Девушки судьбы и ярости - Нган Наташа

– Умоляю... – последнее слово, которое срывается с её губ.

– Отвернитесь, – говорю я девушкам, хотя это делает только Аоки, уткнувшись головой в плечо Блю.

Я уверенным движением провожу лезвием по горлу мадам Химуры.

Чжинь вскрикивает и отворачивается, когда кровь брызжет ей на щеку. Но её сестра смотрит вместе со мной и Блю, как кровь стекает по перьям мадам Химуры, и та издает последние звуки – булькающие и приглушенные, пока её глаза не закатываются.

Глаза, которые так долго осуждали и принижали нас. Мы боялись, что никогда не избавимся от непостижимого взгляда этих глаз. Первые демонические глаза во дворце, которые когда-либо оценивали нас и находили в нас недостатки.

Какое-то движение слева привлекает моё внимание.

Дуэль командира Разиба и госпожи Ацзами подходит к концу.

Девушки ахают, а я только смотрю в ужасе, молча, как женщина-собака, хозяйка Ночных Домов, союзница Ханно, защитница Кензо и Лилл, моя подруга, поднимается над землёй, а меч командира Разиба глубоко вонзается ей в спину по самую рукоятку. Она обеими руками сжимает скользкую от крови рукоятку в том месте, где она застряла у неё между грудей, её лицо становится пепельно-серым. Из уголка её рта тянется алая полоска.

Она не кричит и не хнычет – она не доставит командиру такого удовольствия. Вместо этого, должно быть, прилагая сверхъестественные усилия, она смотрит на меня.

– Иди к Кензо, – выдыхает она.

Затем её голова опускается.

Командир бросает её на землю, упираясь копытом ей в грудь, а потом с тошнотворным и мокрым звуком выдёргивает свой паранг.

Я хватаю за руку ближайшую ко мне девушку, даже не замечая, кто это, и кричу:

– Бежим!

За нами следует вихрь светлячков, который настолько густеет, что командир Разиб немедленно тонет в нём, едва бросается в погоню. Я веду девушек, как надеюсь, в правильном направлении, едва различая что-либо за гудящим облаком. Разочарованное рычание командира затихает у нас за спиной.

Раздается ещё один крик: Короля.

– Хватайте Лунную Избранницу! Остальных убить!

Я быстро бегу, таща за собой ту, кто бы это ни была, и молюсь, чтобы остальные не отставали. Грохот боя на мечах рассекает воздух ударной волной. Раздаются глухие удары, когда тела падают на колонны и пол.

Мы достигаем дверей и выскальзываем в коридор.

Светлячки выбираются из зоны контроля шаманов и разлетаются в разные стороны. У меня закладывает уши. Звуки из комнаты здесь тише, чуть громче рокочущего бормотания. Король, должно быть, хотел, чтобы шаманы приглушили звуки казни девушек, но его план провалился, и теперь в остальной части дворца не слышно шума от происходящего.

Я веду девушек на запад. Теперь я уже знаю Королевскую крепость наизусть: высокомерие сыграло с Королём ещё одну злую шутку – он не верил, что у меня получится сбежать от него во второй раз и использовать для этого свои новые знания о дворце. Я веду девушек по коридорам и лестницам, направляясь к входу для прислуги, который, как я знаю, охраняется минимально.

Мы проходим мимо нескольких горничных, которые с удивлёнными возгласами шарахаются с нашего пути. Когда мы пересекаемся с тремя стражниками, я расправляюсь с ними мечом, которым убила мадам Химуру, – он по-прежнему в её крови. Демоны сильны, но я почему-то оказываюсь сильнее. Моя кровь – гнев и месть. Безрассудство и отчаяние.

– Вооружайтесь, – говорю я, тяжело дыша над телами стражников.

После минутного колебания Чжэнь и Блю забирают оружие у двоих из них. Аоки продолжает ошеломлённо моргать. Чжинь со стоном отступает.

– Чжинь! – шипит сестра, тряся её за плечи. – Ты же хочешь жить? Хочешь снова увидеть маму, отца и Аллума?

Чжинь хнычет ещё громче. Кровь мадам Химуры окрашивает ей щеки; ещё больше на её руках крови шамана, которого она зарубила ранее.

– Мы убиваем... – шепчет она. – Я убила...

Понимая, что сама она не сможет этого сделать, Чжэнь наклоняется, забирает пату из сжатой руки последнего стражника и протягивает меч сестре.

