Островский. Вызов принят! (СИ) - Котович Виктор

— Наденька и Верочка, — мстительно хмыкает Глеб. Но так, что лишь я его слышу.

— Кирилл Островский и Глеб Скороходов, — представляет Сорокин нас охотникам. — Весьма перспективные сотрудники. Добыли образец считавшегося мифическим кристального папоротника. Уложили, на минуточку, гигантского агрессивного краба.

Услышав это, Надёжа, детина с полным комплектом глаз, язвительно усмехается.

— Ну, коли клешнерукое смогли уложить, — значит не так всё и плохо. Можно будет их на пару минут без пригляда оставить.

Глаза его вдруг наливаются кровью до полного исчезновения белков.

Встречаю его взгляд, подавляя желание немедленно протестировать новую способность. Больно много чести!

— Если чем-то недоволен — говори сразу, чтобы в горячке боя твои жалобы не выслушивать, — отвечаю ему, принимая расслабленную позу. — Я тоже с нытиками нянчиться не намерен.

— А со мной и не придётся! — рявкает Надёжа. — Потому как сквозь мою защиту ещё никто не пробился!

Его руки окутывает красный туман, формируя два полукруглых ростовых щита, которые он тут же смыкает перед собой.

Сорокин пытается что-то сказать, но Матриарх качает головой, и он замолкает.

Значит, проверить хотите?

Ну, раз такое дело, сыграем по-крупному.

Время превращается в тягучую патоку. Перед Надёжей и остальными сокомандниками вспыхивает жёлтый символ якула с текстом:

[Кирилл Островский предлагает пари. Он обязуется преодолеть защиту Надёжи в течение одной минуты.

Победитель спора становится лидером отряда на время текущей миссии. Остальные безоговорочно подчиняются решениям лидера на протяжении выполнения задания.

Штраф за несоблюдение результатов пари — десять секунд чихания за каждое оспаривание приказа.

Желаете принять ставку?]

Глава 23

Надёжа — да и прочие сокомандники — не колеблются даже доли секунды. Знак вспыхивает зелёным, а время возвращается к привычной скорости.

— Ну, посмотрим, сколь ты на деле грозен, господин Островский! — скалится бугай сквозь полупрозрачный щит.

Ещё и взглядом тяжёлым меня давить пытается, мамкин нагибатор.

Значит, мне тоже можно не сдерживаться.

Потом Глеб всем кому не лень станет рассказывать, что мои глаза полыхнули зелёным. Не хуже автомобильных фар, между прочим!

Из-за яркого света судорожно моргают все, кто в этот момент смотрит в мою сторону.

А вот Надёжа, которому «Змеиным взглядом» досталось по полной, взрыкивает, словно раненый медведь. И, схватившись обеими руками за лицо, падает на колени.

Бесполезный щит смыкается над ним полусферой и ощетинивается во все стороны полуметровыми шипами. Словно ёж-переросток, право слово.

Матриарх неторопливо поднимает правую руку — и замирает, не завершив движение. Острие арбалетного болта упирается женщине в затылок. Глеб с каменным лицом держит своё оружие на вытянутой руке.

Тоже, видимо, хочет кое-чего продемонстрировать. Ну или просто до сих пор злится из-за нелестных высказываний будущих соратников.

— Давайте играть по честному, — негромко произносит портальщик. — Доверие — важная часть любого сотрудничества.

Перед всеми присутствующими немедленно появляется текст:

[Пари завершено. Победитель — Кирилл Островский.

Штрафные санкции за непослушание будут активированы с этого момента и до конца похода. Будьте здоровы.]

Во дворе повисает напряжённая тишина.

Оборачиваюсь к своим новым подчинённым.

Ну что, удалась ли наглядная демонстрация моих навыков?

Судя по нечитаемому выражению лица Слепнёвой — ещё как. И нашим будущим союзникам это не очень понравилось.

— Я увидела достаточно, — голосом Матриарха можно забивать сваи в вечную мерзлоту. — Нам с мальчиками не о чем беспокоиться.

— Разве что о лишней дырке в черепе, — напоминает о своём существовании Глеб. — Если, конечно, свои дурацкие тесты не прекратите. Словами через рот объясняться проще.

Детина с пластиной на глазу разворачивает ладони к Скороходову, будто собираясь выпустить заклинание в его сторону.

