Наследник огня и пепла. Том Х (СИ) - Добрый Владислав

У нас тут — заговор. Благородный, выверенный, почти утончённый. Вокуле бы понравилось.

Глава 21

Веселый пир

Ещё в школе, а потом и позже, я периодически сталкивался с примерами глупости правителей, задвигавших — как правило — успешных полководцев. Суворов, попавший в опалу. Римский генерал, разбивший Аттилу, — вообще был прирезан по приказу императора. Таких случаев полно, просто в голову сейчас пришли эти два.

Раньше я мог только сокрушаться тупости власти. Теперь я сам был этой тупицей.

И, самое смешное, всё могло бы сработать… если бы я был Магном.

На мозг мне капать начали давно. До меня доходили обрывки — то одни, то другие — истории про Маделар. Никогда ничего вроде: «злые заговорщики замыслили тебя свергнуть». Нет. Но, например, одна история — рассказанная Треве между делом — засела в памяти. Маделар якобы зарубили восемь человек на узкой дороге, когда те отказались уступить им дорогу. Хотя у бедняг просто сломалась повозка.

Это мне сильно не понравилось — и, в отличие от Магна внутри, который увидел в этом только наглое беззаконие, творимое на его землях, и порчу налогооблагаемых активов, я воспринял это близко к сердцу. Даже велел Фанго выяснить подробности.

Оказалось, ни трупов, ни повозки. Зато было хамство непонятных людей на дороге, удар бархатной перчаткой по морде самого наглого и обещание «прикончить всех, если сейчас же не придут в себя». После чего Маделар уехали. Фактически, это был даже не сам род, а их представитель — вёз бумаги в Золотую Палату.

Вот так, неделя за неделей, мне ввинчивали в голову отношение к Маделар. Потихоньку складывали мнение. Чтобы в нужный момент кто-то мог крикнуть: «Маделар хотят вашей смерти!» — и у меня уже не возникло вопросов. Почему? Зачем? Ну, это же Маделар.

Я обвёл взглядом присутствующих.

Вирак. Самые опасные. Вспыльчивые, яростные. И в то же время — самые простые. Вокула их не любил, потому что не понимал. Они были рыцарями. Не в смысле титула — в смысле духа. Они жаждали славы, но стремились и к чести. Не к престижу среди аристократии — они желали быть благородными защитниками. Да, безжалостные убийцы. Но уверен: если бы к Тибальту Вирак обратилась та самая скотница — Лысому не пришлось бы никуда катить камень. Его труп сожгли бы в тот же день.

Благородные, да. А значит — ими легче всего манипулировать. Тибальт не против сражаться с негодяями. А Маделар вполне годятся на эту роль.

Гиран Алнез? Не удивлюсь, если за всем стоит он. Слишком старательно он изображает дикаря с гор. Добродушный человек, разбирающийся в вине и ядах. Он располагает к себе сильнее прочих. А значит — доверять ему надо меньше всех.

Лесан. Маэль. О них я не знаю ничего. Кроме того, что они хотят, чтобы я знал.

Этвиан Роннель? Им явно есть чем заняться в своём замке. Как и остальным из этих четырёх семейств.

Они все застряли в прошлом. Проспали зарождение мощных торговых потоков — и не сели на них. Всё ещё мыслят землями и замками. Всё ещё считают богатство в полях и скоте, а силу — в вассалах и боевой магии.

А вот Треве и Маделар, — давно стали, если не самыми заметными, то одними из самых влиятельных сил с торговыми интересами. А теперь к ним присоединился и я.

Мы считаем богатство в серебряных сольдо — и не стесняемся тратить их на тех, кто умеет держать меч. Или, если потребуется, — собрать требует.

Вот только пирог мал. Вернее, ниша элитарной торговли тут одна-единственная. И Вокула не раз сетовал, что многие хорошие сделки утекают к другим. Рынок становится тесным. Все поделено. Как неудобно. Великие Семьи не привыкли к неудобствам.

Я остановил взгляд на Треве. Да. Определённо это он.

Сначала устранить самого сильного конкурента. А потом…

Он сам сказал: «Сейчас среди Итвис нет никого, кто мог бы изменить ход битвы». Или даже крупной схватки. Просто утопив в огне пару десятков врагов.

Он прав. И не он один думает так. Отец Магна тоже говорил об этом — с рождением Магна род Итвис опасно ослаб.

