Часовой: Курсант (СИ) - Шторм Максим

Троекурова встала, оказавшись более чем на голову ниже меня, чуть покачивая на удивление широкими и округлыми бедрами, пересекла каюту и достала из ящичка секретера из красного дерева небольшой позвякивающий мешочек. Бросила мне. Машинально его поймав, я недоуменно посмотрел на нее. Не идиот, понял, что внутри монеты.

— Бери, — непререкаемым тоном заявила предсказательница. — Столица большая и ещё неизвестно, когда ты доберёшься до своих. Да и потом с тобой никто особых церемоний разводить не станет. Или ты думаешь, что возвращаться в Родовое имение ты будешь со всеми почестями? Запомни, тебе бесплатно дадут только возможность сложить голову. И что-то мне подсказывает, что некие силы захотят тебя использовать как пешку в своих непонятных играх. А кто-то уже хочет тебя убить. У тебя на редкость весёлая и разнообразная жизнь, курсант!

Она улыбалась, но ее большие глаза сквозь прорези полумаски смотрели с изрядным сожалением. Я засунул мешочек в карман и благодарно приложил ладонь к груди:

— Я никогда не забуду вашей доброты, сударыня, слово…

— Дворянина, — закончила за меня Альбина и внезапно тяжело вздохнула: — Ступай, ступай, Алексей. Я устала и мне нужно отдохнуть.

Повинуясь внезапному порыву, я взял ее правую руку и поднес к губам. Она не сопротивлялась. Смотрела на меня с некоторым вызовом, ее грудь тяжело вздымалась. Я ответил решительным, даже для самого себя взглядом, и приложил губы к тыльной стороне ее ладошки, ощущая под черными кружевами тёплую нежную кожу.

— Слово дворянина, — все-таки сказал я. — Я не забуду… Тебя.

Позже, очутившись в своей темной, но тёплой и показавшейся внезапно такой уютной комнатке, лежа на кровати, я долго ворочался, не в состоянии уснуть. То ли до этого перебил сон, то ли гудело вино в голове, а может не давали заснуть то и дело встающие перед мной образы загадочной и обворожительной гадалки, стоило только закрыть глаза. Альбина Троекурова. Удивительная девушка. По меркам любого из миров. Недюжинного ума и великого обаяния.

Я лежал, вспоминая все, о чем мы разговаривали, каждую произнесенную фразу, каждое слово. Я не только провёл незабываемый вечер, но и узнал немало нужного и полезного. Не сказать, что все меня сильно порадовало, но, по крайней мере, давало хоть какие-то ответы… Так, ворочаясь и вспоминая, уже глубокой ночью я все-таки заснул. И проспал беспробудным сном до самого рассвета. По счастью, больше мне ничего не снилось, и я проснулся действительно бодрым и отдохнувшим. И без привычного в последнее время чувства голода. Неужели жизнь потихоньку налаживается? Я хмыкнул. Надолго ли, при моем везении и всех моих проблемах?

Поднявшись, я выглянул в иллюминатор. Наш корабль шёл прежним курсом, пронзая появившиеся на пути огромные раздутые сизо-белые облака, похожие на взбитые пышные перины. Земли внизу видно не было. Одни только мы в бескрайнем и безмятежном небесном море.

Казалось, еще недавно я только и мечтал о том, чтобы забиться в укромный уголок и отлежаться два-три денька, чтобы никто не доставал и не тревожил. А теперь понял, что начинаю изнывать от скуки. Если бы можно было хоть выйти наружу да побродить по палубам дирижабля. И плевать на то, что одежда у меня бедняцкая. Думаю, остальным пассажирам было бы наплевать на меня. В конце концов, я же не в голом виде хотел выйти в люди. Вот только если попадусь на глаза кому из корабельной обслуги, тому, кому не стоит… И этот кто-то заподозрит во мне зайца, или затребует предъявить билетик. Так, на всякий случай, просто потому, что моя рожа ему не понравится. Со вздохом я отвел взгляд от запертой двери и посмотрел на свои руки. Конечно, я ничего увидеть в них не мог. Судьба… Незавидная она у меня вырисовывается!

И тут в дверь постучали. Я настороженно вскинулся. Но стук был точь-в-точь, как вчера, когда меня навестил Альберт. А кстати, кем он приходится Троекуровой? Вряд ли простым слугой. Скорее, он был похож на телохранителя. Из-за двери раздался его голос:

— Откройте, я с поручением от госпожи.