При звуке бегущих шагов Чжинь вздрагивает, пальцы сжимаются на рукояти меча. Я хватаю Аоки, и мы впятером успеваем скрыться за угол. Раздаются крики – стражники натыкаются на тела своих товарищей.

– Теперь нас будет разыскивать весь дворец, – шипит на меня Блю. – Как, ради всех богов, мы собираемся сбежать?

– Нужно добраться до Ночных Домов, – говорю я. – Там прячется Кензо. Он знает, что делать.

– Кензо? – в её словах сквозит недоверие. – Генерал Кензо Рю? Разве он не в тюрьме на Лунном озере за государственную измену?

– Наши союзники вытащили его. Госпожа Ацзами прятала его...

Я замолкаю – раздаётся сигнал тревоги.

Внезапно коридоры наполняются шумом – стражники реагируют на сигнал, и я тащу девушек в маленький дворик с фонтаном, чтобы не встречаться с ними. Как только путь свободен, мы бросаемся обратно.

Нам требуется пятнадцать ужасающих минут, чтобы добраться до входа для прислуги. Мы прячемся в комнатах и боковых коридорах каждый раз, когда слышим приближающихся демонов. Я крепко держу Аоки. Мне не нравится, что она продолжает шёпотом повторять "мой Король". Такое чувство, что в любой момент её шёпот может перейти в крик, который выдаст нас всех. Когда мы наконец достигаем узкой двери, я приоткрываю её.

Прохладный воздух ударяет мне в лицо. Снаружи темно, небо затянуто облаками. Эта часть Королевского Двора пустынна, однако ночной воздух вскоре наполняется звоном колоколов и топотом бегущих демонов. Я собираюсь проводить девушек к выходу, но вдруг чешуйчатая рука хватается за дверной косяк.

– Леи. Долго же тебя ждать.

Кироку, горничная Наджи – и наша союзница.

Другие девушки напрягаются, не зная, кто эта демон-рептилия. Блю даже поднимает нож и устремляется к двери, Чжэнь следует за ней. Я останавливаю их, быстро объясняя:

– Она наш друг. Как ты узнала, что мы будем здесь? – спрашиваю я Кироку.

– У госпожи Ацзами было предчувствие, что вы пойдёте этим путём, учитывая твоё знание расположения дворца. Но мы разместили шпионов у каждого возможного выхода на всякий случай, – её ящериные глаза сузились. – Вас всего пятеро. Где ещё одна?

– Больше никого нет, – я не в силах произнести имя Ченны.

Кироку не настаивает на объяснениях, а протягивает связку чёрных плащей.

– Притворитесь шаманами. Я провожу вас до главных ворот – якобы по приказу Наджи.

Мы натягиваем плащи через головы. Мне приходится одеть Аоки.

– Я знаю, это тяжело, – шепчу я, заправляя её каштановые волосы за ухо, – но мне нужно, чтобы ты была рядом. Ты сможешь?

Когда она не отвечает, Блю подходит и берет её за руку:

– Я поведу её.

Я благодарно киваю.

– Смотрите, чтобы капюшоны не сползли с голов, – напоминает нам Кироку и выводит наружу, как будто нам нужно напоминать, какая ужасная смерть ждёт нас, если маскировка не сработает.

25. Леи

Паника гудит во мне, пока мы пробираемся на юг через дворец по проходам для слуг между стенами дворов. Когда мы пересекаемся со стражниками или горничными, я напрягаюсь, ожидая, что меня окликнут или, по крайней мере, узнают. Но Кироку с лёгкостью играет свою роль, делая едкие замечания, когда кто-то из нас начинает отставать. Она всё время крадётся по центру огороженной дорожки, не обращая внимания ни на кого другого, и все разбегаются, как будто мы здесь по важному делу.

Нас принимают за королевских шаманов, а их все боятся. Это идеальная маскировка.

Сердце сжимается при мысли о том, насколько всё хорошо спланировала госпожа Ацзами. Она явно знала, что Король приготовил для нас сегодня вечером – и что я не смогу жить, если потеряю девушек. Она погибла ради них и ради меня. Потому что если бы я сбежала из дворца, как она устроила несколько недель назад, меня бы сейчас здесь не было, девушек, возможно, не приказали бы казнить, а про госпожу Ацзами, возможно, никто бы не узнал при дворе, что она помогает нам. Как и многие другие, её смерть на моей совести.