Истинная для принцев-драконов. Выбор судьбы (СИ) - Разина Инна

— Чем порадуешь, Льюис? — уточняет король, предлагая мне сесть в кресло.

— К сожалению, ничем. Когти правителя Северных слишком острые. А те, кто остался в живых, ничего не знают о дальнейших планах своих главарей. И даже их имен. На мой взгляд, нужно внедрять в их ряды шпионов. Но делать это будет уже другой глава Тайной канцелярии, — смотрю Освальду прямо в глаза и произношу: — Ваше Величество, я прошу отставки.

— Зачем так официально? — морщится король. — Между нами это лишнее. Почему ты хочешь уйти?

— Ты же знаешь, я хотел освободить должность раньше, — убираю официальный тон и говорю с ним, как с другом. — Зря ты меня не отпустил. На этот раз мои особенности привели к опасным последствиям. Я не смог пресечь похищение принцесс.

— Хочешь сказать, разрыв прогрессирует? — мрачнеет Освальд.

— Да, связь с драконом истончается с каждым днем. Пока я еще могу оборачиваться, но слышу и контролирую зверя все хуже. Уже скоро я стану обычным человеком, Освальд. Я выполнил твою просьбу и служил короне, сколько мог. Но цена моих ошибок может оказаться слишком высокой. Больше нельзя тянуть.

Пока мой собеседник хмуро размышляет, я вспоминаю дуэль с Тэйлором Эддингом. Мы оба тогда сильно пострадали. Но его в бессознательном состоянии увез брат. А я получил не слишком тяжелые раны и попал в лазарет. Еще считал, что мне повезло. На самом деле мой противник меня убил. Просто смерть была не мгновенной, а отстроченной. Не уверен, что могу назвать это подарком.

Помню, как главный королевский лекарь пришел ко мне после проведенных обследований и озвучил убийственный диагноз. Оказалось, магические каналы, связывающие меня с драконом, безвозвратно повреждены и уже начали разрушаться. Хорошая новость состояла в том, что врожденная сила, а также определенные настойки и артефакты могли замедлить это разрушение на годы и даже десятилетия. Но была и плохая новость. Рано или поздно магия окончательно покинет мое тело, и я навсегда утрачу связь со зверем. Останется только человеческая часть моего существа.

Сначала все это казалось далеким и вообще сомнительным. После того, как зажили раны, я чувствовал себя так же, как всегда. И даже решил, что лекари ошиблись. Но потом, постепенно, стали проявляться опасные звоночки. Временами магия отказывалась отзываться, а дракон не слышал меня. Сначала эти провалы были редкими и короткими и не сильно мешали. Чтобы не остаться без защиты, я всегда носил с собой полностью заряженные артефакты. Но в последнее время связь с драконом все хуже, разрывы в магическом контуре все больше. Настои уже не помогают, а артефакты не справляются. Я больше не могу закрывать на это глаза. Пришло время уходить.

— Хорошо, я приму твою отставку, — глухо произносит король. — Твой вклад в безопасность короны неоценим. Ты получишь почет и уважение. А еще пожизненное содержание, очень достойное, поверь. Можешь выбрать любые земли, какие хочешь, я подарю их тебе. Наконец обзаведешься собственным домом, сколько можно жить в служебных покоях. И ты… еще можешь жениться, Льюис. Пусть не на истинной, но все же это будет семья.

Заметив мою болезненную усмешку, Освальд морщится. Да, это еще одно последствие разрыва магических каналов. Я больше не смогу почувствовать истинную пару. В первые годы эта возможность еще сохранялась, но пару я так и не нашел. А теперь все. Даже если буду рядом, не почувствую ее. Впрочем, это к лучшему. Дом, семья… Ничего из этого у меня уже не будет. Тот, кто был рожден драконом, не согласится жить обычным человеком. День, когда связь со зверем исчезнет окончательно, станет для меня последним. Но Освальду я этого не говорю. За столько лет мы стали друзьями. Он и так винит себя за то, что уговорил меня на демонову дуэль. Конечно, я мог отказаться… но не смог. А раз согласился, то знал, на что шел.

— Спасибо, — киваю, но король качает головой.