Я быстро отворил дверь. Альберт, буркнув в усы что-то, что можно было с натяжкой расценить, как пожелание доброго утра, всучил мне какой-то бумажный свёрток и повернулся на каблуках.

— Спасибо, — только и успел сказать я в спину удаляющегося человека в черном. Да уж, по всему видно, что он сильно не одобряет альтруизма своей хозяйки. Мне ли его винить! Это его работа. Да и такой тип, как я, не мог вызвать острый приступ симпатии.

Перед тем как захлопнуть дверь, мне показалось, что с противоположной стороны коридора, почти в самом конце, на долю секунды приоткрылась дверца дальней каюты. Словно кто-то торопливо высунул нос, чтобы посмотреть, кто это стучится и к кому. Тогда я не придал этому моменту должного внимания…

Вернувшись за стол, я изучил содержимое свертка. Под слоем хрустящей навощенной бумаги оказались кусок вишнёвого пирога, головка сыра, несколько яблок, шмат холодного мяса, хлеб, вилка, нож и маленькая записка. Я развернул сложенный вчетверо листочек, благоухающий духами черноволосой предсказательницы. «Не откажите себе в сытном завтраке, мой друг. Я думала о вас. Вы удивительный человек!» Несколько слов. Я жадно перечитал записку еще раз. Так мало и так много написано… Эй, приятель, внезапно спросил я самого себя, а не влюбился ли ты часом в эту элегантную, потрясающую девушку?

Не по твоему рылу эта голубка, тоскливо усмехнулся я, пряча записку в кармане. Почаще глядись в зеркало. Ты рядом с ней, как грязный свин на фоне райской птицы. Черт, как же, наверно, от меня вчера на ужине несло потом, поздно спохватился я… Внезапно стало стыдно. Она настоящая дама, с положением в обществе, известная и уважаемая. А я? Ну, скажем, я тоже не смерд какой. Но толку от моего происхождения и прочего, если в нынешней жизни я просто расходное мясо и рядовой Часовой, чья единственная задача в нужный час отдать свою жизнь во благо Империи? Нет, не Империи, тут же поправился я. Жизнь за людей. В том числе и для того, чтобы та же Альбина и дальше могла предсказывать судьбу тем, кто рискнет согласиться…

Отвлечься от унылых мыслей помогла вкусная и сытная пища. Достав из шкафчика кувшин с водой, я с удовольствием позавтракал. Оставил часть харчей на обед. Так, глядишь, и отъемся, пока прилечу в Столицу! А ведь она сказала, что у меня потрясающее тело, невольно вспомнилось мне. Черт! Я стукнул сжатым кулаком по раскрытой ладони. Чуть поморщился. Но на мне действительно все заживало, как на собаке.

Набив брюхо, я пришёл в более благостное расположение духа. Ребром встала только одна проблема. В моей каюте не было туалета. Ну а справлять естественные надобности было крайне необходимо! Так что, хочу не хочу, а выбираться из моей норы придётся. Не буду же я здесь углы обсыкать или чего похлеще! Вот и сейчас мне начало давить на клапан. Я решительно подошел к двери, прислушался. Вроде тихо. Утро было ещё совсем ранним, и никто из занявших кубрики третьей палубы пассажиров не стремился просыпаться с первыми лучами солнца. Что мне было только на руку. Обойдусь без лишних глаз.

Выскользнув за порог, я быстренько пошел по коридору, пристально рассматривая двери. Каюты, каюты… Ага, вон, наверно, то, что нужно. Почти в самой конце я нашел дверь, на которой были изображены два нуля. То бишь дверь без порядковой нумерации. Толкнув ее, я и впрямь оказался в туалете. Отлично. Ватерклозеты на «Архангеле Гаврииле» почти ничем не отличались от принятых на поездах моего прежнего мира. Все было просто и понятно. Справившись со своими делами и придя в еще более благостное расположение духа, я вышел из туалета и только собрался двинуться к себе в каюту… Как отворилась соседняя с уборной дверца, оттуда высунулась чья-то рука и намертво вцепилась мне в рубашку!

— Я бы вас попросил зайти внутрь, пожалуйста. — раздался вежливый, но крайне настойчивый голос.

Я резко повернулся, вырываясь из чужой хватки, и увидел, как из дверного проема в меня целится дуло диковинного пистоля. Я невольно сглотнул. Вот так сходил пописать!