— Девочку.
— Ох! Кристина, поздравляю!
И тут началось. Семейные объятия, расспросы, уверения, что со мной всё в порядке. Потом Арден ещё раз уверил всех, что нашему сыну ничего не угрожает. Евангелина тоже говорила, что Сиятельная сказала, что Кристофера можно забирать, но лучше, чтобы он жил в Холме.
Но ведь у нас есть Холм!
Арден перенёс всех в мой фейри дом. Устроил там диван побольше, «вырастил» три кресла. Мы все расселись. Пока Арден со списком от бабушки Евангелины отправился на рынок — за едой и одеждой для малыша, мы просто говорили. О хорошем и плохом, о горе, о счастье. Все это мешалось, мы то плакали все вместе, то смеялись.
Мы покормили Кристофера в шесть рук. Причем у Гарольда было очень сложно отобрать внука. Так тот с ним гулил. Арден еще пару раз пропадал и возвращался и каждый раз с покупками. Хотела бы отправиться с ним по лавкам, но просто не могла заставить себя оторваться от Кристофера.
Потому после того, как Арден принёс одежду не того размера для Кристофера, леди Анна строго сказала:
— Так. Перенеси меня в столицу. Через два часа заберёшь! Ну, хоть еду принёс — и то ладно. Остальное я сделаю сама. Мама — за мной!
И женская половина нашей большой семьи ушли. А когда вернулся взмыленный Арден и упал рядом со мной на диван, я спросила:
— А где Сиятельная? Почему я её не видела?
Арден нахмурился.
— Я не чувствую ее.
Мы переглянулись.
Глава 55
Арден
— Я… не чувствую её.
— Я ведь все вспомнила… хочу с ней поговорить. А еще… я ведь скрываюсь от Чарльза.
— Знаю, — я придвинулся к Кристине ещё ближе. — Я защищу тебя. Сиятельная рассказала мне свою историю. И рассказала, что этот старый ящер хочет продлить свой род. Но не только этого он жаждет. Ребёнок ему нужен скорее затем, чтобы отдать излишки старой фейри-магии. А ты нужна для того, чтобы поддерживать жизнь в нем.
Я сжал зубы.
— Старый дракон подыхает. Ему столько лет, что впору называть его нежитью. Я сомневаюсь, что в нём осталось хоть что-то человеческое.
Кристина молчала, слушая внимательно.
— Я зла на Сиятельную, — продолжила она тише. — Но то, что она сделала с Кристофером, — настоящее чудо. Её методы мне непонятны. Фейри… такие фейри, — осуждающе покачала головой.
— Мы теперь тоже принадлежим к этому народу, — сказал я. — Но я не хочу быть как они.
Она посмотрела на меня внимательно.
— Мы и не будем, — ответила она. — Мы не рождены ими. Мы будем более человечными.
Это задело глубже, чем любое признание.
Я на секунду забылся и подался к ней, коснулся губами виска. Совсем легко. Невесомо.
Кристина отстранилась. Она шагнула ближе к колыбельке, что стояла рядом с диваном, будто ей нужно было убедиться, что сын рядом. А еще она просто сбежала от меня, от моих прикосновений. Это ранило, но я это заслужил.
Мы сейчас были одни в ее Холме. Все остальные оставили нас.
— Сиятельная будет хорошим союзником для нас, — тихо проговорила Кристина
— Да.
Кристофер зашевелился, захныкал — тонко, требовательно. Я подошёл раньше, чем Кристина взяла его на руки.
— Я возьму, — сказал я.
Она посмотрела на меня пристально, словно взвешивая, стоит ли соглашаться.
— Ты уверен? — спросила она тихо.
Я кивнул.
— Я помогу если что, — согласилась она. — Только сними куртку и вымой руки.
— Конечно.
Я быстро выполнил всё то, что сказала Кристина, пока она гладила сына по животику. Потом я подхватил его. Он был тёплый и такой маленький. От него пахло сладостью и чем-то, присущим только детям. Мои пальцы по сравнению с его казались такими огромными и грубыми, настоящими толстыми сосисками. Я положил его на диван, где Кристина уже расстелила простынь.
Мне нужно было его раздеть и обмыть.
Я посмотрел на Кристину. Так вскинула изящную бровь и просто наблюдала. Я принялся всё делать. Кристофер морщился, явно выражая свое мнение о моей неловкости. Лежать в мокрых штанах было не по-мужски и я торопился.
