Двойник короля 11 (СИ) - Скабер Артемий

Турки морщились, видя безрезультатность попыток Хайруллаха нанести мне серьёзный урон. Я же хладнокровно оценивал ситуацию. К сожалению для отца Зейнаб, он не ровня мне в фехтовании. Достаточно десяти чётких ударов, чтобы прикончить его. Я уже выучил выпады турка и манеру защищаться. Хорошая школа, и сам он молодец, но этого мало против моего опыта, накопленного за две жизни.

Маленькие мясные хомячки — неприметные серебристые точки — приблизились к турку.

Одним взмахом я нанёс Нишанджи лёгкую рану на предплечье, отвлекая его внимание. Глаза мужика горели яростью и непониманием. Он не мог взять в толк, почему на меня не действует его смертоносная смесь.

Отец Зейнаб каждый раз скалился и скрипел зубами, когда мой меч достигал его тела и оставлял маленькую рану. Мне же приходилось контролировать их глубину и то место, куда я бью.

Бой становился всё более ожесточённым. Наши клинки сверкали на солнце, высекая искры при каждом соприкосновении. Кровь Нишанджи капала на идеально подметённую дорожку. Взмах, и я ранил отца Зейнаб в живот. Постарался не задеть органы, но выпустить побольше крови.

Когда он скривился от боли, я мог его добить. Но мясные хомячки уже проникли под кожу турка и передали мой подарок. Он даже не заметил монстров. Главное — не дать им там начать кушать. Твою ж… Твари застряли. Придётся корректировать действия на ходу.

Мы продолжили обмен ударами. Я нанёс Хайруллаху ещё несколько неглубоких ран. Мужик истекал кровью, и приходилось быть осторожным, чтобы он не умер раньше времени. Наконец-то мои мелкие гады покинули его тело, выполнив свою миссию. Процесс начался.

Движения турка стали медленнее и слабее. Реакции затормозились, удары потеряли точность. Похоже, моя ночная работа не прошла даром. Одним резким рывком я выбил его меч из рук. Сабля описала дугу в воздухе и воткнулась в землю в нескольких метрах от нас.

Сколько же ненависти было в глазах турка! Он выпрямился и с гордо поднятой головой ожидал моего последнего удара. Достойная смерть, как подобает воину. Я поднял меч, прицеливаясь.

Но мне не пришлось наносить финальный удар. Нишанджи вдруг побледнел, его глаза закатились, и он рухнул на землю, словно подкошенный. Совершенно неаристократично, совсем неэпично. Просто упал, как мешок с картошкой.

Три «свидетеля» тут же бросились к нему. Дед склонился над отцом Зейнаб, приложил ухо к его груди, затем поднял веко и осмотрел глаз. Лицо старика исказилось от ужаса.

— Он мёртв! — покачал головой, отстраняясь от тела.

— Русский дипломат убил уважаемого Нишанджи! — заявил один из вельмож, указывая на меня пальцем. — Какой мир? Варвар напал на нашего гражданина!

— Выслать его немедленно! — подключился дед, поднимаясь на ноги. — Сегодня же мы выступим с войной на ваше бесчестное государство!

Шехзаде улыбались, не скрывая удовлетворения. Всё шло по их плану: Нишанджи мёртв, русский обвинён в его убийстве, повод для войны создан. Чистая работа.

— Я выиграл? — уточнил с притворным недоумением.

Тургут пытался докричаться до турок, которые поливали помоями меня и мою страну. Его голос тонул в общем возмущённом гуле высокопоставленных вельмож.

— Да, русский, ты выиграл эту битву, но проиграл другую! — ответил Мехмет Турани с плохо скрываемым торжеством.

Его глаза блестели, как у ребёнка, получившего долгожданную игрушку. Молодой принц очевидно считал себя невероятно хитрым и проницательным. Жаль разочаровывать, но он ошибся в противнике.

Мальчик решил, что может со мной играть? Ошибся. Очень! Меня уже крайне утомляет этот дипломатический поход. Если бы не «прихожая» серой зоны и всё остальное, что я получил, уже бы негодовал.

Шехзаде опустошил кубок одним глотком и бросил в сторону, продолжая смотреть на меня.

— Думаете, Ваше Величество? — улыбнулся я, вложив в эту эмоцию всю ироничность, на которую был способен.

И тут наступил финальный аккорд моей театральной заготовки. Отец Зейнаб вдруг застонал. Тихо, едва слышно, но в наступившей тишине этот звук прокатился, будто гром. Все повернулись к нему, когда он медленно открыл глаза.

