Перековка. Перевернутое Небо (СИ) - Игнатов Михаил

Моя пустая печать поддалась на шаг, заставляя меня собраться.

Я проигрываю? Как бы не так.

Я отказался от глупости рассекать по одному летящие в меня подарки, использовал то, что проверил в битве с Мастером Жуков, только улучшил его: словно окружил себя небольшой зоной отрицания, зоной разрушения чужих печатей.

Через миг, используя освободившиеся возможности, вывесил точно в центре массовой печати Райгвара свою. В три цвета. На весь зал. Ужас.

Копия печати падает вниз, на советника Курама, всё ещё лежащего справа от Райгвара. Райгвар заставляет её развеяться раньше, чем она касается советника.

На миг я хмурюсь, вдруг осознав, что Райгвар не торопится убрать дополнение «Сон» из Указа советника Курама. Почему? И вообще, почему на Курама мои печати ложатся, а на Райгвара — нет?

Через миг мне становится не до размышлений: чужая печать под потолком гаснет, оставляя там только мою, зато Райгвар утраивает количество летящих в меня со всех сторон небольших печатей. Будто этого мало, он удваивает и напор в нашем противостоянии: продавливает мою печать, заставляя её медленно ползти в мою сторону. Начали мы ровно посередине между нами, но сейчас на его стороне три четверти расстояния.

Райгвар ухмыляется:

— Похоже, очевидно, чей талант выше.

На миг перед глазами появляется картина испытания в городе Тысячи Этажей: шесть столбов света и седьмая, возможно, просто придуманная мной тончайшая нить.

Для меня не откровение, что мой талант в Указах не предельный. Глупо на это жаловаться тому, кто получил вдобавок к таланту Указов умение лечить и, возможно, создавать духов.

Но неужели Райгвар думает, что уже победил?

Возвращаю ему его ухмылку:

— У истинного Мастера Указов есть ещё одно именование. Боевой. Проверим, у кого больше боевого таланта?

Через миг я смещаюсь в сторону, оставляя в стороне противостояние печатей, просто заканчивая его.

Печать Райгвара, больше не встречая сопротивления, пролетает едва ли не до стены, я же запускаю в Райгвара новую, добавляя к ней змея.

Райгвар тоже отвечает новой печатью, развеивая старую, и отвечает своей Истинной Сутью Стихии — птицей, состоящей, кажется, из сплошного сгустка молний.

Что же, будем считать Молнию дочерней стихией Воздуха.

Печати сталкиваются вновь, давят друг на друга, Истинные Сути Стихии сталкиваются в схватке, им не требуется приказов или управления, хватает нашего с Райгваром намерения. Змей оплетает птицу, впивается ей зубами в шею, та долбит его клювом, расплёскивая по телу змея крохотные молнии.

Ещё одну суть ему на помощь, ещё и ещё.

Райгвар на каждый мой ход отвечает таким же, и воздух между нами заполняется змеями и молниевыми птицами. Они рвут друг друга на части, то и дело проходя сквозь печати, и я не вижу, чтобы мои змеи побеждали.

Укрупнить их?

А вот слабость моего таланта Указов никуда не делась — печати двигаются ко мне. Не ползут, как раньше, а смещаются гораздо быстрее — Райгвар давит в полную силу.

Вот же дарсов…

Обрывая мои мысли, Райгвар вдруг говорит:

— Неплохо, неплохо, но стоит добавить веселья в проверку боевого таланта.

С этими словами он пинает столик — и в меня летит не только он, но чашки, травы, чайник и всё прочее, что на нём стояло.

Всё летит в меня, неожиданно более опасное, чем может быть такой мусор. Краткого мига хватает, чтобы понять, о чём мне намекает боевая медитация: за каждым предметом следует заострённый сгусток духовной силы, выглядящий для меня как серый узкий кинжал без рукояти.

Я сметаю всё в сторону одним движением духовной силы и с изумлением вижу, как Райгвар пинает советника. Тот, погружённый в сон, безвольным кулем пролетает весь зал, врезается в стену и сползает по ней.

ТУМ!

Воздух разорвало так знакомое звучание порванной струны, толкнуло в грудь, рвануло одежду, заставило гулко ухнуть сердце.

Меня сдвинуло на половину шага, но лишь от неожиданности.

Оскалившись, я сообщил Райгвару:

— Слабо.

Слабо то слабо, но удар пронёсся по залу, сметая всё, что в нём было. Несчастные осколки чайника и травы протащило по полу едва ли не до выхода. Но вот советник как раз оказался в стороне.

