Сварог (СИ) - Нарциссова Сана

Нонцена... Её братец Бава не отличался блестящим умом, не мог сравниться с хитростью и коварством даже с Баианом. А до старшего наследника Алия даже самому Сварогу было далеко. Бава был жив и до сих пор сохранил своё положение лишь благодаря своей матери и сестрице Нонцене, которые все время предупреждали его об опасности и не давали совершить ошибок. Но такие умницы были не только у Бавы: мать Алия и Баиана была могущественной царевной. Для неё устранить Баву с пути к трону было лишь вопросом времени. Интересно, что с ними стало? Живы ли они?

Сварог не должен об этом думать. Он уже не в Тааме и нет смысла переживать и думать о тех, кто остался в прошлом. Но что, если Нонцена в опасности? Она столько раз спасала ему жизнь, а он здесь и ничего не может для неё сделать... Да будь он даже рядом, ничего бы не смог.

— Лада у тебя спать осталась? — Сварога отвлек голос Велеса, который подкрался к нему, пока он ушел в свои размышления. Он оторвал глаза от неба и взглянул на своего друга.

— Да, — ответил он. Велес присел рядом, — А ты чего не спишь?

— Не спится мне, Сварог.

— От чего же? — Велес молчал. Он хотел ответить, но не знал как объяснить свое положение. Сварог ответа не дождался и продолжил говорить, — У меня сестричка в Тааме осталась. Я о ней не вспоминал до этого дня, сегодня вдруг Лада напомнила. Говорит, звал её, пока в бреду был.

— Скучаешь?

— Я жизнью ей ни раз обязан. После моего ухода, борьба за власть должна была только ужесточиться. Она в опасности. А я не могу ничего сделать.

— Хочешь вернуться? — спросил Велес внимательно глянув на своего друга.

— Не в этом дело, — ответил Сварог махнув головой, — Я слишком слаб, чтобы в одиночку им противостоять. В моем нынешнем состоянии я вернусь только за погибелью, которую оставил в своих же покоях.

Велес выслушал его, задумался, понимая его чувства. Улыбнулся, поняв, что удобный случай, для того чтобы объяснить, почему ему не спится представился сам, и начал свой рассказ:

— Когда я вижу Мокошь чувствую то же, что и ты. — Сварог повернул к нему голову, не понимая, что он хочет сказать и стал внимательно его слушать, — Боги с седьмых небес отняли у неё глаза и оборвали нити, а я ничего не смог сделать. Не могу и по сей день. Она покинула деревню зная, какую боль мне причиняет, всем видом показывая, как я слаб на самом деле.

— За что с ней так? — удивился Сварог. До этого момента он и не думал, что Мокошь была незрячей не от рождения.

— Нити Мокошь были пронизаны не только в Ирие. Ей доверили тайны обустройства всех шести миров, дабы по их примеру и подобию мы могли добиться расположения Верховных Богов и заслужить своё место на седьмых небесах. Но вместо этого, она стремилась узнать про жизнь жителей седьмого мира, что стоит над всеми остальными. Хотела подсмотреть, что за чудеса нас ждут в обители Верховных Богов и повторить увиденное в Ирие. Но ничего не вышло. Боги быстро её поймали и сурово наказали.

Забавно. Сварог только сейчас осознал, что не только стремления Таама было сложно понять ирийцам, но и ему самому было не понять, отчего жители Ирия стремятся к месту, где ни разу не были. С чего они взяли, что на седьмых небесах лучше? Потому что там живут их великие предки? И все?

Хотя, если подумать и отбросить то, что в Тааме был царь, который правил над всеми, то и Таамовцы наверняка придумали бы для себя какой-нибудь мир, где хорошо и куда стоит стремиться. Но Хотун направил их стремления к власти и богатству. Людям стало не до веры и не до каких-то там великих предков.

— Коль знаешь как, то стань сильнее, Сварог. Стань сильнее и спаси сестру, чтобы не проживать свою жизнь, как я, вечных размышлениях и сожалениях.

Сварог подбадривающе похлопал друга по плечу.

— Стану, Велес. Станем вместе.

И разберутся когда-нибудь с этими Верховными Богами.