— Приказываю прекратить использование магических умений и опустить оружие! — пользуюсь свежеприобретённым правом командования. — Сохраните свои силы до тех пор, когда доберёмся до цели!

Глеб немедленно опускает оружие, а щит Надёжи истаивает вместе с шипами, багровой дымкой, впитываясь в кожу его рук.

Один только Верон остаётся в боевой стойке.

— Не смей матушку обижать, ина-а-АПЧХИ!!! — отдачей охотника сажает на задницу.

Он пытается вымолвить хоть слово — но снова чихает, рефлекторно пряча лицо в сгибе локтя.

Что, думал братец твой мне просто подыграть решил по доброте душевной? Не-а, всё по-честному. Придётся теперь самому на практике в змеином могуществе убедиться.

Заодно и специфическое чувство юмора Якова оценишь.

Десять секунд, пока Верон не затихает, отсчитывают, наверное, все присутствующие. Кроме меня и Глеба, ибо мы с выкрутасами якула знакомы достаточно хорошо.

— Полегчало? — интересуюсь у нервно дёргающего глазом охотника. — Или платочек принести?

— Обойдусь, — фыркает он, вставая.

И отправляется поднимать до сих пор сидящего на земле брата.

— Магия крови. Верно, Любовь Егоровна? — обращаюсь к хладнокровно взирающей на происходящее женщине.

Пытаюсь угодить пальцем в небо, если честно.

Уж больно непривычно выглядят их способности. Да и фамилия наводит на некоторые размышления.

В прошлом мире я магов крови никогда не встречал. Только слышал боязливые байки, где крупицы правды тонули в наслоениях вымысла. Но все рассказчики твёрдо сходились в одном: страшнее этих ребят только ударившийся мизинцем о ножку стола Ордос.

— Она самая.

Матриарх задумчиво рассматривает моё лицо, будто ищет там отголоски каких-то эмоций.

Но их там быть просто не может: на чужие источники магической силы мне плевать. Главное, против кого эта магия направлена.

Слепнёва едва слышно хмыкает, кивая своим мыслям.

— Профессор говорит, ты можешь привести нас к мана-призракам, сторожащим какой-то артефакт. Это правда? — наконец переходит к делу она.

— До последнего слова, — киваю в ответ. — Вы согласны помочь разобраться с ними?

— Думаю, вы могли бы справиться и сами, — сухо усмехается женщина, легонько постукивая коготь о коготь. — Но все вместе мы сделаем это намного проще и эффективнее. Не так ли, Вадим?

— Всё так и есть, — Сорокин с озабоченным видом цокает языком, глядя, как один брат помогает другому усесться на лавку у стены дома. — Можно ли как-то помочь парню, Люба? Надо бы, чтобы все зрячими были. Время-то поджимает.

Любовь Егоровна кивает. Протирает пальцами собственные глаза — и Надёжа начинает озираться вокруг, будто выискивая пропажу.

А, увидев наконец, вскакивает на ноги и бегом несётся в мою сторону. Ну не было печали… Опять что ли драться собирается?

Не то чтобы я против, но…

Громила останавливается в шаге, пристально глядя мне в глаза. И вдруг, рассмеявшись, дружески толкает меня в плечо так, что я едва удерживаюсь на ногах.

— Меня так быстро до сих пор только матушка вырубала! — гогочет он, вытирая рукавом слёзы, до сих пор катящиеся из глаз. А после протягивает мне руку. — Надёжа Слепнёв в твоём распоряжении. Мой щит — твой щит до последней капли крови… Спорим, мы с братаном энергии больше вас насобираем?

Витавшие в воздухе едва уловимые отголоски нервного напряжения тут же испаряются. Ведь не столь важно, с каким результатом проходит поединок.

Главное, как к нему отнесутся победитель и проигравший.

— Арбитра звать? Или так договоримся? — ухмыляюсь в ответ и протягиваю ладонь навстречу, пожимая его здоровенную ручищу.

— Давай так, для разнообразия, — тревожно напрягается охотник. Встречаться второй раз с затейником-якулом ему отчего-то не хочется. — Нам говорили, что ты слово всегда держишь. Значит, не сжульничаешь.

Ну надо же. Моя слава идёт впереди меня. Этак для Якова совсем работы не останется.