— Слабо? — Райгвар склонил голову к левому плечу. — Покажи как надо, Змей.

Я в изумлении поднял брови, разглядывая Райгвара сквозь двойную печать. Змей? Спорить не стал, хмыкнул:

— Хорошо, смотри, — мгновение на то, чтобы собраться, сосредоточиться, и следующее слово прогудело порванной струной: — ТИГР.

Теперь Райгвара сдвинуло с места, рвануло, заставляя его согнуться, словно против ветра в попытке противостоять удару, советника Курама впечатало в стену ещё раз, засыпало сверху пылью, печать Указа Райгвара подалась назад под моим давлением, а через миг он развеял и свою, и мою.

Остановившись, Райгвар в гулкой, пустой тишине выпрямился, кивнул:

— Досто…

Я не дал ему договорить. Перемещение влево, чтобы обойти рвущих друг друга змеев и птиц. Воздух застонал, расступаясь передо мной. Перемещение к Райгвару.

В руках я уже держал Пронзатель и вместе с Пронзателем влетел во вставшую на моём пути серую стену духовной силы. Влетел так влетел, словно в стену здания, — Пронзатель вывернуло в сторону, я впечатался в духовную стену плечом, бедром, щекой — в голове загудело.

Миг спустя стена словно пнула меня, ужавшись в несколько раз по ширине и высоте и во столько же раз удлинившись мне в бок.

Я использовал Опору — доски брызнули в разные стороны из-под ног, но спустя десять шагов я сумел остановиться и тут же ощутил, как со всех сторон потянуло тёплым воздухом.

Печати? Как бы не так — духовная сила вокруг стремительно, лишь немного отставая по скорости от удара опытного мечника — сгущалась, сжимаясь уже не в кинжалы, а в острые пики, которые ударили по мне.

От трети я ускользнул, изворачиваясь, треть смёл Пронзателем, ещё сколько-то сумел сломать уже сам, выплеснув из себя духовную силу. Остальные же впились в меня, ужалили, продырявили халат, но не сумели пробить Покров.

Перемещение вправо, вверх над новой стеной духовной силы, вниз и вправо, смести Пронзателем ещё один пучок духовных пик, проломиться через сгусток стихии Райгвара, наконец, оказываясь к нему вплотную.

Выпад.

К нему я добавил давление духовной силы, сковывая Райгвара чем-то вроде подобия его стены, отрезая отступление, затем удар духа звучанием струны и печать.

Первое Райгвар встретил своей духовной силой, второе в этот раз не сумело его даже сдвинуть, на третье он ответил тремя своими печатями, а Пронзатель отвёл в сторону голой ладонью.

Раз-вей-тесь…

Я снёс две печати, ощущая, как испарина выступила на висках. Дарсов гений. Втянул силу из третьей печати, уступая в противостоянии — просто осознал, что трачу слишком много. Глупо соревноваться в запасе того, что я до сих пор не могу оценивать точно — нет у меня средоточия духа, который я трачу на Указы.

Зато есть средоточия стихии и духовной силы. Причём такие, какие мало у кого есть.

Ну-ка, гений Райгвар, проверим, насколько велики твои средоточия?

Отказавшись от противостояния печатей, я сразу ушёл в сторону, ускользая от Указа Райгвара и вспыхивающего фиолетовым облака, сходясь ближе, и ударил Пронзателем слева и сверху.

Райгвар ответил ничуть не хуже — ударом меча и своей оружейной техникой.

Единение с миром, полёт, если по-простому, позволил мне удержаться на месте, но руки тряхнуло, отдавшись болью в плечах. Земная оружейная техника?

Райгвар медленно взлетел, оказываясь наравне со мной, вновь склонил голову к плечу:

— Очень достойное оружие — ни царапины не осталось от моего удара. Но что за ужасная форма? Где пользуются такими уродливыми чудовищами?

Каждую фразу Райгвар сопровождал печатями, которые сыпались на меня со всех сторон: справа, слева, сверху, из-под ног.

На каждую я старался тратить как можно меньше сил — короткий мысленный росчерк, чтобы разорвать саму основу, не позволив приблизиться. Пока удавалось — Райгвар нигде не упирался в противостояние. Возможно, мне вообще нечего бояться печатей — мы равны Возвышением, но что-то мне не хочется проверять. Даже с простым «Страхом». Дарсов гений, чей талант Указов явно больше моего.