Да и зачем им всем герцог? Как компромиссная фигура, третейский судья? Но тогда зачем слабый? Если уж герцог — то сильный. Опасный. Ловкий в делах. И желательно — богатый.

Например, Треве.

Наверняка план принадлежал Оренцо. Хороший план. И у Треве всё могло бы получиться… Если бы Бернард не стал торопиться.

Помыл бы мне мозг ещё пару лет — и кто знает, чем бы всё закончилось? Но он слишком молод. А молодые не любят ждать. И это правильно — кто ждёт слишком долго, рискует пропустить жизнь.

— Я думаю, что Джелала Гру следует немедленно назначить подестой Селаре, — сказал я. Спокойно. Внятно. Словно констатировал погоду.

Гарвин недовольно фыркнул.

— И я ожидаю, что вы утвердите это в Золотой Палате, — с нажимом добавил я, переводя взгляд с одного на другого.

— Отдать ему портовый город⁈ — опешил Треве. Голос дрогнул, хоть он и попытался скрыть своё изумление. Даже забыл «сыграть» телом.

— Подеста? Разве его не выбирают по воле горожан? — подал голос Этвиан. Кто о чём, а Роннель — о законе.

— В этот раз он будет выбран по воле моей, — ответил я только ему.

Тишина.

— Он станет брать доходы и усилится, — покачал головой Тибальт Вирак. — Через год сможет и сам содержать армию.

А если он возьмёт Балдгар…

Я не удержал улыбку.

— Нет, — сказал Треве. — Едва он получит город… Пока у него будет город, он никогда не возьмет Балдгар.

Видя недоумение на лицах остальных, Бертрам снизошёл до пояснения:

— До тех пор, пока есть Аст Инобал, у нас есть враг, против которого воюет Джелал. Если не будет Аста — зачем нам Джелал?

— Ему просто не хватит сил, — Вмешался Этвиан Роннель — Селларе — не кубок с вином. Его не отпивают на привале. Это трудный, капризный город, требующий и гарнизона, и управленцев, и денег, и, главное, времени. А у Джелала нет ни одного из этих ресурсов с запасом. Он будет вечно затыкать дыры, усмирять купцов, усмирять храмы, усмирять собственных людей…

Слишком умные люди всегда видят препятствия, а не возможности.

— Теперь это заботы Джевала, — протянул я, — Пусть посмотрит, что значит не мечтать о городе, а получить его.

— Или о славе, — заметил Маэль. — Подеста — не просто должность. Это титул на виду.

Почему Лесан так боятся света?

— И, к тому же, он не из Великих Семей, — добавил Этвиан. — Значит, нам всем немного спокойнее.

Мы переглянулись. Никто не сказал «да», но и «нет» не прозвучало.

— Я назначу его подестой на год, — сказал я. А потом, быть может, отдам ему Селларе. Я привык держать слово. Но им об этом знать не нужно. — И у нас будет ещё год, чтобы решить, что делать с Балдгар.

Я планирую сам его взять. Эта история с Астом подзатянулась. Живые враги — это плохо для имиджа Итвис.

Интересно, Маделар вообще хотят получить Балдгар? В любом случае, они его получат. Нет ничего более надёжного, чем союз перед лицом врага. Что ж, Треве уже создал врага. Придётся Маделар играть в эту игру — хотят они того или нет. Как там сказал Бертрам Треве? Пока у них есть Маделар, которых они опасаются, им нужен Итвис.

— Нам пора к гостям. Почти наверняка наши жёны нас заждались, — сказал я и решительно направился к выходу, тем самым не оставляя возможности для продолжения разговора.

Мы свернули за угол террасы — и остановились, как по команде.

Слева распахивалась галерея с колоннами, которые Адель планировала зарастить вьюнком с родины. Внизу, у столов, звякала посуда, звенели бокалы, фоново бубнил кто-то из менестрелей. Двор наполнялся запахом мяты, мяса, костра и духов. Слуги носили блюда — с медом, с козьим сыром, с захареными персикам и заморским деликатесом, жареными сливами. В этом живописном закутке слышался голос — напряжённый, высокий, чеканящий слова, будто это были удары клинка о щит:

— … ты не смеешь говорить от имени Дома Итвис. Потому что ты не рождена в нём. И не принята.