Я затрясла головой.
— Крис… — он сделал шаг, медленный, осторожный. — Я не пришёл ломать тебя. Я пришёл сказать правду. Ты должна знать это. Наш сын выжил. Когда я думал, что ты умерла, я так корил себя за то, что не признался раньше… а сейчас я не хочу тянуть. Ты должна знать.
Слова не укладывались в голове.
Мой сын…
Где-то.
Жив.
Я начала оседать на пол, но Арден подхватил меня. Он был обеспокоен. Мы оказались на полу, он держал меня на своих коленях. Прижал руку к моему животу и начал вливать свою магию. Я хотела оттолкнуть его, но сил резко не стало.
— Если ты врёшь… — прошептала я. — Если это ложь…
— Кристина, — сказал он тихо. — Я клянусь тебе всем, что у меня есть. Он жив.
И в этот момент во мне что-то сломалось окончательно. Я расплакалась.
— Почему ты… не сказал… мне сразу? Почему?
— Потому что шансов почти не было. И если бы я дал тебе надежду, а потом снова отобрал бы её… Это было бы ужаснее всего.
Он выдохнул тяжело, будто это признание давило на него всё это время куда сильнее, чем он показывал.
— Потому что я уже однажды отнял у тебя всё, — сказал он глухо. — Я не имел права рисковать снова. Не имел права поселить в тебе надежду, если не был уверен, что Кристофер выживет. Понимаешь?
Он провёл ладонью по моему лицу, стирая слезы.
— Он был слишком слаб. Его едва удержали. Сиятельная поддерживала его, кормила магией, но даже она не знала, к чему это приведёт. Каждый день мог быть последним.
Он посмотрел на меня прямо, не скрывая боли. Успокаивал, прижимая к своей груди. Укачивал как ребенка в своих объятиях.
— Если бы я пришёл к тебе тогда и сказал: «Он жив», а через неделю… через месяц ты бы снова его потеряла — это сломало бы тебя окончательно. Я бы не пережил этого. И ты тоже.
Он говорил быстро, сбивчиво. Прижался губами к моему виску. Шумно дышал. Я цеплялась за ворот его куртки.
— Я решил, что лучше ты будешь ненавидеть меня за молчание, чем я стану причиной твоего второго падения в ту же самую бездну. Я выбрал быть чудовищем в твоих глазах, если это означало дать тебе шанс выстоять.
Тише, почти шепотом, он добавил:
— Я сказал тебе сейчас, потому что сын выжил. Опасность миновала. Никто и ничто не отнимет его у нас.
Арден замолчал. Он смотрел на меня.
— Где он? — надрывно спросила я, посмотрела в его глаза. — Я хочу… его увидеть…
А потом пространство размылось, и Арден перенёс нас.
Как мы сидели на коленях на полу, так и оказались сидящими на полу в другой комнате. Там горела пара магических огней. В центре небольшой комнаты стояла колыбель, сплетённая из веток и листьев. Вся комната была пронизана свечением и магией фейри.
Арден помог мне подняться. Прижал меня к себе со спины, одной рукой поддерживая мой живот.
А я… ничего не видела.
Не слышала.
Я подошла к колыбели и зажала рот руками, чтобы не разбудить… сына.
Он спал. Такой маленький, накрытый теплым одеяльцем в белой распашонке. Волосы были как у меня светлые. Тёмные ресницы лежали на щеках, словно нарисованные. Губы — чуть приоткрыты, дыхание тихое-тихое, едва уловимое. Грудка поднималась неровно, как у птенца, который ещё не уверен, имеет ли право дышать.
Я посмотрела на его крошечную ручку. Я боялась прикоснуться, словно одно неловкое движение могло разрушить это чудо, стереть его, доказать, что всё это лишь жестокий сон.
Но я всё-таки коснулась. Кончиками пальцев. Едва-едва. И он среагировал.
Крошечные пальчики вздрогнули, и вдруг вцепились в меня. У меня перехватило дыхание.
Слёзы застилали глаза, я едва удержала всхлип.
— Боги… — выдохнула я беззвучно.
Позади меня Арден не шевелился. А потом он тоже протянул руку.
Медленно. Осторожно. Его пальцы коснулись ручки сына. Наши руки сомкнулись вокруг ладони Кристофера.
В этот момент внутри меня что-то окончательно сломалось и исцелилось одновременно.
