Сын серой смерти (СИ) - Веден

Так-то, если подумать, ее неожиданный поспешный отъезд в корневые земли Дасан очень напоминал бегство.

— А вы знаете, Ваше Величество, что все урожденные аль-Ифрит заключают браки только по любви? — спросил я.

— Конечно! — в голос императора вернулся энтузиазм. — И это замечательно, потому что я Аману как раз люблю! Да и как в нее возможно не влюбиться? Красавица и умница, так великолепно воспитана и мила! Не сравнить со всеми этими пустоголовыми жадными вертихвостками, которые вьются вокруг трона.

Это он явно про своих многочисленных фавориток сказал.

То, что Амана была несравненна, я знал и так. Но мне совсем не нравилось, когда об этом говорил другой мужчина, вдобавок с собственническими нотками в голосе. И еще. Не знаю уж, был ли он действительно влюблен или ему так лишь казалось, но в свои слова он верил.

— Заранее прошу прощения, Ваше Величество, но я должен сказать кое-что откровенно…

Император вопросительно поднял брови.

— Нет никакой гарантии, что Амана сможет родить вам ребенка. Более того, я почти уверен, что ничего не получится — проклятие на вашем клане слишком сильно.

У моего собеседника неприязненно дернулся угол рта.

— Далия про проклятие рассказала?

— Да. Но это не секрет, все Старшие кланы знают.

Император отвел взгляд в сторону и некоторое время молчал.

— Даже если общих детей у нас не будет, я все равно хочу взять Аману в жены. Удочерим кого-нибудь из племянниц, в конце концов. Вот, самую младшую, например. Ей сколько, четыре? Удочерим, вместе воспитаем. Станет после меня императрицей.

Это он про малявку Тею, значит. Можно подумать, Хеймес и Далия согласились бы отдать своего ребенка!

Однако император опять верил в то, что говорил. Проклятие! Он и впрямь серьезно на все это настроился.

— Ты не одобряешь мое сватовство, — после паузы проговорил император. — Почему?

— Мне сложно представить Аману замужем, — отозвался я, мысленно добавив: «за кем-то, кроме меня». — Я привык видеть ее хозяйкой себе и своему клану.

— Это несерьезные возражения, — император отмахнулся. Потом нахмурился: — Ты просто не хочешь делиться ее вниманием. Не будь эгоистом — хотя родственники важны, но женщине нужна полноценная семья. И забота о клане ее тоже не заменит.

Да, и эту семью собирался дать Амане я!

Я промолчал, но с трудом, желая сейчас только скорейшего окончания нашего разговора. У меня были сильные опасения, что иначе «удивительное совпадение» все же случится.

— Амана — чудесная женщина и заслуживает самого лучшего, — император вздохнул. Потом пристально посмотрел на меня и со значением произнес: — Не так давно я даже подумал, что красотой и грацией она напоминает Небесную Лису. Сходство просто невероятное.

Амана была лучше любой Лисы, которую я видел, но и этого говорить вслух я не стал. Лишь вопросительно поднял брови, надеясь, что император как-то объяснит свое замечание. Но тот не объяснил, лишь чуть дернул углом рта — не то в усмешке, не то в гримасе раздражения.

— Передай ей при встрече мой комплимент, и, будь так добр, передай дословно, — сказал он, поднимаясь на ноги. Потом добавил: — Моя нынешняя супруга, боюсь, уже утомила верховного иерарха своим разговором. Пора его спасти.

Я проводил императора взглядом. Последняя фраза про Небесную Лису звучала очень похоже на завуалированную угрозу, особенно учитывая мои видения, в которых сама Амана, а потом дети Хеймеса и Далии превращались в лис.

Император что-то знал про связь аль-Ифрит с Небесными Лисами? Или же со странными черными лисами чудовищных размеров, которые в ночь летнего фестиваля бродили вокруг Броннина?

Может, я все же зря не устроил его величеству «удивительное совпадение»?

По пути в Обитель говорил в основном Таллис, я молчал и слушал. Настроения общаться не было.

О моем разговоре с императором верховный иерарх спросил лишь после того, как мы оказались внутри Обители, он отослал отряд сопровождения, и мы вдвоем направились к его дворцу.

— Выкладывай, чем Гуннар тебя расстроил?

