— Дурная новость, — нахмурился.
— Наши беспокоятся, — подтвердила мысли Фэа. — Маловато Быков осталось... И пожрать не везут, а так и сдохнуть недолго. Еще и после такой ночи... Про убийство-то уже знаешь?
Они вышли в холодный двор, и она остановилась, по-прежнему взирая на Криса со своей фирменной кривой ухмылкой. Все больше раздражаясь, он свысока глянул на Волчицу. В памяти мгновенно всплыл вид Быка с перерезанным горлом. Разумеется, Крис знал, о каком убийстве речь, но сообщать о собственной осведомленности в планы не входило.
— Какое убийство?
Промозглый ветер трепал волосы так же, как и Фэа — нервы.
— Бычка симпатичного зарезали на рассвете. Который к Берте подкатывал. Конкурента твоего, — Волчица широко улыбнулась, сверкнув темной дырой на месте выбитого зуба.
— Какая утрата, — без доли печали уже язвительно прокомментировал Крис, чувствуя, как истощается терпение. — Так, где Берта?
— Вон где! — Фэа махнула рукой на дальнюю башню и, как всегда, усмехнулась.
Крис перевел взгляд на башню, в которой обычно закрывали самых буйных, и с немым вопросом уставился на Волчицу. Все рецепторы уже вопили: «Тревога!».
— На Бертусе кровь того быка почуяли, так что Малек ее... ф-фить! — она с удовольствием присвистнула и, нисколько не печалясь, оскалилась.
— Ф-фить! — вторил мужской голос сзади и Крис развернулся. Три Волка подходили сзади неторопливо, словно крадучись.
«А теперь только плавно...»
— Кровь Быка на Берте? — уточнил, стараясь держать всех четверых в поле зрения, но один все равно заходил на спину. Не отводя глаз от Волчицы, Крис чувствовал, как в кровь, словно в топку вбрасывается адреналин. Спина предупреждающе заныла, чувствуя за собой опасного чужого, но задавать вопросы Крис не прекращал: говорить нужно было как можно дольше и узнать как можно больше. — Как его кровь могла на ней оказаться?
Та пожала плечами.
— А мне почем знать? Есть кровь, значит убила, — сказала и опять ощерилась улыбкой гиены, которая традиционно оставляла сомнение в ее словах. — Я на твои вопросы ответила, теперь ты добром на добро ответь. Бальзамчиком-то поделись. Помнишь, я просила, а ты промолчал? Прикинь, я как-то огорчилась.
Волчица сделала притворно обиженную гримасу, и окружившие мага Волки синхронно неодобрительно качнули головами.
Только ли бальзам ей нужен? Неизвестно. Предлог или единственная причина? Связь с убийством Быков? Возможно. Кровь на Берте? Возможно.
— Нехорошо просьбы игнорировать, Змей, — вкрадчиво прорычал Волк за его спиной. — Видишь, Фэа какая добрая. Невесту тебе показала. Ни слова злого не сказала. А ты лекарством поделиться не хочешь...
Волки укоризненно цокнули.
Ощущая на себя четыре пары пронзительных желто-серых волчьих глаз, Крис опять бросил взгляд на башню, где заперли Берту. Мозг стремительно заработал, обрабатывая варианты.
Вдох...
Один-два-три-четыре... Смертельно. Два-три-четыре-один. Скорее всего смертельно. Три-четыре-один-два. Смертельно... Четыре-один-два-три...
Выдох.
Крис слегка улыбнулся.
— Прошу прощения, Фэа, — вежливо произнес вслух. — Не предполагал, что задел твои чувства. Конечно, я готов поделиться.
Очень-очень медленно Крис достал из кармана крошечную темную бутылочку, заготовленную для Берты, и вложил ее в протянутую руку довольно скалящейся Волчицы. Фигуры Волков застыли. Крис знал, что этот миг ключевой: либо отступят, либо будет так, как будто он не захотел добровольно отдать бальзам. Тогда в дело вступит относительно приемлемый вариант «три-один-два-четыре», предположительно обещающий ему несмертельное ранение всего лишь средней тяжести.
Вдох...
— Приятно иметь с тобой дело, Змей.
Выдох.
Волки растворились в серой крепости. Крис постоял на месте еще с минуту и резко развернулся, быстро направляясь к своей комнате.
Волки не имели значения, бальзам не имел значения, важна была жизнь.
...и Берта.
Глава 28. Ближе!
Старшина отвел меня в специальное помещение для преступников. Конечно, вся Эгида была специальным помещением для преступников, но и тут встречались особо опасные, требующие отдельного содержания.
Я, например.
Меня заперли в самой далёкой от реки башне. Высоко, практически над потолком светилось узкое окно. Даже если и исхитришься долезть и пролезть — добро пожаловать на тот свет, разобьёшься с высокой стены с первого раза. Маленькая комната была холодной до промозглости: дырка нужника выходила на открытый воздух и на пару с незакрытым окном выхолаживала комнатку до предела. Хилая деревянная дверь у отхожего места, формально его отгораживающая, не спасала ситуацию.
Через пару часов я начала замерзать. Теплый плащ остался лежать на моей постели. Хорошо, хотя бы на мне была поддоспешная стеганка, набитая конским волосом, которую я не сняла ещё с ночи, не было сил. Не знаю, как бы я без нее держалась. Жечь было нечего... и нечем. Твердое, почти каменное дерево лежанки не покрывал ни матрас, ничего. Минимум удобств. Наверное, чтобы запертым думалось лучше.
Еду и воду, правда, принесли, просунув тарелку да кувшин через отверстие в двери, которое тут же захлопнулось.
— Эй, Волк, плащ принеси, прошу! Холодно! — крикнула в закрывающуюся щель двери, угадывая, что это Волк только по запаху. Но он мне не ответил.
«Я так понимаю, плащ он мне нести вряд ли собирается».
Вяло пожевала остывшие невкусные вареные овощи. Раз повара нет, готовит один из раненых, тот кто может. Кулинаров среди нас нет. А у талантливых воодушевление быстро заканчивается.
Вздохнула.
Оптимистичные мысли, что произошла ошибка, что Малек быстро разберется, и меня скоро выпустят, закончились, уступая мрачному пессимизму. Как меня выпустят, когда все аргументы против? С убитым Быком мы действительно поспорили, в тот день на лестницу я поднималась и нечем доказать, что шла не к нему... С Айваром бок о бок работала и переругивалась... С Байнаром... Эх.
Если только Крис сам признается, что убил... А он признается? Ради меня? По чести высокородного может и признается... А если признается, что с ним будет? Я крутила мысли в голове, и выходило плохо. И так — плохо, и так — плохо.
А сама я про Криса Малеку ничего не скажу, но дай только встретиться... Из-за его руки меня заперли и обвинили. Безвинно! И себя и меня подставил, олух! Как теперь разобраться? Я ругнулась, чувствуя злость, обиду и совершенное непонимание. Как кровь Байнара могла оказаться на мне? Неужели Крис убил, а затем для чего-то вернулся в мою комнату? Иного варианта я придумать не могла.