Не знаю, сколько мы так стояли, не замечая ничего вокруг. Как вдруг…
Он пошевелился.
Ресницы дрогнули.
Я замерла.
Кристофер медленно открыл глаза.
Зелёные.
Яркие.
И посмотрел на нас.
Глава 54
Я взяла Кристофера на руки. И мир сузился до этого мгновения.
Сын был тёплым, от него пахло медом и кедром. Я прижала его к себе — неуверенно, осторожно, я так боялась. Двадцать лет бездетного брака и вдруг такое чудо.
Слёзы хлынули новой волной. Они текли по щекам, падали на его покрывальце, на мои пальцы, и я не пыталась их сдержать.
Я чувствовала потоки. Колыбель питала его магией фейри. Она держала его, обнимала, защищала. И я… я просто не смогла остаться в стороне. Моя магия потянулась сама — тихо, осторожно, с благоговением.
Я переплела потоки. Свои и те, что шли в него из пространства.
Кристофер шевельнулся, его пальчики сжались.
— Я здесь… — прошептала я, прижимаясь к нему щекой. — Я рядом.
Я дрожала. От счастья. От боли. От того, что всё это наконец было настоящим. Арден встал с другой стороны.
Я не могла оторваться от Кристофера. Я начала укачивать его, и лишь спустя какое-то время я почувствовала, что мы не одни.
Я подняла глаза. У дальней стены стояла леди Анна. Я не заметила её сразу, она словно не хотела вмешиваться. Она плакала тихо, прижимая ладони ко рту, и в её взгляде было столько любви, что у меня защемило в груди.
— Леди Анна… — выдохнула я.
Она не выдержала. Рванулась вперёд и обняла меня — осторожно, боясь задеть ребёнка, и всё же отчаянно, как обнимают только тех, кого чуть не потеряли навсегда.
А потом я увидела и вовсе невозможное. Чуть в стороне, у самой стены, была… леди Евангелина.
Она была прозрачной, светлой, почти невесомой. Она не приближалась. Просто смотрела взглядом, полным теплоты.
— Боги! Как это возможно?
— Я расскажу тебе всё, — прошептал на ухо Арден. Я кивнула ему.
— Я не знаю, как так получилось, но я вам так рада.
— И я, моя девочка, рада тебя видеть. Всех вас рада видеть вместе. Так и уйти можно со спокойным сердцем.
— Куда же уйти? — с улыбкой прошептала я, вытирая слезы. — Мы ведь только встретились.
Евангелина тоже уронила свою призрачную слезу.
Леди Анна снова прижала меня к себе.
Её плечи дрожали, слёзы катились по щекам, она не пыталась их скрыть — и в этом было что-то удивительно живое, настоящее. Не сдержанная леди, не мать генерала, не женщина с положением.
— Я так рада… — прошептала она, и голос у неё сорвался. — Боги… Кристина, я так рада тебя видеть. Живую.
Я не нашла сил ответить сразу. Только кивнула, уткнувшись ей в плечо, и позволила себе заплакать рядом с ней. Эти слёзы были другими — не от боли, не от ужаса, а от той редкой, острой благодарности, когда понимаешь: ты не одна. Семья Драквеллов всегда поддерживала меня и все эти полгода, что я пряталась, мне их не хватало.
— Я тоже, — наконец сказала я глухо. — Я так рада, что вы здесь.
Она осторожно провела пальцами по щеке Кристофера, а потом поцеловала меня в лоб.
Мы стояли все вместе. Я, она, Арден, Евангелина — и Кристофер между нами всеми.
И только спустя мгновение я поняла, что Ардена рядом больше нет.
Он исчез тихо. Я даже не заметила, была слишком поглощена теплом этого мгновения, этим хрупким, почти невозможным счастьем.
Я хотела спросить, но не успела.
Пространство дрогнуло, и Арден вернулся. Не один. Он привёл отца.
— Кристина… — произнёс Гарольд и, растолкав всех, чтобы подойти, осторожно меня обнял. А потом всплеснул руками. — Ты в положении!
Он взял меня за плечи и окинул внимательным взглядом, а потом погладил Кристофера по щеке.
— Давай мне внука. Тебе нельзя держать тяжёлое.
Я рассмеялась сквозь слёзы.
— И кого же мы ждём? — нетерпеливо спросил он, устраивая Кристофера на руках. Сын на удивление молчал, только внимательно с детским интересом всех рассматривал.