— Подожди. Да, я приму твою отставку. Но сначала у меня будет для тебя последнее задание. Очень важное… Есть тайна, не известная никому. Точнее, я думал, что неизвестная. Все, кто о ней знал, давно погибли.

Приглядываясь к Освальду, замечаю, насколько он напряжен. Заранее чувствую, что это его признание мне не понравится.

— Ты помнишь, что кричал советник перед смертью? — спрашивает он.

— Про «истинного правителя», который взойдет на трон вместо тебя? — Ничего важного, кроме этих невнятных угроз, свихнувшийся Хардинг не выдал. — Разве это не обычные байки всех заговорщиков? Ты никогда не говорил, что существуют реальные претенденты на власть, — отвечаю, все еще не веря, что Освальд мог утаить от меня такое.

— И все же, — хмуро признается король, — кое-что я скрыл. Как уже сказал, думал, что тайна ушла в могилу вместе с ее обладателями. Я имею в виду Гренвилей.

— Мятежников, которые заявляли, что их род древнее вашего и идет напрямую с Севера? — вспоминаю я далекое прошлое. — Они не одни такие были. Доказательства, как обычно, отсутствовали. А главное, насколько помню, вся семья погибла в пожаре. Не захотели сдаваться, когда замок окружили. Их всех опознали.

— Все так, да, — вздыхает Освальд. — Для наших подданных история звучит так. Но…

— Что, но? Договаривай наконец, — едва сдерживаю раздражение.

— На самом деле в древних архивах нашелся один документ, который… скажем так, можно было трактовать в их пользу.

— Хочешь сказать, у них, действительно, были права? И куда делся тот документ?

— Сам знаешь, права наследования — самая запутанная вещь в мире. Всегда есть возможность раскопать какой-то старый трактат и найти в нем то, что нужно. А заговорщикам много не надо, — поймав мой мрачный взгляд, Освальд пожимает плечами и сообщает. — Документ уничтожили.

— Так, понятно, — цежу я. — Но какое это имеет значение сейчас, если весь род погиб? Или…

— Вот именно, Льюис, вот именно, — морщится король. — В замке был младенец, самый младший наследник рода. И если всех остальных опознали, то ребенок…Среди погибших он тоже был. Но тот ли? Или за него выдали кого-то другого? Настоящего младенца могли вывезти до осады. Все это лишь предположения. Но если он выжил, сейчас ему должно быть лет двадцать пять. Что, если Хардинг говорил о нем?

— Даже если он жив, кстати, кто, мальчик или девочка? — уточняю я. Но Освальд лишь недоуменно пожимает плечами, — документ всё равно уничтожен. Род погиб. Как он докажет свои права?

— Возможно, никак. Но Гренвили заявляли, что в наследнике пробудилась редкая и древняя магия королевской крови — магия подчинения. Все знают, что этот вид магии когда-то существовал в нашем роду, но потом был утерян. Если она проснулась в их наследнике, это докажет, что его кровь древнее нашей.

— Магия подчинения? — переспрашиваю удивленно. — Никто из ныне живущих такой не обладает. Даже в летописях о ней говорится слишком туманно.

— В летописях и про хрустальные пары пишут, что они появляются крайне редко. А мы уже две имеем. Послушай, возможно, Хардинг вообще лгал про «истинного наследника». Возможно, ребенок действительно умер на пожаре. Возможно, у него никогда не было этой магии. Но все равно надо проверить.

— Освальд, если бы кто-то обладал магией подчинения, мы бы уже знали об этом, — качаю головой. — Такую власть над живыми существами невозможно утаить. Слишком велик соблазн ей воспользоваться.

— И все же я хочу убедиться точно. Я должен знать, что заговорщики случайно не вышли на наследника Гренвилей. Что не он — их главный козырь. А если вышли, его надо обезвредить. Это моя последняя просьба к тебе.

— Тогда подытожим, — глухо произношу я, потрясенный всем услышанным. — Ты полагаешь, что где-то в стране живет наследник, превосходящий правящую королевскую семью по древности крови и обладающий магией подчинения. А еще у него есть все причины ненавидеть тех, кто сейчас занимает трон. Есть подозрение, что о наследнике стало известно мятежникам. А глава Тайной Канцелярии узнает о такой важной подробности только сейчас?

— Прости, — тяжело вздыхает Освальд.