— С чего вы взяли?

— Я же не слепой. — Таллис укоризненно прицокнул языком.

— Прошу прощения, верховный магистр, но к Церкви это отношения не имеет. Это личное.

— Разговор с императором — и личное? Сомнительно.

— Тем не менее, это так.

Разговор пошел, похоже, из тех, которые чужим ушам слышать не следовало. Я кинул взгляд на камень в кольце Таллиса — да, тот светился, как и в прошлые разы, когда верховный включал защиту от подслушивания.

Таллис между тем прищурился.

— А не имеет ли отношение это «личное» к твоей кузине Амане Дасан?

Я резко остановился, и Таллис остановился тоже.

— Вы знали!

— Знал что?

— Что император планирует на ней жениться.

Таллис чуть приподнял брови, но удивленным не выглядел.

— Знать я этого не знал, но догадывался, особенно после того, как на каждом балу и приеме, где дана Дасан присутствовала, Гуннар едва ли отходил от нее на шаг, а императрица, что необычно, выглядела счастливой.

Ну да, учитывая, сколько раз супруг ей изменял, но при этом официально не отпускал, бедняжка, наверное, уже потеряла надежду выйти из постылого брака. А тут появился шанс освободиться. Уж не о грядущем ли разводе ее величество расспрашивала Таллиса, когда увела поговорить о «важных церковных делах»?

— Вот только дана Дасан, оставив незаконченные дела в столице, отчего-то поспешно уехала в свои корневые земли, — задумчиво добавил Таллис.

Значит, я понял правильно, и тот отъезд был действительно бегством. А еще я, наконец, осознал, в чем заключалась сегодняшняя проверка.

— Вы жестокий человек, верховный, — проговорил я.

— Неужели?

— Вы ведь ожидали, что император заговорит со мной об Амане, и потому без возражений оставили нас вдвоем. Вы подставили императора, прекрасно понимая, что я могу его убить.

Таллис медленно потер рукой подбородок.

— Рейн, ты… ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Понимаю. Я говорю правду.

— За такую правду можно потерять голову.

— Можно. А можно и не потерять. Ну так как, прошел я сегодняшнюю проверку?

Таллис ответил не сразу.

— Ты ведь знаешь, что браки между двоюродными братьями и сестрами запрещены?

— Знаю, — я чуть нахмурился.

— И что аль-Ифрит вообще не заключают браки внутри своего клана, а только с чужаками?

— Знаю.

— Ты не можешь жениться на своей двоюродной сестре, какой бы красивой и милой она ни была.

Я скрипнул зубами.

— В любом случае, Амана заслуживает лучшего!

— Лучшего варианта, чем император?

— Лучшего варианта, чем безответственный распутник на пятнадцать лет ее старше, который не стесняется давить и угрожать, чтобы добиться своего!

— Даже так? И чем же он угрожал?

— Это личное. Но я с этим разберусь.

— Должен сказать, — Таллис возобновил движение, и я зашагал следом, — должен сказать, что твоя самоуверенность меня впечатляет. Как и отсутствие у тебя инстинкта самосохранения. Надеюсь только, что твоей удачи хватит до того момента, когда положение Теагана станет полностью стабильным.

— Мне нужно будет уехать, — сказал я Теагану позднее, когда Таллис заявил, что я ему сегодня больше не нужен. — Примерно на две недели. Возможно больше.

— Неожиданно. Это как-то связано с визитом к императору?

То, что император не одержим, Теаган уже знал.

Я поморщился.

— Да. Семейные дела. Я должен навестить свою двоюродную сестру, а она сейчас в коренных землях Дасан… в смысле, в новых коренных землях.

Прежние земли поглотил Гаргунгольм, так что клану пришлось выбрать одну из своих иных территорий и начать ее изменять. Собственно, сделали выбор и запустили процесс трансформации еще Младшие семьи, а Амана, вернувшись, лишь одобрила их решение.

В Академии мы не изучали ничего, относящегося к этому процессу, и, как я полагал, изучать не будем. Это была тайная магия, известная только кланам, причем каждый из них творил ее по-своему. Амана лишь как-то обмолвилась, что перенос в новые корневые земли портала, предназначенного для прохода из загробного мира духов предков, прошел успешно, а значит, со временем, приложится и все остальное.