К середине ночи крица расплавилась до жидкого состояния, как и хотел Сварог. Его огонь практически сделался одним целым с железом, тоже стал жидким и лишь иногда местами вспыхивал. Сварог почувствовал, будто его пламя потяжелело, изменилось и при должном внимании, казалось, он мог управлять не только пламенем, но тем, что поддалось его натиску и поменяло свою форму. От железа исходил такой свет и жар, что трудно было находиться рядом с печью, но он был уже привыкший. На поверхности жидкого металла, словно кувшинки над водой, как и предполагал Сварог, плавало все лишнее: грязь, глина, камни. Ему оставалось лишь слить чистое железо в форму и подождать, пока оно остынет. Он подставил под приготовленное отверстие глинянную форму и выдернул пробку. Железо побежало быстро, словно вода, от него исходили искры, а жар стал выделяться сильнее. Сварог внимательно следил за тем, чтобы вместе с железом не полилась и грязь и поджидал момента, когда нужно будет отодвинуть форму. Железо вылилось, не успев полностью заполнить собой сосуд и Сварог, резким движением убрал форму из-под струи, но он не подумал о своей безопасности и часть расскаленного металла вылилось на его руку. Он уже приготовился к невыносимой боли, заранее шикнул даже, но удивился, когда ничего не почувствовал. Пламя, что плавило железо, полностью принадлежало ему, а потому его тепло было для него не опасным. Это была ценная информация. Если заберет своё пламя обратно, то это значительно ускорит процесс остывания железа. Сварог сосредоточился на пламени, ощутил как оно обволакивает каждую мельчайшую частичку металла, как прикасается и медленно плавит и спекает стенки глинянной формы, попытался на него повлиять, направить его тепло в определенное место. Это было возможно, Сварог это чувствовал, но не знал как именно им управлять, на что обращать внимания, как прилагать усилия.

Но это дело опыта. Нельзя с первого раза научиться всему. Он не торопился, к тому же устал, поэтому потушил пламя, насколько смог и позволил железу остыть естественным путем. Оставил его на земле и сам прилег рядом. Закрыл глаза и, наконец, позволил себе отдохнуть. Сварог спал крепко, не видя снов, только перед тем, как проснуться, ему вдруг почудилось, что он уже давно встал и продолжает работать...

А действительно проснулся он оттого, что кто-то невесомо погладил его лицо, играя заросшей бородой, которую Сварог уже давно не брил. Его ресницы задрожали, утренний свет проник через них к его глазам, словно приветствуя и зовя в новый день. Сварог открыл глаза и первым увидел улыбающуюся Ладу перед собой.

— Вставай, соня. Уже почти полдень, — сказала она. Сварог улыбнулся ей, привычно поцеловал её руки, прижался лицом к её пальцам и понял, что это самое доброе утро в его жизни. Она тихо рассмеялась тому, как он подобно коту ластиться к её рукам. Сварогу это не понравилось. Он резко поднялся с места, обнял её и потянул вниз за собой. Лада крикнула от неожиданности, но затем звонко и счастливо захохотала. Сварог крепко схватил её руки так, что она не смогла шевельнуться и осыпал поцелуями щёки, — Хватит! — завизжала она, не переставая улыбаться.

— Прижму к себе и не отпущу! — сказал он и снова чмокнул её в нос, — И что ты мне сделаешь, а? — поцеловал в лоб, — Что ты можешь? — У Лады щеки заболели от улыбки. Она задумалась, как бы его проучить, но не придумала ничего лучше, чем укусить его за палец. Сварог заржал, как конь, её попытке вырваться. Боли он даже не почувствовал, но все же отпустил Ладу, в последний раз поцеловав в лоб. Она присела, поправила волосы, чувствуя, как Сварог не отрывно следит за каждым её движением, нарочно двигалась изящнее обычного, — Полдень говоришь? — спросил он, подтянувшись, поднялся с места и проверил слитое этой ночью железо. Оно все ещё было теплым, но уже напоминало то, с чем он в прошлом работал в кузнице Велерада.

Он смог. У него, наконец-то, получилось выделить чистое железо. И пусть это только начало его пути к становлению настоящим кузнецом, Сварог уже был безмерно рад результату. Лада подошла к нему со спины, взяла его под локоть, положила голову ему на плечо и взглянула на глинянную форму наполненную, как ей показалось, обычным темным камнем.