Снял рубашку, а потом пришло время менять ему содержимое штанов. И… я завис, потому что не знал, что и как нужно делать.
Кристина рассмеялась.
Я повернулся к ней, придерживая Кристофера, чтобы тот не свалился с края дивана.
Кристина с помощью магии оборудовала место для купания. И даже фонтанчик с водой сделала — бросила туда артефакт для тёплой воды, который купила моя мать в столице.
Она создала корзину, куда я бросил использованную одежду, а потом пригласила к мытью жестом. Я закатал рукава рубашки. Подхватил сына, держа того на вытянутых руках, Крис с интересом рассматривал меня и дергал ногами, я кое-как приладился, чтобы помыть его.
Это был мой первый опыт. И я правда старался. Это, пожалуй, главное, что можно было сказать обо всём происходящем.
Сначала я его обмыл, а уже потом опустил в ванночку, которую сделала Кристина. Я осторожно его держал, боялся, что выскользнет. Кристина улыбалась.
— Я делаю правильно? — тихо спросил я, не отрывая от сына взгляда.
— Пока он не кричит — да, — спокойно отозвалась Кристина. — Поддерживай голову. Вот так.
Я немедленно поправил руку. Чуть левее. Нет, правее. Слишком резко — сын нахмурился. Кажется, собрался заплакать. Но тут Кристина спасла меня, запела тому песню и складки на лице сына разгладились. Тот завороженно слушал детскую считалочку.
— Прости, — пробормотал я сыну. — Я… только учусь.
Потом я взял небольшую пиалу, черпнул воды и аккуратно полил сыну на животик. Кристофер моргнул, потом ещё раз и вдруг активно задвигал ногами и руками, расплескивая воду. Моя рубашка сразу вымокла.
— Кажется, ему нравится, — сказал я с удивлением.
Он так зашевелился, что я испугался как бы его головка не соскочила с моей руки.
— Кристина!
Та снова отвлекла сына на погремушку, и он замер, уставившись на неё.
Я выдохнул.
Когда мы закончили, я завернул его в мягкую ткань, снова не сразу разобравшись, какой угол куда идёт. Сосредоточенно всё подгибал и выравнивал. Сын хмурился — и я тоже.
Папка ему достался не самый умелый.
— Тут, — подсказала Кристина, наклоняясь ближе и поправляя складку. — Вот. Видишь?
— Теперь вижу, — признал я.
Пока я держал Кристофера, она занялась бутылочкой. Движения её были уверенные и спокойные. Из нее выйдет замечательная мать. Кристина подогрела молоко, проверила температуру на запястье, слегка покачала сосуд, чтобы всё было равномерно.
Потом подошла ко мне и протянула бутылочку.
— Попробуй ты, — сказала она.
Я взял её осторожно.
— Если он не возьмёт…
— Он возьмёт, — уверенно сказала Кристина. — Но, возможно, не сразу. Терпение, Арден.
Я кивнул и, не думая долго, сотворил жестом рядом кресло, обтекаемое и удобное. Я сел, устроился поудобнее и уложил сына на сгиб руки.
Кристофер посмотрел на меня очень серьёзно. Потом — с интересом. Потом — с явным сомнением. Или маленькие дети не могут так смотреть и мне это кажется?
Я поднёс бутылочку к его губам. Он тут же отвернулся и издал неопределённый звук, явно означающий отказ.
— Нет? — тихо спросил я. — Совсем нет? Я понимаю, — кивнул я серьёзно. — Ты хочешь сказать, что я держу неправильно.
Я слегка изменил угол. Кристофер растянул беззубый рот в улыбке, ведь так ему стало удобнее смотреть на маму, что сидела рядом на диване.
Какой маленький, а такой хитренький. Кристина прикрыла ладонью свою улыбку.
Я снова аккуратно поднёс бутылочку. Он взял соску в рот — на секунду — и тут же выплюнул.
— Ну же, — сказал я мягко. — Послушай… я правда стараюсь.
Он уставился на меня долгим взглядом, словно изучал. А потом все же принялся есть.
— Вот, — выдохнул я. — Видишь? Мы договорились.
Кристофер сосал медленно, время от времени отрываясь. Я не двигался. Даже дышать старался тише.
А потом его глаза начали закрываться.