Нужно было видеть их рожи! Словно небо упало на землю, а солнце погасло средь бела дня — такие выражения и реакции застыли на лицах турецких сановников. Столько разных эмоций, которые сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью: непонимание, шок, разочарование, страх, злость. И главная — полная растерянность.

Всю ночь я мучился со своим ядом. Пробовал на мясных хомячках, даже на степных ползунах и песчаных змеях. Добивался эффекта временной остановки сердца, что выглядело бы как смерть для непосвящённых. Пришлось убить несколько десятков монстров, прежде чем нашёл правильную формулу.

После долгих экспериментов у меня получилось. Я определил минимальную концентрацию, которая останавливала сердце ровно на две минуты — достаточно, чтобы объявить смерть, но слишком мало для начала необратимых процессов в организме.

Однако возникла другая проблема: если яд всасывался слишком быстро, сердце не запускалось снова. Опять много часов попыток, и на помощь пришла магия льда. Благодаря ей я смог замедлить действие яда, сделать эффект постепенным и контролируемым.

Почему не использовал свой план сразу? Потому что почувствовал: Хайруллах — не самый слабый маг. Скорее всего, у него седьмой или даже восьмой ранг. Мой яд мог не подействовать на него в полную силу. Нужно было сначала ослабить турка кровопотерей и только потом применить основной план.

Ну, и требовалось представление. Кто бы поверил, что русский варвар так легко одолеет их славного воина?

Самое важное: благодаря маленькой дозировке яда ни один маг не сможет обнаружить его при осмотре. Поэтому сейчас все думали, что стали свидетелями настоящего…

— Чудо! — воскликнул я, вскинув руки к небу. — Нишанджи жив!

— А-а-а… — выдохнул старик, переводя потрясённый взгляд с меня на отца Зейнаб и обратно.

— Так что война отменяется, господа, — улыбнулся я ещё шире. — Всё в порядке! А теперь я требую, чтобы мне организовали встречу с султаном.

Солдаты, окружавшие нас, растерянно переглядывались, явно не понимая, что происходит. «Свидетели» застыли не в силах выдавить из себя ни слова. Шехзаде же выглядели так, словно у них отняли любимую игрушку. Лица принцев исказились от разочарования и плохо скрываемой ярости.

«Шах и мат, господа!» — произнёс я про себя.

Магинский выиграл. Не с тем вы решили играть в игры, мальчики. Вы учились там, где я преподавал. В прошлой жизни противостоял настоящим гениям интриг с разных стран. Вот кто были настоящие монстры.

— Убей его! — вдруг рявкнул принц Мехмет, указывая на Нишанджи.

Лицо наследника перекосилось, глаза расширились, а пальцы дрожали от переполнявшей его злости.

— Отказываюсь, — пожал я плечами с деланным равнодушием.

— Я приказал тебе убить Нишанджи! Он проиграл! — принц повысил голос, и на его шее вздулись вены.

— Шехзаде Мехмет Турани, — я повернулся к нему, выдерживая прямой взгляд, что по местным правилам было верхом дерзости. — Зачем мне это делать? Я выиграл.

— Ещё нет! Он жив! — Мехмет подался вперёд, словно готовый сам вцепиться мне в горло.

— Я у вас спросил пару минут назад, — мой голос звучал спокойно, как у человека, объясняющего очевидное ребёнку. — Вы подтвердили, что я победил. Хотите взять свои слова обратно? — поднял бровь. — Сын султана не следит за тем, что говорит?..

Последнее прозвучало как напоминание о статусе принца. Все присутствующие повернулись к нему, ожидая реакции. Мехмет давился от злости, обиды и разочарования. План рухнул у него на глазах, и сделать он ничего не смог.

— Вот! — кивнул я, трактуя молчание как согласие. — Раз я выиграл, то не вижу смысла продолжать дальше поединок.

— Но… Но… — пытался что-то придумать шехзаде, вот только слова явно давались ему с трудом.

— Знаете, я очень удивлён, — хмыкнул, добивая ситуацию. — Только что ваша страна хотела снова воевать с моей за то, что я якобы «убил» Нишанджи. Он жив, и первое, что вы делаете — приказываете его убить… Вашего гражданина, хранителя печати. Очень странно, будто вам нужна и выгодна эта смерть. Я в чужой монастырь не лезу, но моими руками вы не избавитесь от него. Хотите должность или что там? Делайте сами.