – Пришлось снова повысить голос, чтобы она заканчивала с этим театром. – Кто говорит, что мой брак всего лишь для вида?
